Эдгар Уоллес - Тайна желтых нарциссов
Он тут же позвонил в магазин.
— Попросите мистера Мильбурга прийти ко мне в зал заседаний.
Отключив телефон, Лайн вернулся к посетителю.
— История с Мильбургом может подождать, я еще не знаю, возвращусь ли к ней когда-нибудь. А вы уже начали розыски? Если так, скажите мне, что вам удалось выяснить, — самое существенное, — пока он не пришел.
Тарлинг вынул из кармана маленькую белую карточку.
— Какое жалованье получает у вас Мильбург?
— Девятьсот фунтов в год.
— А тратит около пяти тысяч, — ответил Тарлинг. — Если я буду продолжать розыски, эта сумма, быть может, еще увеличится. У него собственный дом, он часто устраивает дорогие приемы.
Лайн нетерпеливо махнул рукой.
— Оставим это пока. Я уже сказал, что теперь у меня для вас гораздо более важное задание. Пусть Мильбург даже и вор.
— Вы посылали за мной, сэр?
Торнтон резко обернулся. Человек, остановившийся на пороге, слащаво улыбался, потирая руки, как будто мыл их мылом.
Глава 2
— Разрешите представить: мистер Мильбург, — чуть смутившись, произнес Лайн, обращаясь к посетителям.
Невыразительное лицо вошедшего дышало самодовольством и безмятежностью. Тарлинг быстро оценил его. Этот человек казался прирожденным лакеем, имел тупой взгляд, лысую голову и сутулые плечи и готов был кланяться каждую минуту.
— Закройте дверь, Мильбург, и присаживайтесь. Это мистер Тарлинг сыщик.
— Как интересно, сэр! — управляющий почтительно поклонился.
Сыщик внимательно следил за ним. Методика определения причастности к преступлению по ряду признаков пока не срабатывала.
«Опасный человек», — подумал он и взглянул на Линг-Чу, чтобы узнать, какое впечатление произвел на него Мильбург. Посторонний не нашел бы ничего особенного в выражении лица и позе китайца. Но Тарлинг увидел, что его губы почти незаметно вздрогнули и ноздри слегка раздулись. Это были несомненные признаки того, что Линг-Чу «своим тонким нюхом почуял жареное».
— Мистер Тарлинг — сыщик, — повторил Лайн. — Я очень много слыхал о нем еще в Китае. Вы же помните, что во время своего кругосветного путешествия я три месяца находился в этой удивительной стране! — обратился он к Тарлингу, коротко кивнувшему в ответ.
— Да, знаю, вы проживали в Бунт-Отеле и много времени проводили в туземном квартале. Вам пришлось пережить неприятность, когда вы пошли курить опиум.
Лайн покраснел, потом рассмеялся.
— Оказывается, вам гораздо больше известно обо мне, чем я знаю о вас, Тарлинг! — по его тону было понятно, что услышанное ему неприятно. Он снова обратился к сыщику.
— У меня есть все основания полагать, что в моей фирме завелся вор, и, вероятно, он служит в центральной кассе.
— Это совершенно невозможно! — в ужасе воскликнул Мильбург. — Кто же это может быть? Я всегда удивлялся вашему чутью и оперативности. Нам всем нужно у вас поучиться.
Мистер Лайн, польщенный, улыбнулся.
— Вас, очевидно, заинтересует, Тарлинг, что я имею некоторое отношение к преступному миру — забочусь, если можно так выразиться, об одном таком несчастном. Последние четыре года стараюсь направить его на путь истинный. Через несколько дней он снова выходит из тюрьмы. Я все заботы взял на себя, — скромно сказал он, — потому что считаю обязанностью обеспеченного человека помогать оступившимся.
На сыщика эта тирада не произвела ни малейшего впечатления.
— Вы знаете, кто вас все время обкрадывал?
— У меня есть причины подозревать в этом одну красотку. Я был вынужден сегодня уволить ее без предварительного предупреждения и попросил бы вас проследить за ней.
— Это несложно, — по лицу Тарлинга еле заметно скользнула улыбка. — Но разве у вас нет своего частного сыщика? Я такими мелкими делами не занимаюсь. Идя к вам, я предполагал, что речь пойдет о гораздо более важном.
Он замолчал, так как невозможно было в присутствии Мильбурга сказать больше.
— Вам это дело может показаться незначительным, но для меня оно имеет первейшее значение, — серьезно ответил Лайн. — Речь идет о девушке, пользующейся уважением среди сослуживцев и тем самым влияющей на их нравственность. По всей вероятности, она продолжительное время вносила в книги фальшивую информацию, утаивала предназначавшиеся для фирмы деньги, и при этом все любили ее и уважали. Полагаю, она гораздо опаснее, чем какой-нибудь бедный преступник, поддавшийся минутному искушению. По-моему, ее следовало бы наказать, но должен откровенно сознаться вам, мистер Тарлинг, что у меня на руках нет достаточных доказательств, чтобы взять ее с поличным. Иначе я, вероятно, и не обратился бы к вам.
— Ах так, сперва мне нужно собрать материалы? — с любопытством спросил сыщик.
— Кто эта дама, о которой идет речь? — заинтересовался Мильбург.
— Мисс Райдер, — мрачно ответил Лайн.
— Мисс Райдер?! — лицо управляющего выразило изумление. — Мисс Райдер… Ах нет, это же совершенно невозможно!
— Почему же?.. — резко осведомился Лайн.
— Ну, да простите меня, я только полагал, — заикаясь пробормотал Мильбург. — Это совершенно на нее не похоже. Она такая славная девушка.
Торнтон Лайн искоса посмотрел на него.
— У вас есть личные причины заступаться за мисс Райдер? — холодно спросил он.
— Нет, сэр, вовсе нет. Прошу вас, не думайте ничего такого, — несколько возбужденный, проговорил управляющий, — мне только кажется невероятным…
— Все невероятно, что не согласуется с обычным ходом вещей, — заметил Лайн. — Например, было бы очень странно, если бы в краже обвинили вас, Мильбург. Было бы странным, если бы мы обнаружили, что вы тратите пять тысяч фунтов в год, в то время как ваше жалованье составляет только девятьсот фунтов.
На миг управляющий потерял самообладание. Рука, которой он провел по лбу, задрожала. Тарлинг, все время наблюдавший за его лицом, увидел, какие усилия тот прилагал, чтобы казаться невозмутимым.
— Да, сэр, это было бы, во всяком случае, очень странно, — сказал Мильбург окрепшим голосом.
Лайн все больше взвинчивал себя, и хотя его речь была обращена к Мильбургу, мысленно он обращался к гордой девушке с гневными глазами, которая так презрительно обошлась с ним в его же собственном офисе.
— Было бы очень странно, если бы вас приговорили к тюремному заключению за обман фирмы, — возбужденно продолжал Лайн.
— Уверен, что все служащие сказали бы то же, что и вы о девушке.
— Вы правы, — Мильбург натянуто улыбнулся. — Это было бы, как гром среди ясного неба. — И он расхохотался.
— Возможно, и нет, — холодно ответил Лайн. — Я хочу в вашем присутствии напомнить кое-что, слушайте внимательно. Месяц тому назад вы жаловались мне, — Лайн говорил, выделяя каждое слово, — что в кассе не хватает небольшой суммы.
Не имея прямых улик, было рискованно так заявлять. Успех импровизации зависел оттого, как поведет себя Мильбург. Если управляющий ничего не возразит, то тем самым признает собственную вину. Тарлинг, которому разговор сперва показался непонятным, теперь начал догадываться, куда клонит Лайн.
— Я жаловался вам, что за последний месяц была недостача в кассе? — с изумлением спросил Мильбург.
Физиономия его выражала растерянность. Казалось, его загнали в тупик.
— Да, я утверждаю это, — ответил Лайн, наблюдая за ним. — Такой факт имел место?
После продолжительной паузы управляющий кивнул.
— Это так, — тихо ответил он.
— И вы же сами сообщили мне, что подозреваете мисс Райдер?
Снова наступила пауза, и снова Мильбург кивнул.
— Все слышали? — торжествуя, осведомился Лайн.
— Да, — спокойно ответил Тарлинг. — Но что же мне делать, это слишком мелкое преступление, если оно имело место.
Торнтон нахмурился.
— Мы должны сперва подготовить заявление для полиции. Я посвящу вас во все подробности, дам вам адрес молодой дамы, а также все данные о ее личности. Тогда вы должны будете раздобыть такую информацию, чтобы можно было обратиться с ней в Скотленд-Ярд.
— Понимаю, — сказал Тарлинг и улыбнулся. Но затем покачал головой. — Я не смогу заниматься этим делом, мистер Лайн.
— Почему же? — удивился тот.
— Потому что я не занимаюсь подобными историями. После вашего письма у меня создалось впечатление, что в мои руки идет, пожалуй, сенсационный случай. Очевидно, ожидания не всегда становятся реальностью, — заявил он и взялся за шляпу.
— Вы решили отказаться от ценного клиента?
— Не знаю, насколько вы ценны, но в данный момент дело выглядит не очень перспективным. Я не хотел бы заниматься этим, мистер Лайн.
— Вы полагаете, что оно недостаточно престижно для вас? — недовольно спросил тот. — Я готов уплатить вам за труды пятьсот фунтов.
