Елена Чалова - «Ярость богов»
Она быстро перебрала другие вещи, но не нашла больше ничего интересного. Фермеру было скучно, и торг занял немало времени, но в конце концов они ударили по рукам. Мири расплатилась и бережно отнесла ширму к себе в машину. Купила в автолавке рядом со стоянкой стаканчик горячего какао. Взглянула на часы. Пожалуй, можно побродить еще немного.
И Мири опять углубилась в ряды продавцов, разложивших свой товар на столиках, картоне, а то и просто на земле.
Такие ярмарки-барахолки проходят по всей Англии довольно регулярно. В каком-нибудь городке заранее печатаются и развешиваются объявления, информация размещается в прессе и в Интернете. И вот в назначенный день масса людей съезжается со всего графства (а то и из других концов страны) на какое-нибудь поле, площадь, стадион или другое назначенное властями место. Каждый волен продать то, что ему не нужно: мебель, украшения, игрушки, посуду, старые фотографии, пластинки, коллекционные карточки, зажигалки, каминные щипцы, сумки… Любую вещь вы найдете ее на одном из таких рынков. Правда, зонтик может оказаться дырявым или вовсе сломанным, а чашки и блюдца – немного оббитыми и с щербинками. Но если вы коллекционер, то именно в таких местах вы чувствуете, что живете не зря, что сокровище может поджидать вас буквально у следующего лотка. Азарт гонит людей от одного продавца к другому, и всегда есть надежда, есть шанс найти, ухватить, выкопать в груде барахла что-то интересное.
Само собой профессиональные перекупщики тоже посещают такие торжища и вылавливают все более-менее ценное, чтобы потом продать за совершенно другие деньги. Но когда ярмарка только начинается, все – и профессионалы и любители – находятся в равных условиях.
А ведь есть еще и настоящие аукционы. Все знают про Сотбис или Кристи, но это для очень и очень богатых людей и эксклюзивных предметов искусства. Существует совершенно другой масштаб предприятий и цен. Аукционы также проводятся в разных уголках страны и порой там за небольшие деньги можно купить весьма интересные вещи, и здесь меньше шансов нарваться на подделку, чем на рынке: все выставленные на торги предметы предварительно оцениваются экспертами.
Мири пила какао, грела ладони о стаканчик и думала о бабушке. Если удастся отреставрировать ширму, то получится прекрасный подарок на Рождество. Старая Мириам любила внучку и всегда баловала ее. И девушка платила бабушке заботой и искренней привязанностью. Как ни странно, но отношения с савта[2] Мириам у нее сложились близкие и дружественные… гораздо более близкие, чем с матерью.
Собственно, и геммологом[3] Мири стала лишь благодаря бабушке Мириам. Бабушка тогда еще жила во Франции и вела семейные дела, потому что была весьма ловким и преуспевающим адвокатом. Кроме того, старая Мириам обладала железной волей и сильным характером. Многие члены семьи не просто уважали ее, но и откровенно побаивались. И вот однажды она привела внучку, которой было тогда лет шесть, в магазин к своему племяннику Давиду, известному парижскому ювелиру. Пока Мири бродила меж прилавков, разглядывая сверкающие кольца, броши и браслеты, бабушка загнала Давида в угол и что-то негромко ему внушала. Родственник вяло отнекивался, но противоречить бабушке не посмел, и через некоторое время все втроем они оказались в комнатке, куда приглашались только самые солидные клиенты. Здесь имелся большой стол красного дерева на львиных лапах и бархатные портьеры, удобные кресла и неяркий свет.
Малышку Мири усадили в кресло, и дядя Давид принес небольшой поднос, на котором насыпаны были камни; обработанные, но без оправ. Мири с интересом разглядывала зеленые кристаллы. Даже не прикасаясь к ним, девочка видела, что они разные, но без разрешения дяди трогать их опасалась. Бабушка придвинула к ней поднос и попросила:
– Отбери те камушки, что тебе нравятся.
Девочка с удовольствием запустила пальчики в скопление зеленого блеска. Сколько себя помнила, она всегда любила драгоценности. Если малышку нужно было отвлечь от больного зуба или успокоить, ей давали кольцо или подвеску с камнем.
Мать пользовалась этой странной особенностью ребенка исключительно с практическими целями, но бабушка стала наблюдать за девочкой внимательно. Ей пришло в голову, что малышка могла унаследовать талант своих предков. В их роду было много ювелиров, но старая Мириам еще помнила Йозефа – старика, о котором ходили легенды. Он просто брал драгоценный камень, крутил его в пальцах, иной раз даже глаза закрывал – и на ощупь мог совершенно точно определить название самоцвета, из какой он страны, его чистоту и вес.
Бабушка с интересом смотрела, как девочка наряжает куклу в ожерелье из искусственных опалов, а себе в качестве украшения выбирает не очень заметный, но зато природный и довольно чистый александрит. Старая Мириам понадеялась, что это дар, как у Йозефа, и решила проверить свои догадки. И вот они сидят в жаркой комнате, Давид сопит, он слишком толстый и одышливый, но ведь это не ее, Мириам забота, пусть жена думает о его здоровье. Пару раз ювелир осмелился тихонько фыркнуть, но Мириам, сидевшая в кресле, как на троне – с абсолютно прямой спиной – бросила на него холодный взгляд, и Давид притих.
Мири, перебрав зеленые осколочки, поделила их на три кучки.
– Это какие? – спросил дядя. Видно было, что происходящее ему не нравится, но даже против воли он все же с любопытством следил за девочкой.
– Это некрасивые, – уверенно заявила та.
– А эти?
– Они мне нравятся.
– Но почему ты убрала те три изумруда?
– Они грязные.
Служанка принесла поднос. Сладкий чай – для дяди, крепкий черный кофе – для бабушки Мириам и какао с печеньем – для Мири.
– Ну? – спросила бабушка.
– В принципе, это интересно, – пробормотал Давид, кончиком карандаша пошевелив камни и поднеся пару к лампе. – Забавно. Те камни, что она сочла некрасивыми, – искусственно выращенные изумруды. На вид отличить их от натуральных невозможно… практически невозможно… Но с этими тремя она ошиблась. Это чистейшие, без изъянов, колумбийские изумруды.
– Может, мы не так поняли, – задумчиво произнесла бабушка. – Скажи мне, детка, – повернулась она к внучке. – Что именно тебе не нравится? Внутри камней что-то не так?
– Нет, внутри они ровные, – подумав, сказала девочка. – Но они грязные… сальные и липкие.
Дядя засопел, вынул из кармана большой клетчатый платок и принялся, бормоча что-то нелестное про маленькую нахалку, полировать камень. Потом тем же платком стал вытирать покрасневшую шею. Мири стало неловко, она не хотела обижать дядю Давида, но бабушка устремила на него зоркий взгляд.
– Давид, ты опять? Ты же обещал этого больше не делать! Тебе что, мало денег? Или не хватает неприятностей? Ты взял краденые камни?
Дядя сопел; его шея перешла от красной палитры к багровой, но в конце концов он все же просипел сдавленным голосом, опасливо покосившись на Мири.
– Ты их видела? Где в наши дни я найду такие изумруды по таким деньгам? Я переплавил оправы… сделаю новые, и никто не догадается… Это же не Куллинан какой-нибудь, просто хорошие камни.
– Но если девочка права, то на них может быть кровь!
– Ой, тетя Мириам, что вы, право! А если она не права? Да и вообще… Вас послушать, так словно я сам убийца! Я мастер, ювелир, я не бегаю по улицам с пистолетом! Я даже плачу налоги и помогаю бедным!
Они спорили еще некоторое время. Но мало кому удавалось выйти победителем из спора со старой Мириам, и в конце концов дядя Давид сдался. Он опять вытер шею клетчатым платком и пробормотал:
– Ладно, раз вы так хотите, я буду учить девчонку. Хотя что за толк от женщины-ювелира, я не понимаю.
Зато савта уверилась в своей правоте.
– Ты талантлива, детка, – внушала она внучке, – И должна применять свой дар. Ничто в жизни не дается просто так… у всего есть предназначение. Твое предназначение – знать камни, чувствовать их, понимать. Ты ведь любишь камни?
– Да, – отвечала девочка, завороженно вглядываясь в блеск бриллиантов в бабушкиных серьгах. – Расскажи мне сказку, савта.
И Мириам рассказывала девочке очередную удивительную историю:
– Боги и демоны договорились, что поделят пополам Нектар Бессмертия и другие найденные в океане сокровища. Этот океан Вишну увидел во сне, лежа на своей бесконечно длинной змее, и так был создан материальный мир. Боги и демоны перевернули вверх дном ось мира, гору Меру. Вишну превратился в аватар, Космическую Черепаху, плывущую по бездонным водам, чтобы стать основанием, в которое смогли бы упереть гору.
А бесконечная змея стала веревкой для пахтания. Боги и демоны стали на противоположных берегах и начали пахтать Океан, как крестьянин пахтает свежее молоко, чтобы получить масло.
После тысячи лет трудов на поверхность стали подниматься сокровища. Первой появилась Корова, Дарующая Желания, и ее тут же забрали боги. Затем появилась Морская Богиня, благоухающее Дерево, Исполняющее Желания, и небесные танцовщицы Апсары. Шива выловил Сома-луну и сразу же поместил ее в свою прическу, а также забрал росток конопли. Вишну получил рубин Каустабха и повесил его на грудь, как медаль.
