Марина Серова - Древнее хобби
– И что же твой примерный семьянин?
Дед вздохнул.
– Полетт, я не знаю, стоило ли вообще рассказывать тебе эту историю. Конечно, таких, как Ремезов, много, помочь всем невозможно в принципе…
– Но если есть возможность помочь хотя бы одному, почему не использовать ее? Может, другие задумаются, такие, как этот «колбасник», что не всегда «кидалово» сходит с рук, что лучше вести бизнес честно, а самая лучшая реклама фирмы – это ее репутация. Это то, что не купишь ни за какие деньги.
– Так ты все-таки хочешь помочь Игнату?
– А он все-таки нуждается в помощи? Ты же сказал, что суд вынес решение в его пользу?
Ариша усмехнулся.
– А что толку? Прошло достаточно времени, но Епифанцев так и не перечислил деньги. Ремезов даже обращался в «Русскую службу возврата долгов». Те собрали материал, сказали, что передают дело в прокуратуру.
– Ну, что от этих ребят ожидать, мы с тобой уже знаем!
– Да, дочка. Времена меняются, люди – нет. Либо у Епифанцева там своя большая волосатая лапа, либо он нашел кому дать на «лапу». Человек-то он, судя по всему, не бедный. Дело затянулось. Предприятие Игната практически развалилось, ведь бóльшая часть денег была вложена в этот злосчастный пруд. Люди не стали ждать, когда их директор разберется с должником и выбьет из него деньги. Всем надо кормить свои семьи. Многие уволились…
Кстати, жена Игната тоже здорово пострадала в этой истории. Дело в том, что супруги Ремезовы жили вместе больше двух лет, а детей у них не было. Они, кажется, даже обследовались, но врачи ничего необычного у них не обнаружили, сказали, мол, ждите, будут у вас дети. Они и ждали… И когда жена объявила Игнату, что беременна, тот был на седьмом небе от счастья.
– Надеюсь, с ней и ее будущим ребенком ничего не случилось?
– Зря надеешься, Полетт. Когда Ремезов стал требовать с Епифанцева деньги и грозить судом, на его жену напали и избили. Подробностей я не знаю, но наверняка знаю одно – ребенка женщина потеряла.
Но и на этом злоключения Ремезовых не закончились. Узнав о выкидыше, Игнат попал в больницу с инфарктом. От мытарств по судам и передряг у него часто прихватывало сердце. У него это, похоже, наследственное: его отец умер совсем молодым после второго инфаркта. Так что сейчас Игнат лежит в больнице. Жена ходит за ним ухаживать, но, похоже, она сама нуждается в лечении. Мы вчера скинулись, собрали им небольшую сумму. На первое время хватит, но, чтобы поднять Игната, нужны серьезные деньги. Он тяжело перенес инфаркт, да и поправляться ему очень трудно: сама понимаешь, выйдет из больницы и что его ждет? Почти развалившееся предприятие и новые хождения по судам. Да еще этот кризис! Ну, кому сейчас в голову придет устанавливать бассейны?! Людям не до того, многие пытаются просто выжить. Жена, конечно, как-то подрабатывает, но ей сейчас очень тяжело.
– Да, дед, все это печально. Только я не знаю, смогу ли что-то сделать для твоего Ремезова.
– Полетт, я вижу, что ты сейчас маешься без дела. Сидишь часами у камина или в своей комнате. Поди уж, по второму разу все книги перечитала! Вчера вон на саксофоне какие грустные мотивы выводила. Скука – вещь нехорошая. Так вот я и думаю, чем скучать в одиночестве, может, съездишь к жене Игната, поговоришь с ней? Я и адресок с телефоном тут тебе записал.
Ариша положил на стол лист бумаги. Я пробежала глазами адрес. Странный район для бизнесмена. Не центр.
– Так ты съездишь к ней, Полетт? Может, все-таки можно как-то помочь людям?
А почему бы и нет? Я действительно скучаю без дела, а чтобы не терять навык в моей работе, надо время от времени «разминаться». Только сначала – все проверить, во всем убедиться самой. Еще неизвестно, как там обстоят дела на самом деле. У меня однажды было такое. Пришла пожилая женщина, охала, ахала, плакала в платочек, мол, сноха, ведьма подколодная, со свету сживает. И в дом не пускает, и в суп мой плюет, и мимо унитаза специально мочится, чтобы мне навредить. А когда я взялась эти факты проверять, то оказалось, что практически все наоборот: свекровь выживает бывшую сноху из дома. Ее сын ушел к другой, а сноха с маленькой дочкой остались, им идти некуда, да и прописаны они здесь. Так что все бывает! Как говорится, доверяй, но проверяй.
Я послонялась некоторое время по комнате, ничего конкретно не делая. Наверное, это было моей отличительной чертой – я должна была хорошенько подумать, стоит ли браться за такое дело. Результатом моей мыслительной деятельности явилось решение «откопать топор войны». Но сначала, разумеется, предстояло все проверить.
Я совсем уж было собралась позвонить по номеру, записанному для меня дедом, как телефон сам напомнил о себе знакомой мелодией. Это была Алина.
– Ты не представляешь!..
Очень даже представляю.
– Это вообще такое!.. Это сегодня так актуально!..
Фонтан энергии!
– С ними надо бороться немедленно, иначе эта зараза расползется и заполонит весь наш дом!
– Ты о тараканах? – уточнила я.
– Да!.. Что?.. О каких тараканах? Да нет же! При чем здесь тараканы?
– Ну, ты сказала, что они расползутся и заполонят весь ваш дом.
– Не наш, а ваш.
– У нас с дедом нет тараканов. Тьфу, тьфу, тьфу… Алина, ты что, теперь работаешь в фирме по уничтожению домашних насекомых и грызунов?
– Я?! Грызунов?.. Это ты меня так низко ставишь?
По Алининому тону я поняла, что подруга оскорбилась.
– Да я теперь в обществе борьбы со скинхедами! А под нашим домом я подразумеваю нашу страну.
Ого! Вот это вираж! Нет, с Алиной не соскучишься.
– Мы сейчас набираем добровольцев…
– Нет!
– Я еще не договорила…
Знаю я ее штучки. В какие только общества и организации не пыталась затащить меня лучшая подруга! Если она сама постоянно хочет против кого-то бороться, кого-то спасать, то это вовсе не значит, что все хотят того же.
– Нет!
– Но почему? Это всех касается! Нельзя равнодушно проходить мимо. Скинхеды – это те же фашисты, только замаскировавшиеся. Если их не остановить, эта зараза расползется по всей планете, а наша планета – это наш общий дом.
– Я бы с удовольствием, но я не могу. Именно сейчас у меня начинается новое дело.
Алина на минуту смолкла, переваривая новость.
– Хорошо. Тогда будешь в числе сочувствующих. Так сказать, группа поддержки. Но будь готова вступить в наши сплоченные ряды. Я тебе дам маечку такую… знаешь, на груди – зачеркнутый фашистский крест и надпись «Скинхедам – нет!». Будешь носить. Еще привезу устав нашей организации и значок. Заеду сегодня после обеда, будь дома.
Нечаева отключилась. Ну вот, новый день – новые проблемы.
* * *Ближе к обеду я все-таки позвонила Ремезовой Гульна́ре, как было указано в записке, на домашний телефон. Мне ответил какой-то усталый и очень уж грустный голос:
– Квартира Ремезовых.
– Гульна́ра? (ударение: первая а).
– Да, я. А вы кто? Простите, я вас не узнаю.
– Да вы меня и не знаете. Ваш телефон мне дал один знакомый вашего мужа. Он очень переживает за Игната и искренне хочет помочь вам.
– Помочь? Чем? Разве нам можно чем-то помочь?! Вы не представляете, в каком мы положении!..
Женщина вдруг так разрыдалась, что я растерялась.
– Гульнара, подождите плакать. Давайте для начала с вами встретимся и поговорим. Может, что-то придумаем. Меня зовут Полина, я – юрист. Когда к вам можно подъехать?
Через полчаса я подходила к пятиэтажному дому на улице Ополченцев. Это был обыкновенный кирпичный дом в обыкновенном старом дворе, квартира на четвертом этаже за железной дверью. Хозяйка открыла практически сразу после моего звонка.
– Заходите. Можете не разуваться…
Она была невысокого роста, милой, симпатичной, только осунувшейся и усталой. Большие карие глаза, длинные каштановые волосы, собранные сзади в хвост. Брови – соболиные, как у восточных красавиц. В ушах – длинные золотые сережки, на груди – тоненькая золотая цепочка, вот и все драгоценности жены бизнесмена. Простой ситцевый халатик пестрой расцветки подчеркивал хорошую фигуру. Чем-то она была похожа на Гюльчитай из кинофильма «Белое солнце пустыни».
Мы прошли в комнату, похоже, служившую у хозяев, залом.
– Садитесь сюда, на диван, вам здесь удобно будет.
Сама хозяйка села в кресло напротив меня.
– Гульнара, я знаю, что ваш муж сделал владельцу колбасного цеха пруд во дворе дома, из-за чего его фирма и развалилась.
– Да, почти развалилась. Ведь бо́льшая часть денег была вложена в этот злосчастный пруд. Епифанцев клялся, что заплатит сразу, как только водоем зальют водой. Причем говорил это в присутствии своего бухгалтера. Муж поверил ему. В то время у него не было объекта, а тут такой заказ! Подобного пруда его фирма еще не делала, и он ухватился за это как за спасительную соломинку. Почти на все деньги, что были у него на счете, закупил изоляционный материал, нанял экскаватор. Тот вырыл котлован, муж заплатил ему из своих денег. Потом рабочие Игната выложили дно изоляционным материалом в несколько слоев. Там сложная технология, они выкладывают один слой, сваривают швы, потом второй – другим материалом, опять сваривают. Я точно не знаю, я не специалист, но слышала, как муж разговаривал со своим мастером. Причем, пока они работали, Игнат платил всем рабочим опять-таки из своих денег. Воду Епифанцев проводил сам. Когда все было готово, и котлован начали заливать водой, муж в первый раз попросил заказчика оплатить работу. Тот сказал, что, мол, да, оплачу, когда вода будет в пруду…
