Аркадий Карасик - Похищение королевы
Не открывая глаз, я заворочался под простыней. Сколько времени? Не переплюнул ли запланированные "юбилейные" минуты? Валяться, бездельничать слишком жирно, даже с учетом дня рождения. Нужно подниматься. Но видит Бог, как нелегко сегодня это осуществить!
Приоткрыл левый глаз, поглядел на старенький будильник - подарок все той же Надин. Половина седьмого. Вот-вот в коридоре раздадутся шаркающий шаги деда Пахома, спешащего в туалет. Каждое утро, минута в минуту. Шлеп, шлеп... Ровно через четверть часа после этого - звяканье кастрюль и сковородок оповестит о появлении на кухне бабушки Фени.
Хватит филонить! Праздник есть праздник: умоюсь, побреюсь, побрызгаюсь даренным Надин одеколоном, натяну недавно купленный спортивный костюм. И выпью. За свое сорокалетие, за уже выпущенные и еще не написанные книги, за бывшую жену. За то, чтобы она стала, тьфу, тьфу, настоящей, действующей. Издалека даже ехидное шипение кажется приятной музыкой.
Точно по "расписанию" шаркающие шаги и натужный кашель курильщика разорвал утреннюю тишину. Потом - выдержка и шум воды в унитазе. Следом позвякивание кухоной утвари.
Меня будто подбросило.
Во-время. В двери поскреблись, вкрадчиво и просительно. В то же время, с настойчивостью человека, знающего себе цену, уверенного в праве беспокоить спящего или дремлющего соседа.
Конечно,Надежда Дмитриевна... Надин. Баба Феня не скребется выстукивает сухим кулачком мотив песенки о Зайчике. Который в Питере пил водку.
- Входите, не заперто.
Я не ошибся - в раскрытую дверь вплыла, будто парусник в знакомую бухту, разодетаяя, надушенная соседка.
- Павел Игнатьевич, поздравляю вас...
В руках - коробка, перевязанная алой ленточкой. На лице праздничная, немного смущенная улыбка. Для молодой женщины вторжение утром в спальню холостяка - настоящий подвиг. Интересно, что за подарок в коробке? Наверняка - со значением, с прозрачным намеком. Каким именно давно известно. Не пора ли произвести капитальный ремонт двух смежных комнат? С пробивкой дверного проема? Не могут же супруги общаться друг с другом через коммунальный коридор?
Я, как положено, поблагодарил за поздравление и подарок, пригласил вечером отметить скорбную дату - сорокалетие. Многословно и приторно. На подобии пригоревшего варенья.
- Спасибо... Только вы не возитесь - освобожусь пораньще - все сделаю...
- Не беспокойтесь. Баба Феня поможет.
Упоминание соседки мигом согнало приветливую улыбку. Две женщины на общей кухне - извечные враги. Наша коммуналка не исключение.
- Не просите старую каргу, не надо!
Обозначив свое отношение к старухе, Надин снова улыбнулась и ушла.
Странно, баба Феня так и не появилась. Что произошло? На нее не похоже. Знает же - юбилей. Ну, дед Пахом понятно - мужик он и есть мужик, а вот его супруженница... Не понятно.
Не взирая на сорокалетие, позавтракав, я уселся за рукопись. Десять страниц в день и ни на одну меньше - от этого не отступал, не позволял себе расслабиться. Подумаешь, праздник! Таким образом можно отмечать каждый Божий день: то первый дождик или первый снег, то дни рождения Президента и членов его команды, то об"явленное начало стабилизации рухнувшей экономики. Причина для бездельника всегда найдется.
Баба Феня появилась только после обеда. Без подарка и непременного подноса с очередным лакомством. В затрапезном халате и стоптанных тапках.
- Поздравляю, Игнатьич, - скорбно поджав сухие губы, прошептала она. Будто не к юбиляру пришла, а на его поминки. - Прости старую - горе у меня, не до целований.
Я поднялся из-за машинки, придвинул стул, усадил старуху. Достал из шкафчика, хранящиеся там специально для таких визитов, конфеты, пачку печенья, поставил на "подпольную" электроплитку чайник.
С Надин можно не церемониться - поймет, а старики обидчивы. Не грех приветить бабку по всем правилам. Тем более, такую добрячку.
- Не надо,Игнатьич, мне сейчас не до угощений.
- Что произошло?
- Верочка пропала...
Внучку соседки я знал и любил. Звонкий ее голосок не давал соседям скучать, незамысловатые песенки невольно вызывали улыбку. Девушка всегда была чем-то занята. То помогала на кухне, то мыла полы в коридоре и в туалете, то, подобрав ноги и положив головку на раскрытую ладонь, часами сидела рядом со мной. С детским любопытством следила за моими пальцами, выстукивающими на клавиатуре пишущей машинке замысловатые "мелодии".
И вот эта птаха пропала!
Говорила баба Феня довольно связно, иногда вытирала слезы и покашливала. Горькие слова застревали в горле, с трудом выбирались на свет Божий. Раздвигая предложения, вставляя между ними недосказанное, домысливая то, чего бабка не видела и не слышала, я нарисовал довольно правдоводобную картину случившегося несчастья. Сказалось умение обрабатывать возникшие сюжеты, начинять их новым содержимым...
2
Для того, чтобы хотя бы немного отвлечь нищенствующее население города от полуголодного существования и подбодрить местных бизнесменов по части уплаты налогов, городская администрация порешила провести конкурс красоты. По примеру Нью-Йорка, Парижа, Лондона, не говоря уже о родимой Москве. Вдруг женская красота утихомирит страсти, пристыдит бешено растущие цены?
Главный приз конкурса - городское признание, присвоение высокого звания мисс Дремов. Конечно, звучит не столь потрясающе, как мисс Америка или мисс Москва, но поскольку имя городу дали не большевики-коммунисты, его не изменить на более благозвучное. Дополнительно мэр презентовал денежную премию размером в десять килограммов ветчино-рубленной колбасы.
Необходимые средства для проведения конкурса охотно предоставили местные бизнесмены. Они, не менее отцов города, были обеспокоены нарастанием недовольства, угрожающего повторением семнадцатого года. Лучше поделиться малым, нежели потерять все - эта пословица не утратила своей актуальности и при пещерном капитализме.
Аграфена Николаевна отсидела в зале бывшего Дома политпросвещения всю неделю - болела за Верочку. Болела - не то слово: страдала, умирала и воскресала. Заброшена квартира, голодает дед Пахом, скучают продавщицы на рынке. Главное - Верочка.
Соперниц у внучки, как упрямо считала старуху, не было. Ни одна из девушек даже не приближалась к ее уровню. Ни по грациозности, ни по красоте, ни по умению держать себя. А уж когда Верочка исполнила песню из репертуара Пугачевой, баба Феня прослезилась от умиления. Слизывала с морщинистых щек слезинки, сморкалась в мятый носовой платочек. Господи, до чего же хотелось ей подняться и зааплодировать! Так, чтобы ее примеру последовали все зрители.
Она внимательно отслеживала реакцию зала. Возмущалась, когда аплодировали толстушке, у которой - ни рожи, ни кожи. Морщилась при виде костлявой девчонки, которой не в конкурсе учавствовать - прятаться дома за занавеской. Тихо радовалась, слыша аплодисменты в адрес внучки.
Короче, болела. Как болеют любители того же футбола или - хоккея.
Сравнительно небольщой зал политпросвета, вместимостью не больше трехсот человек, забит до отказа. Поклонники женской красоты, которым не досталось официальных мест, сидят на подоконниках, радиаторах отопления, прямо на полу. Малолетки пристроились впереди, образовав еще один ряд.
Публика ведет себя активно. Криками и аплодисментами подбадривает любимиц, свистом и гвалтом понижает настроение у их соперниц. Так ведут себя любители конских бегов на ипподроме.
То в одном,то в другом конце зала неустойчивая тишина вдруг взрывается азартными криками, выбрасываются наспех намалеванные лозунги, гремят страстные призывы.
- Молоток, Зинка, двигай дальше! Грудь - вперед!
- Шевели бедрами, Клавка! Чай, не отвалятся, не бойся!
- Знай наших, Томка!
Подбодренные девицы сильней "шевелили бедрами", демонстрировали бюсты, кокетливо оглаживали себя по бокам, плавно передвигались по сцене.
Зал напоминал минное поле, с взрывающимися фугасами, хлопающимися противопехотными минами. Трудно сказать, заключались ли пари, фигурировали ли при этом значительные суммы, но азарт - на лицо. Кое-где подвыпившие мужики уже переходили на матерные выражения, а женщины - на ехидные сравнения. Вот-вот заварится потасовка. С криками, бабьим визгом и, обязательно, с кровью. Стенка на стенку. Поклонники и противники.
Возле дверей насторожились милиционеры, принялись метать по сторонам угрожающие взгляды, демонстрировать черные дубинки. Но их тоже не миновал привычный российскому обывателю спортивный азарт. Некоторые, начисто позабыв о необходимости блюсти общественный порядок, тоже кричали, подбадривая понравившихся претенденток. Спохватывались и смущенно прятались за спины более сдержанных товарищей.
Но не все зрители восторгались или негодовали, выбрасывали подбадривающие лозунги и размахивали руками. Некоторые читали газеты или равнодушно зевали. Будто удивлялись сами себе. Что заставило их прийти на это дурацкое шоу?
