Анна Торопова - Добрее людей
— Крэсли. Для тебя тоже просто Крэсли.
Парень протянул мне руку, улыбаясь от всей души, и я просто не смогла не ответить на рукопожатие.
— Как думаешь, что сейчас будет? — спросил он, растянувшись на стуле.
— Как обычно. Придет преподаватель и начнет читать лекцию. Ну и еще до этого расскажет про весь курс, и про то, как все будет проходить.
— Уже ходила на нечто подобное? — заинтересованно осведомился он.
— Третий год пытаюсь окончить эти курсы, и на что-то подобное в будущем вряд ли решусь. Слишком мало времени.
Генри хотел сказать что-то еще, но тут в аудиторию зашел мужчина средних лет и, потребовав тишины, начал свою вводную речь.
После занятий по психологии я отправилась на разведку в городской морг.
— Сколько он уже пролежал? — бросила я начальнику морга, который с отвращением отворачивал нос от трупа.
— Всего три дня, мисс. Чтобы мы не делали, тело разлагается. Я разговаривал с полицией, но они не дают разрешения на захоронение, — оправдывался мужчина.
— А холодильные камеры?
— Не помогает. Как ни удивительно, процесс разложения только ускоряется.
Его слова меня действительно напугали. Тело парня, лежавшего передо мной, выглядело, как только что привезенный подснежник. Вглядываясь в лицо мертвеца, я пытаюсь увидеть хоть какое-то свечение, что свидетельствовало бы о нахождении его души на нашей бренной земле. К сожалению, ничего не было, а что означало, что он ушел. Это был четвертый по счету труп. Везде одно и то же — тела слишком быстро разлагались, не поддавались специальным обработкам. Так же везде были удалены половые железы. Как же все это странно…
Тормент до конца выжал педаль газа, что бы успеть пролететь под зеленый свет.
— Что скажешь обо всем этом?
— Меня удивляет, что ни один из призраков не задержался. Все ушли. После таких ужасных смертей, явно насильственных, души обычно остаются до тех пор пока не обретут покой.
— Предположения?
— Может, все они были грешниками и просто не смогли остаться?
— Исключено. Мы опросили родственников и друзей Эммета Бэромсона, он был третьим, все отзываются о нем очень хорошо. Домашний мальчик, прятавшийся за юбку матери. Не говорила на эту тему с бабулей?
— Еще нет. Сегодня она идет на двухсотлетие к другу. Большая вечеринка, а следовательно, все призраки будут в сборе. Наверняка ходят какие-либо слухи, попрошу бабушку что-нибудь ненавязчиво разузнать.
Только это и может сейчас помочь, раз у полиции нет никаких предположений. Кто мог совершить серию таких преступлений и главное для чего? Убийства совершались регулярно, и все парни были похожи между собой. Вот хохма-то будет, если это окажется какая-нибудь ненормальная мужененавистница.
Весь следующий день пролетел в одно мгновение. Утро я провела на занятиях, Генри оказался самым дружелюбным человеком, которого я когда-либо встречала. Волшебная радостная энергетика прямо так и лилась из него, заполняя меня положительными эмоциями. Он постоянно что-то рассказывал, смеялся. В его присутствии я чувствовала себя такой же, как все.
Вернувшись домой, сразу набросилась с расспросами на бабушку. Никто ничего не знает об убийствах. Значит, свидетелей у нас нет даже среди мертвецов… Не успела я залезть в ванну, как раздался пиликающий звук телефона.
— Да?
— У нас еще один труп, — спешно сообщил Тормент.
— Давай завтра, у меня сил нет.
— Сейчас и не получится, труп в городском морге, который ночью не работает. Я не смог договориться отвести его в твою лабораторию.
— И слава богу! Завтра его и посмотрим.
— Из-за этого мы теряем время.
— Прости?
— Будет новое убийство. А что, если призрак еще в теле? Завтра его может не быть, — гневно проорал Тормент.
— Если он тут, то никуда не денется. Спокойной ночи!
Настроение вмиг ухудшилось. Надеюсь, Тормент чувствует сейчас себя так же плохо.
На утренние занятия я пришла выжатая как лимон: глаза слипались, хоть спички вставляй, голова болела, а мозг совсем не работал. Уткнувшись лбом в стол, я закрыла глаза, пытаясь унять стук в висках.
— Веселая ночка? — спросил Генри, почти прошептав свой вопрос.
— Проблемы на работе… — ответила я, находясь все в той же позе страуса.
— У тебя есть еще пятнадцать минут, чтобы прийти в рабочее состояние.
— Думаешь, это… — на этих словах я замолкла. Хватило и сотой доли секунды, чтобы все понять. Он почти прозрачный и светился чуть синеватым светом…
Вскочив с места, я прижала ладонь к губам и едва старалась сдержать слезы:
— Какого черта?
— Тебе плохо? — обеспокоенно спросил парень, приближаясь ко мне.
Прижавшись спиной к стене, я сползла по ней вниз, заметив, что на меня пялятся некоторые одногруппники.
— Да что с тобой, ответь! — не унимался парень.
Схватив сумку, я бросилась к выходу, показав парню жестом следовать за мной.
Выйдя на улицу, мы некоторое время шли молча.
— Ты не заметил сегодня ничего необычного? — спросила я у Генри, прижав к уху сотовый, делая вид, что разговариваю по телефону.
— Что ты творишь?
— Отвечай! — рявкнула я. Парень даже подпрыгнул от неожиданной с моей стороны грубости. — Прости, просто у меня нервы разыгрались.
— Я заметил. Нет ничего необычного. А что случилось?
— Идем ко мне домой, — бросила я ему, заворачивая за угол.
— Так сразу? Не то чтобы я против, просто у нас даже не было цветочно-букетного периода…
— Заткнись и иди за мной.
Войдя в квартиру, я сразу направилась в свою комнату.
— Ой, да ты мне привела дружка! — с порога встретила меня бабуля.
— Это тяжелый случай…
— Здравствуйте, — смущенно пробормотал Генри. — Ты же говорила, что живешь одна, — прошептал он мне.
— Одна, — заверила его бабуля. — Давно умерших родственников она никогда в счет не берет.
— Простите, что?
— Идем, — бросив на бабушку многозначительный взгляд, я удалилась в спальню.
Сев на край кровати и массируя виски, старательно пытаюсь придумать, как же лучше начать беседу.
— Я должна тебе кое-что сказать. Не все понимают это сразу, не все помнят… Как же сказать?
— Говори как есть, — подбодрил парень.
— Если бы это было так легко. Ты болеешь чем-нибудь?
Вопрос был явно неожиданным для него.
— Нет.
— Господи! Понимаешь… У меня есть некая способность с детства… Я вижу… Вижу призраков, и ты один из них, Генри.
— Ммм… Понятно.
Он явно не воспринял мои слова всерьез.
— Ты мертв. И я не шучу! Черт, ты должен поверить мне! Моя бабушка тоже мертва, уже более десяти лет. Посмотри в зеркало или пройди через стену, — тут я схватила подушку и запустила в него. Генри не успел уклониться, и та пролетела сквозь его тело.
— Кажется, меня сейчас стошнит, — прошептал он. Подойдя ко мне, призрак протянул руку, та прошла через меня, от чего я почувствовала холод во всем теле.
— Поверить не могу!
— Прости, но это правда.
— Как это произошло?
— Не знаю, но выясню.
В кармане заиграл телефон: — Слушаю?
— Где ты пропадаешь? Я жду тебя битый час, все вышли, а тебя нет! — негодовал Тормент.
— Прости, я совсем забыла! Через пятнадцать минут буду у морга.
— Через десять, — гаркнул он, повесив трубку.
— Извини, надо отлучиться по работе. Попытаюсь что-нибудь разузнать, — распахнув входную дверь, я остановилась на пороге, встретившись с пустыми глазами Генри. — Бабушка, объясни новенькому правила. Я скоро, — с этими словами я побежала на встречу с новым трупом.
— Тебя как смерти ждать, — со вздохом проворчал Тормент, открывая передо мной дверь.
— Снова тоже самое?
— Да. Вырезаны половые железы. И снова голяк.
— Понятно, — войдя в лабораторию, я пожала руку коллеге. — Показывайте уже.
Сотрудник, подойдя к одной из многочисленных каталок, одернул простынь. Едва взглянув на лицо молодого покойника, я чуть не задохнулась от представшего зрелища. Всеми силами стараясь взять себя в руки, пытаюсь выровнять дыхание.
— Генри Монинг, двадцать четыре года, думаю, причины смерти вы уже знаете, — сказал патологоанатом, оставляя нас.
— Знаешь его? — осведомился Тормент, заметив мою реакцию.
В ответ я лишь кивнула, не в состоянии что-либо ответить. Почему жизнь так несправедлива ко мне? Только что встретила славного парня и вот он лежит, убитый самым жестоким и непонятным способом.
— Видишь его призрака? — не успокаивался Тормент.
— Его здесь нет.
Детектив в ответ лишь обреченно вздыхает.
— Он у меня дома…
* * *— Генри, попытайся что-нибудь вспомнить о прошлой ночи, — успокаивающе прошептала я. Парень слишком многое сегодня пережил, от чего я боюсь сказать что-то не то.
