Картер Браун - ГУЛЯЙ, ВЕДЬМА
— Актриса? — мое удивление было искренним.
— Адаль Ромайн, — кивнул он нетерпеливо. — Или она представилась как миссис Блейр?
— Надеюсь, ответ вам также понравится, Конфуций! Уберите из моей конторы свой любопытный нос и все прочее, пока я вас не вышвырнул!
— Адель в большой игре, — невозмутимо сказал он, — слишком большой, для такого щенка, как ты, Бойд. Ты сильно пострадаешь, мальчик. Если она уже заплатила — оставь деньги себе, и забудь о ней. С претензиями не придет — гарантирую.
— Если вы ее распорядитель, ей стоит подумать о замене, — сказал я.
— Я вижу — мой долг убедить тебя в серьезности происходящего, — неожиданно мягко произнес клиент.
— Вы и гороскоп мой принесли? — спросил я насмешливо, до сих пор не принимая его всерьез. И напрасно. Правая рука незнакомца стремительно вырвалась из кармана, удар пришелся между глаз, и я опрокинулся вместе со стулом. Передо мной клубился красный туман.
Его пальцы вцепились в ворот моей рубашки, он рывком приподнял меня и снова ударил.
Я лежал на дне темного омута. Где-то на поверхности, в тысяче футов от меня мерцал свет. Наконец удалось вынырнуть и я открыл глаза.
На колени я поднимался минуты две, а чтобы встать на ноги, ушло не меньше пяти минут. Конфуций уже покинул кабинет.
Посреди нового ковра красовалось широкое чернильное пятно. Белая кожа кресла и стульев была вспорота ножом. В столе лежал чек, разрезанный на тонкие полоски. Все это навело на мысль, что Конфуций — псих, и его тоже необходимо изолировать. И я решил, что при очередной встрече изолирую его надежно, — я его убью.
2
— Что случилось с вашей мебелью? — спросила миссис Блейр.
— Отдал в чистку, — ответил я. — В конце концов, она простояла в кабинете целый день, а вы же знаете, какая нынче мебель. Да, кстати, я потерял ваш чек.
— Я выпишу другой, — кивнула она. — Конечно, приостановив платеж по первому. Знакомьтесь, это — Аубрей.
Он был высок, но толстоват. Каштановые волосы вились, ухоженные усы дополняли ансамбль. Карие глаза разглядывали меня доброжелательно, он улыбнулся, показав ровные зубы, и сказал:
— Как поживаете, мистер Бойд? Адель считает, что вы сможете решить нашу проблему. Поверьте, я заранее благодарен.
— Ее благодарность стоит девять тысяч долларов, — отозвался я.
Послышался резкий звук, словно залаяла собака, и я не сразу сообразил, что смеется новый знакомый. Миссис Блейр посмотрела на часы.
— Мы опаздываем, — быстро сказала она. — Идемте, нам еще нужно придумать историю вашей дружбы.
Аубрей хмыкнул.
— Быть может, вы учились вместе в Йельском университете? — сказала Адель. — Где вы учились, мистер Бойд?
— В агентстве Крюгера, — усмехнулся я. — И если уж мы старые друзья, меня зовут Дании.
— О'кей, Дании, — кивнул Аубрей. Прошлый год я отдыхал в Пальм-спринг, мы могли встретиться там?
— Вполне, — согласился я. — Отдыхали — от чего?
— От Нью-Йорка, — он вздохнул. — В чем дело, старик?
— Я решил, что вы где-то работаете. Он засмеялся.
— Я далек от этого, мой друг. Порой немного играю на бирже, чтобы убить время.
— Договорились, — торопливо прервала миссис Блейр. — Пальм-спринг, прошлый год. Едем быстрей!
Я потрогал царапину на лбу.
— Полегче на поворотах, — попросил я. — У меня дыра в голове.
— По-моему, не больше, чем вчера, — насмешливо улыбнулась Адель.
— Это даже хорошо, — пробурчал Аубрей.
— Тогда поехали, — выдавил я сквозь зубы.
Мы добрались в Ист-Сайд за тридцать минут. Студия выглядела внушительно.
Посреди запыленного зала стояли женщина и мужчина. Другая пара сидела на древней деревянной скамье и наблюдала за первой. Наши шаги гулко отдавались в пустом помещении.
— Прекрасная Офелия! Нимфа в… — мужчина повернул голову и заметил нас. — Кстати о нимфах, — переключился он. — Это моя жена, темноволосая Адель, мой сын и незнакомец.
— Хэлло, отец, — улыбнулся Аубрей. — Знакомься, мой друг Дании Бойд. Рад видеть вас всех.
— У нас есть для вас роль призрака, Дании, — сказал Николас Блейр.
— Пригласите же меня, и ваш Гамлет наконец узнает, что такое настоящий призрак! — заявил я, пожимая артисту руку. Он был просто гигантом. Черные волосы, густые и длинные, еще не знали седины, но лицо уже изрезали морщины. Прямой красивый нос выдавал аристократизм духа.
— Разрешите представить вам остальных, — раздался его бас. — Мой малость двинутый продюсер — Вернон Клайд.
Лысый мужчина смотрел мрачно. Не вставая со скамьи, он помахал рукой.
— Приветствую.
— Рядом с ним — моя мать, Лоис Ли. — Николас расплылся в улыбке.
— Это у нас такой юмор, — откликнулась актриса. — Я играю мать-королеву. Словом, добро пожаловать в сумасшедший дом, мистер Бойд!
— Спасибо! — я вежливо посмотрел на королеву. Ей было лет тридцать пять, пышные формы.
— И, наконец, очаровательная Чарити Адам! — широким жестом Блейр представил стоящую перед ним девушку.
— О, я всегда считал, что в каждой блондинке Ева проявила свое милосердие, — произнес я, любуясь девчонкой.
Чарити Адам хихикнула.
— Мы продолжим репетицию, Николас? — спросила она.
— Гости — это лучший способ избавиться от дел, — пророкотал актер.
Чарити Адам была привязана к искусству со всем пылом молодости. Я не спускал с нее глаз. Светлые, коротко остриженные волосы. Темный облегающий свитер и черные узкие брюки подчеркивали совершенство ее славной фигурки. Мне подумалось, что она без лифчика, но ее грудь красива и не нуждается в нем пока. Стройные длинные ноги завершали картину.
— Счастлив с вами познакомиться, — внезапно произнес Николас. — Не подозревал, что у моего сына есть друг.
Аубрей нервно хихикнул.
— Мы подружились в Пальм-спринг, папа. — Там я проводил свой последний отпуск, помнишь?
— Нет, — резко бросил Николас. — Твоя жизнь — сплошной отпуск.
— Оставь его в покое, Никки! — капризно попросила миссис Блейр. — Не огорчай наших друзей.
Брови Николаса приподнялись.
— Разве вас легко вывести из себя, Даниэль?
— Конечно, — подыграл я. — Нервишки плохие. Даже врач перестает задавать мне вопросы, боясь нервного припадка.
Вернон Клайд поднялся со скамьи.
— Если на сегодня все, почему бы не пойти куда-нибудь выпить? — спросил он.
— Замечательная идея, — подхватил Николас. — В этой студии не выветривается запах смерти. Мне необходим напиток покрепче, чтобы перебить его!
— Вы забываете об искусстве! — воскликнула Чарити. Блейр пожал плечами.
— Гамлет подождет до завтра. Девушка помрачнела.
— Как вы можете так говорить, Николас! Вы должны все время жить этим. Это нужно чувствовать вот здесь! — она приложила руку к сердцу.
— Дорогая, — Лоис Ли выглядела смущенной, — такой жест способен растревожить мужчину, будьте осторожней!
Николас повернулся ко мне.
— Чарити — поклонница Станиславского, — объяснил он. — Вы знаете, Даниэль, главное — метод. Бедный Виль Шекспир! Слава богу, он не дожил до того дня, когда его пьесы подвергли методам!
— Ноги устали, — с горечью сказал Клайд. — Почему бы не выпить где-нибудь поблизости?
— Пойдемте все же к нам, — пригласил Николас.
— Без меня, дорогой, — Лоис Ли покачала головой. — У меня свидание с парикмахером, надеюсь на изумительную прическу! Аубрей толкнул меня локтем в бок.
— Разве они не удивительны? — хрипло зашептал он. — Одно слово, актеры. Не знаю чем, но они так отличаются от остальных, согласны со мной?
Блейры жили на Восьмидесятой Восточной улице в роскошной квартире. Я бы от такой тоже не отказался, будь у меня достаточно средств.
Хозяин сразу направился в угол гостиной, к бару. Один Николас готовил коктейли, а дюжина других смотрела на меня со стен: Николас — Лир, Николас — Макбет и так далее. Из всех шекспировских героев он не сыграл разве только Клеопатру. Но рано или поздно, сбрив с лица лишние волосы, он наверняка сыграет и ее.
Чарити Адам принесла мне джин с тоником.
— Вы актер, Дании? — тихо спросила она.
— Нет.
Девушка потеряла ко мне всякий интерес.
— Тост! — провозгласил Николас. — За первый успех в жизни Аубрея! Он приобрел друга. Салют! Даниэль Бойд!
Блейр-младший с трудом изобразил на губах улыбку.
— Перестань, отец. Дании еще не привык к твоим шуткам.
— Не могу себе отказать, мой мальчик, — сказал Николас, — надеюсь, все в порядке, Даниэль?
— Не уверен, — ответил я. — У вас острые зубы, Никки-бой. В комнате наступила тишина. Я увидел дрожащие руки Аубрея.
Затем Николас расхохотался и напряжение спало.
— Вы не артист, Даниэль? — спросил он.
— Нет, я имею довольно загадочное занятие, вы будете очень удивлены…
