Михаил Март - Принц с простудой в сердце
— Да. Ей уже ничем не поможешь. А парень жив.
Артем тут же закрыл глаза. Он понимал, что сейчас на него смотрят.
— Ее зовут Юля. Юлия Витальевна Лапицкая. Дочь покойного генерала Лапицкого. Его вы должны знать. Он руководил следственным управлением питерской прокуратуры. Сейчас ее дома родные и гости ждут. Я мимо проезжал, свет во всех окнах горит. Знаю только, что она сегодня вечером должна была ехать в Пулково встречать своего жениха из Харькова. Помолвка у них. Друзей собрали.
— А как жениха зовут?
— Не вникал в подробности. Знаю, что он из Харькова и в наших краях никогда не бывал.
— Похоже на правду. У него в бумажнике паспорт, права и билет с харьковского рейса. Самолет прибыл в двадцать два десять. Сейчас без четверти двенадцать. Все сходится. Зовут парня Вячеслав Андреевич Бородин. Тридцать три года.
Артем запомнил имя. Приоткрыв глаза, он видел, как пятеро мужчин, сгруппировавшись, стояли в метре от него против света и продолжали переговариваться, стараясь перекричать порывистый ветер и шум дождя. Кажется, у него появился шанс унести ноги, если только они способны передвигаться.
— Анна Дмитриевна не выдержит такого горя. Она и без того совсем больная, а теперь и вовсе не встанет.
— Кто это?
— Вдова генерала. Юлька старшая. Всегда была для матери опорой, а младшая свистушка… Как это произошло?
— Вот лейтенант и сержант с поста ГИБДД преследовали трех подонков, которые и впечатались в машину погибшей. Им тоже не удалось выйти сухими из воды, в полном смысле слова. Нырнули. Высота-то солидная. Вряд ли что от них осталось. Глубоко здесь?
— Метра два, но все дно валунами застелено. Думаю, всмятку.
— Утром проверим. Так, ты участковый?
— Майор Терехов. Это мой участок.
— Я майор Лыткарин. Криминальная милиция, а это капитан Куприянов.
Наконец-то молчаливый капитан подал голос.
— Скажите, майор, а вы давно здесь участковым работаете?
— Начинал с лейтенанта. Двадцатый годок.
— Значит, можете знать следователя Трифонова. Они дружили с покойным генералом Лапицким.
— Да, знаком. Александра Иваныча я сегодня видел в их доме. Тоже Юльку ждет. Крестный ее.
Капитан обратился к другому майору.
— Послушай, Аристарх. Это дело все равно к ним в областную прокуратуру попадет. Уж пусть к Трифонову. Мозговитый мужик. Я даже работал с ним. Такие задачки для него семечки, а не орешки. Потом нам надо все равно родственников известить. И третье. Что с этим парнем делать?
— Шустрый ты малый, Семен. Все распределил. Вот берите этого жениха и везите с участковым к Лапицким в дом. Сам с Трифоновым по старой дружбе и договаривайся. Девушку в морг отправим с доктором, а я на пост ГИБДД, сниму показания, протокол и в управление. Мне к утру отчет составить надо, а там поисками машины заниматься. Уразумел?
— Хорошую ты мне роль отвел. Ладно. Только парня помогите довезти. Не на мотоцикле же его транспортировать. Может, у него позвоночник задет. Вообще-то «скорую» вызвать надо.
— Вызовут. Несостоявшиеся родственники,— обозлился майор.— Потерпевшие этой иномарки к нашему делу отношения не имеют. Преступники погибли или скрылись — это еще вопрос. Их нет, а за ними два трупа, а не трамвайная кража. А ДТП лейтенант занимается.— Майор кивнул на гибэдэдэшника.
— Ладно, давайте я вам помогу парня в машину погрузить. Только нам доски понадобятся,— с горечью в голосе произнес участковый.
— Носилки есть в «уазике». В лучшем виде доставим,— пообещал капитан.
— Жаль, что дочь им вернуть не сумеем. Женихов может быть тысяча, а дочь — одна.
— Не забудь с него показания взять, когда очухается,— приказал Аристарх Лыткарин и направился к машине.
— И такие люди живут… — буркнул участковый.— Вы, капитан, вещи и документы пострадавшего заберите у него, а то так и увезет с собой.
— Не обижайся на него, Терехов. У мужика своих заморочек выше крыши. И жена месяц назад ушла.
— Не удивлен.
Разные они были люди. Погоны да форма общие и более ничего. Компромиссы нужны, иначе не сработаться. А надо!
2.
Хотел он того или нет, но свои силы и возможности проявить необходимо. Если ты жив, то не можешь бесконечно находиться в бессознательном состоянии. Пришлось сделать вид, что очухался, тем более что тебе под нос сунули флакон с нашатырным спиртом.
Он лежал на полу машины. Ехали они минут десять, может, чуть дольше. Потом все ушли и оставили его с шофером. Артем не решался напасть на милиционера и попытаться сбежать. Он ничего не знал о своем состоянии. Сколько длилось его одиночество, сказать трудно.
К машине вернулись трое. Капитан Куприянов и двое немолодых уже, солидных мужчин.
Один из них и сунул ему нашатырь под нос. Такого испытания он не выдержал: пришлось открыть глаза и пробурчать что-то невнятное.
— Все в порядке. Не волнуйтесь. Я врач.
Куприянов и второй тип стояли у него за спиной, не спуская глаз с потерпевшего.
— Где вы чувствуете боль?
— Ее знаю,— умирающим голосом протянул Артем. Пришлось вспомнить свою первую актерскую профессию.— Где я?
— В безопасности.
Умирающему захотелось заржать, как пришпоренному коню. Он в безопасности? Среди ментов! Тех, кого всю жизнь обходил стороной. Хорошая шутка.
— Я могу встать?
— Сейчас узнаем.— Врач взял его за руку и тихонько потянул на себя.— Если почувствуете боль, тут же скажите.
Медленно он приподнимался и наконец сел.
— Самое страшное позади. Позвоночник цел. Поехали дальше.
В итоге его поставили на ноги, но шагнуть он не смог. По предварительному диагнозу доктора на правой ноге сломаны три пальца.
— Пальцы — черт с ними, заживут. А вот лицо пострадало серьезно. Пара шрамов останется. Придется наложить швы. Позвоню в клинику, и мои коллеги над вами поколдуют. Ведите его в дом, господа, а мне надо бежать к Анне. Боюсь, ее хорохоренности надолго не хватит.— Доктор убежал.
Смешной мужичок. Маленький, лысый, а вокруг головы кайма лохматых длинных волос, торчащих в разные стороны, как метла из проволоки. Живое подвижное лицо с курносым носом, трехдневная небритость, черная бабочка к белому смокингу и бегает, как мышка по погребу.
После его исчезновения Артема не торопились вести в дом. Он остался сидеть на подножке машины спиной к зданию, а капитан и солидный мужчина в твидовом пиджаке стояли напротив. Одно радовало: дождь кончился.
— У вас с головой все в порядке? — спросил низким голосом приятный дядечка лет шестидесяти.
— В каком смысле?
— Вы хорошо все помните?
— Хотите что-то узнать? Я и сам бы рад. Холодно здесь.
— Потерпите. Сейчас в доме кипят страсти. Шок пройдет, и пойдем.
— Вы кто?
— Я друг семьи. Трифонов Александр Иванович. А вы?
— Бородин Вячеслав Андреевич, а где Юля?
— Вы попали в аварию. Она погибла. А вас, по предположениям автоинспекторов, выбросило при столкновении через лобовое окно. Порезы на лице подтверждают эту версию. Вы сами-то что-нибудь помните?
— Она совсем погибла?… То есть, я хочу сказать…
— Да. Она умерла. Вас привезли в ее дом одного. Так распорядилась судьба.
— Не судьба, а мерзавцы, которые убили нас. Машина неслась на сумасшедшей скорости. Юля успела затормозить. Одна-две секунды, а дальше я уже ничего не знаю…
— В котором часу случилась катастрофа?
— Я за временем не следил. Самолет прибыл вовремя. Объятия, поцелуи, получение багажа. Нигде не задерживались. Ну а на часы я не смотрел. Счастливые часов не замечают… Может, она все же жива? Эта мысль… то, что она умерла, не укладывается в голове. Проскальзывает, пробуксовывает, но до сознания не доходит.
— Мне нечем вас утешить. Идемте в дом. Вам надо промыть лицо и наложить бинты.
Так! С одной стороны капитан милиции, которого он обнимал, положа руку на погон, а с другой — следователь Трифонов, упомянутый ранее Куприяновым. И он посередине. Битый не битого ведет. Нашел себе надежную опору. Знали бы они, кого тащат на себе. Всю оставшуюся жизнь от отрыжки не избавились бы. Эх, фотографию бы на память! Любая газета за такой снимочек мешок денег отвалит. Милиция и прокуратура спасают жизнь легенде воровского мира Артему Зерцалову, известному в правоохранительных органах под кличкой Козья Ножка. Именно так его прозвали в начале карьеры, когда он вспарывал сейфы, как консервным ножом банки с тушенкой. Времена изменились, сейфы тоже, но кличка осталась.
Поджав правую ногу под себя, упираясь на надежных силовиков, Артем пересек полянку.
Перед ним стоял двухэтажный особняк с флигелями, колоннами, балконами и соляриями. Белое шикарное бельмо среди ночи.
Куда его только судьба не забрасывала?! Уж лучше во дворец в качестве жениха-вдовца, чем в СИЗО. Сопровождение в обоих случаях оставалось тем же.
Вот тебе и генерал! Сколько же он раскрыл дел и упрятал за решетку таких, как Артем, чтобы заработать на такие хоромы. Даже если сложить все деньги из опустошенных Зерцаловым сейфов в один грузовик, их не хватило бы на один флигель этого замка. Промахнулся он, выбирая профессию. Надо было в следователи идти. С его талантами он бы уж точно до генерала дорос.
