Илья Деревянко - Гладиатор
Тяжело вздохнув, Алексей открыл глаза и настороженно огляделся по сторонам, опасаясь увидеть «стражей порядка». Вчера Рюмину удалось улизнуть от одного из них, жирного, медлительного, увернуться от занесенной над головой дубинки, в отчаянии лягнуть мента ногой в коленку и, пока тот, охая, хватался руками за ушибленное место, скрыться за углом. Однако кто знает, повезет ли снова?
В течение последующих десяти минут отяжелевшая от недосыпа голова Алексея боролась с бурчащим от голода желудком, затем, когда голова начала потихоньку побеждать, прямо над ухом рявкнул грубый голос: «Эй ты, встать! Пошли со мной!»
* * *За день до описанных событий Николай Колосов имел весьма неприятный разговор с главой «фирмы», Василием Андреевичем Завадовским. Василий Андреевич развалился в мягком кресле и испепелял Колосова ненавидящим взглядом. Съежившийся на жестком стуле, Николай чувствовал себя крайне неуютно.
— Паршивый товар поставляешь, Коля! — цедил сквозь зубы Завадовский. Сплошные доходяги! Нет, милый мой, так дело не пойдет! Кого ты мне позавчера привез? А?! Жертву Освенцима! Ну скажи, на что годен дистрофан?! На хаш? Какой, к чертовой матери, из него боец?! Хочешь распугать нам всю клиентуру или сам на арену выйти?
Колосова прошиб холодный пот. Шеф вполне способен на такой шаг.
— Василий Андреевич! — умоляющим тоном начал он. — Помилуйте! Как среди этой швали найти Геркулеса? Они все…
— Молчи! — окрысился Завадовский. — Не буди во мне зверя! Тебе за каждого «рекрута» деньги платят, причем немалые! Ладно, — немного смягчился он, полностью насладившись созерцанием убитой физиономии Николая. — Я ж не требую готового Шварценеггера! Главное, чтоб имелся подходящий костяк, а мышцы… Ну, подкормим хмыря, малость подкачаем, подучим… Мы ведь всегда так поступаем. Вчерашний же ублюдок… Ревматизм, цирроз печени, недержание мочи…
— Василий Андреевич, клянусь, завтра в лепешку расшибусь, но приведу какого нужно, — зачастил Колосов. — Ей-ей, не вру!!!
— Хорошо, свободен, — махнул рукой Завадовский, вытащил из коробки сигару, откусил кончик и неторопливо прикурил…
* * *— За что, начальник?! Отпусти! — взмолился Алексей, жалобно глядя на чугуннорылого здоровенного сержанта.
— Вставай и не вякай, — злобно ответил мент. — Я знаю, за что! Шагай, отребье!
Вопреки ожиданиям Рюмина сержант не повел его в привокзальное отделение, а вытолкал на улицу. Несмотря на август, было довольно свежо, и оголодавший, обессилевший Алексей затрясся в ознобе.
— Куда мы идем? — осмелился спросить он и вместо ответа получил болезненный удар резиновой дубинкой по спине.
— Погоди, сержант, не распускай руки, — вдруг услышал Рюмин спокойный, властный голос. Оглянувшись, он увидел спортивно сложенного мужчину лет тридцати с небольшим, направлявшегося в их сторону.
— Оставь парня, я его знаю, — продолжал неожиданный спаситель.
— Тогда другое дело, — на удивление быстро сдался сержант. — А я подозревал…
— Напрасно, — отрезал мужчина.
Спустя полчаса они сидели за столом в небольшой, но уютной квартирке незнакомца, который назвался Витей. Рюмин жадно поглощал пищу, урча, как дикий зверь, однако Витя делал вид, что не замечает подобного бескультурья, и лишь сочувственно покачивал головой.
— Теперь выпей за мое здоровье, — предложил он, заметив, что Алексей насытился и откинулся на спинку стула.
С этими словами Витя плеснул в рюмку из небольшой красивой бутылки.
Как мы помним, Рюмин почти не пил, но разве можно отказать выручившему тебя человеку в столь ерундовой просьбе? Алексей не задумываясь опрокинул в рот содержимое рюмки и мгновенно провалился в забытье, даже не успев осознать случившееся.
— Хороший экземпляр, широкоплечий! Шеф останется доволен, удовлетворенно пробормотал «Витя», он же Николай Колосов, затем подошел к телефону, набрал номер и произнес в трубку короткую фразу: — Товар готов, высылайте транспорт…
ГЛАВА 2
Первым ощущением была жуткая головная боль. К ней присовокуплялись омерзительный привкус во рту, тошнота и боль в желудке. Глухо застонав, Алексей Рюмин разлепил глаза. Он лежал на деревянной кушетке в небольшой комнате с бетонным полом, неоштукатуренными кирпичными стенами и железной дверью. Под потолком горела тусклая электрическая лампочка. Память возвращалась с трудом, обрывками: вокзал… зал ожидания… Грубый милицейский рев над ухом, а потом… потом пустота!
«Загребли в ментуру, — вяло подумал Рюмин. — За что? А, какая разница! Ведь я бомж, бесправное создание! Может, мне хотят навесить одно из нераскрытых дел?» Он попытался сесть, но по затылку будто треснули тяжелым молотком. Виски сдавило тисками, в глазах потемнело. «Лучше пока полежу, решил Алексей. — Дальше видно будет!»
Прошло некоторое время. Головная боль слегка утихла, и Рюмина сморил сон.
Алексей увидел себя в огромной помойной яме. Вокруг валялся дурно пахнущий мусор: кости, объедки, вонючие обрывки материи, скомканная грязная бумага и т. п. Алексей хотел встать, но, поскользнувшись, упал.
«Бомжара, вшивый бомжара!» — прозвучал в ушах злой гнусавый голос. Рюмин огляделся, однако никого не заметил.
Между тем голос продолжал измываться: «Никому-то ты, Леша, не нужен… не нужен… не нужен… Сдохнешь в этой яме, и никто не заметит! Людям на тебя глубоко плевать!»
«Но почему?!» — возопил Алексей, давясь рыданиями.
«По закону джунглей, — с сарказмом ответил невидимый мучитель. — Вот так-с!»
— А-а-а-а!!! — истошно завопил Рюмин и проснулся.
Он находился все в той же комнате-камере, только теперь не один. Рядом стояли двое мужчин в ярких спортивных костюмах, с резиновыми дубинками в руках.
— Оклемался наконец, — ухмыльнулся один из них, рыжеволосый, с низким обезьяньим лбом. — Вставай! Будем приводить тебя в порядок.
— Где я? Кто вы?! — хриплым шепотом спросил Алексей.
— Глохни, мразь, — процедил рыжеволосый. — Иначе ребра пересчитаем!
Решив не искушать судьбу, Рюмин поднялся с лежанки. Ноги заметно дрожали, тело налилось свинцом.
— Топай! — толкнул его концом дубинки второй мужчина, похожий на бритую гориллу.
Алексей послушно вышел в коридор, очень напоминающий тюремный: плиточный пол, окрашенные грязно-зеленой краской стены, тяжелые двери камер.
— Прямо! — приказал Рыжий.
Вскоре они оказались около небольшой железной лесенки, ведущей наверх. Поднявшись по ней, Рюмин очутился в просторном помещении с несколькими дверьми.
— Филиппыч! — крикнул кто-то из конвоиров. — Принимай очередного бомжару.
— Щас, — отозвался гулкий бас, и перед Алексеем появился его обладатель, на удивление плюгавый человечек в кожаном фартуке и с резиновыми перчатками на руках.
— Скидывай свои лохмотья! — распорядился он. Рюмин торопливо разделся.
— В душ, — пробасил Филиппыч, указывая на одну из дверей. — Мыло и бритвенный прибор найдешь там! Шевелись…
Стоя под упругой струей горячей воды, Алексей окончательно перестал понимать происходящее.
Где он?! Что ждет его дальше?! Заведение тюремного типа, но явно не ментовское. Чепуха какая-то! «Ладно, после разберемся», — в конце концов махнул рукой Рюмин и принялся тщательно намыливать голову. Вымывшись, он пошарил глазами по душевой, заметил зеркало с приделанной над ним деревянной полочкой, на которой лежала безопасная бритва, натер куском мыла лицо и принялся остервенело соскабливать дремучую щетину. Побрившись, Алексей снова встал под душ, наслаждаясь ощущением чистоты, и неизвестно сколько простоял бы так, но рассерженный бас Филиппыча: «Вылазь, козел, хватит копаться!» — прервал приятную процедуру. Наскоро обтеревшись пахнущим дезинфекцией полотенцем, Рюмин вышел наружу. Его одежда исчезла. Вместо нее на полу лежал серый, грубой материи комбинезон и резиновые калоши. У Алексея неприятно захолодело внизу живота. Еще не будучи бомжом, он как-то прочитал в книге, что именно такие калоши выдают смертникам.
— Чего уставился?! Одевайся! — рявкнул Филиппыч, терпение которого, похоже, иссякло. — Та дверь — парикмахерская. Живее, падла!
В «парикмахерской», небольшой комнате с кафельными стенами, Филиппыч указал Рюмину на пластиковое кресло и грубо обкорнал наголо под машинку, при этом издевательски заметив, что «французского одеколона сегодня не завезли».
Затем Алексей снова попал в руки своих обезьяноподобных конвоиров и, повинуясь тычкам дубинок, спустился по лестнице. Однако его не отправили обратно в камеру, а, проведя до конца коридора, впихнули в просторный зал, у дверей которого сидели на табуретках несколько мордоворотов. В зале уже находилось несколько человек, одетых в такие же, как у Рюмина, серые робы. Охрана осталась снаружи. Люди с любопытством оглядывали друг друга, но в разговор не вступали. Очевидно, все они, подобно Алексею, являлись здесь новичками, абсолютно ничего не понимали в происходящем и предпочитали на всякий случай помалкивать.
