Джеймс Чейз - Банка с червями

– Я правильно излагаю?

Палмер потер маленькие пухлые ручки:

– Если принять во внимание, что на экранизацию этого романа заключен контракт с киностудией на десять миллионов долларов, на издание его в бумажной обложке – на один миллион и подписаны договоры с другими государствами, то, конечно, стадия у него сейчас крайне ответственная. Мистер Хэмел подписал все перечисленные контракты, и книгу нужно сдать через четыре месяца.

Я с трудом удержался, чтобы не присвистнуть. Одиннадцать" миллионов за какую-то книжонку! “Вот это да! – подумал я. – А я чем занимаюсь?!"

Парнэлл снова обратился ко мне:

– Эти письма мешают мистеру Хэмелу сосредоточиться.

– Да он просто бросил писать! – возмущенно воскликнул Палмер. – Я ему говорю, что эти письма строчит какой-то маньяк и нечего обращать на них внимание. Если книга не выйдет в срок, киношники подадут в суд. – Палмер всплеснул руками. – Мистер Хэмел утверждает, что он не сможет работать до тех пор, пока не удостоверится, что эти письма – плод больного воображения. Короче, он хочет, чтобы за его женой понаблюдали.

"Ну вот, опять таскаться за чьей-то женой, – с тоской подумал я. – Сидеть часами в машине, и при этом изо дня в день ничего не происходит, а потом вдруг что-то случается, но ты уже так одурел от жары и скуки, что дама уходит у тебя из-под носа”. Больше всего на свете я не любил наблюдать за чужими женами.

– Понятно, – сказал Парнэлл, – мы как раз для этого и существуем, мистер Палмер. Я с вами согласен, лучше всего было бы мистеру Хэмелу показать эти письма своей жене, но ведь он решительно против?

– К сожалению, да. Он боится ее оскорбить. – Палмер раздраженно задвигался в кресле. – Значит, так. Он хочет установить за ней наблюдение и каждую неделю получать от вас отчет.

– Он не доверяет жене?

– Он стал подозрительным после крайне неудачного опыта. – Палмер поколебался и продолжал:

– Нэнси – вторая его жена. Три года назад он женился на женщине, которой тогда было столько же, сколько сейчас Нэнси. Она считала, что Хэмел уделяет ей слишком мало внимания, и, честно говоря, справедливо, в результате он застукал ее с каким-то молодым повесой и состоялся развод.

– Вы считаете, что она справедливо полагала себя обделенной вниманием? – переспросил Парнэлл.

– Когда мистер Хэмел пишет, он избегает любых контактов. Он работает с девяти до семи, и в это время никому не разрешается входить к нему. Он даже завтракает у себя в кабинете. Такой распорядок для молодой, только что вышедшей замуж женщины может стать невыносим. Вот первая жена и не вынесла.

На столе у Парнэлла зазвонил телефон. Он нахмурился, взял трубку, проговорил:

– Хорошо, через десять минут, – и снова ее положил. Поглядев на Палмера, он сказал:

– Я предлагаю вам ввести Андерсена в курс дела, рассказать, как выглядит миссис Хэмел, кто ее друзья и где она проводит время днем, если это известно. – Полковник поднялся. – Ни о чем не беспокойтесь, мистер Палмер. Передайте, пожалуйста, мистеру Хэмелу, что наш отчет будет доставлен ему лично ровно через семь дней. Когда вы снабдите Андерсена всеми необходимыми сведениями, будьте так добры, зайдите к мисс Кэрри, она сообщит вам о наших условиях. Палмер помрачнел:

– Надеюсь, больших расходов не потребуется. На мясистом лице Парнэлла появилась холодная улыбка.

– Могу вас заверить, мистеру Хэмелу это будет по средствам.

Я провел Палмера по длинному коридору, и мы вошли в наш кабинет. Чик поспешно убрал ноги со стола и спрятал журнал с девочками в ящик.

Я познакомил Чика с Палмером, и они пожали друг другу руки.

Поскольку мне смертельно хотелось выпить, я сказал:

– Располагайтесь поудобнее, мистер Палмер. Не хотите ли шотландского виски?

Я увидел, как оживилось было лицо Чика, но тут же погасло, когда Палмер возразил:

– Нет, нет, спасибо. Так рано виски для меня, пожалуй, чересчур. Разве что розовый джин?

– Словом, давайте чего-нибудь выпьем, – предложил я Чику.

И пока он наливал нам с ним виски, а Пал-меру розовый джин, я усадил Палмера в кресло для посетителей, а сам сел за свой стол.

– Я бы хотел ввести своего коллегу в курс дела, – сказал я. – Мы работаем вместе.

Палмер кивнул и взял стакан с джином, протянутый ему Чиком.

В каждом кабинете имелся бар с напитками, но считалось, что сыщики в рабочее время если и пьют, то только с клиентами. Мы разрешили эту проблему, купив на собственные деньги шотландское виски, и держали бутылки у себя в столах.

Я пересказал Чику то, что узнал от Парнэлла.

– Так что мы должны наблюдать за миссис Хэмел, а она не должна об этом знать, верно? – Я посмотрел на Палмера.

Он кивнул.

По лицу Чика я видел, что перспектива вести наблюдение за чьей-то женой, его, так же как и меня, мало обрадовала.

– Опишите нам миссис Хэмел, – попросил я.

– Я могу сделать лучше. Я принес ее фотографию, – и, открыв портфель, Палмер вынул большую блестящую фотографию шесть на десять и вручил ее мне.

Я посмотрел на портрет. “Стопроцентная красотка!” – решил я. Темные волосы, большие глаза, прямой нос, пухлые губы. Судя по тому, как натянулась на груди белая блузка, с формами у нее все в порядке. Я передал фотографию Чику, и он едва удержался, чтобы не свистнуть.

– Как она обычно проводит время, мистер Палмер?

– Встает в девять, уходит играть в теннис со своей подругой Пенни Хайби – женой Марка Хайби, адвоката мистера Хэмела. Завтракает обычно в “Загородном клубе”, затем либо катается на яхте, либо ловит рыбу, либо встречается с друзьями. Так она говорит мистеру Хэмелу. – Палмер пожал полными плечами. – У меня нет оснований не верить ей, но мистер Хэмел считает, что именно эти часы и стоит проверить. Он не сомневается, что она играет в теннис с миссис Хайби. По его мнению, лгать об этом было бы для миссис Хэмел слишком рискованно.

– А эти письма, мистер Палмер?…

– Я принес их. – Он снова запустил руку в портфель и вынул два голубоватых конверта и свою визитную карточку, все это он вручил мне. Потом посмотрел на часы. – Мне пора еще на одну встречу. Если вам понадобятся какие-нибудь дополнительные сведения, свяжитесь со мной. А мистера Хэмела беспокоить нельзя. – Палмер направился к двери, но остановился. – Разумеется, это неприятное дело строго конфиденциально.

– Разумеется, мистер Палмер, – подтвердил я, улыбнувшись своей честной скаутской улыбкой, и проводил его до кабинета Гленды. – Мисс Кэрри расскажет вам о наших условиях.

– Да, да, конечно. – Палмер опять помрачнел. – Я уверен, что это пустая трата времени и денег, но мистер Хэмел слишком важная фигура. Я должен сделать все, чтобы он снова вернулся к работе. – Он посмотрел на меня сквозь свои зеленые очки. – Если вы узнаете что-то неприятное о миссис Хэмел, я, правда, уверен, что этого не случится, немедленно дайте мне знать. В дело вовлечены слишком большие деньги.

"Десять процентов от одиннадцати миллионов долларов – неплохая сумма”, – подумал я, вводя его в кабинет Гленды. Мне начинало казаться, что Палмер тревожится не столько о Хэмеле и его жене, сколько о своих барышах.

Гленда сидела за столом. Хоть она и не принадлежит к тому типу женщин, которые мне нравятся, ее наружность, тем не менее, радует глаз. Высокая привлекательная брюнетка в темно-синем платье с белым воротником и манжетами, всегда безукоризненно причесанная, она производит впечатление чрезвычайно деловитой и энергичной дамы – такая она и есть на самом деле.

– Это мистер Палмер, – сказал я и, оставив его наслаждаться суровой улыбкой Гленды, вернулся к себе.

Снова водрузив ноги на стол, Чик читал одно из анонимных писем. Я заметил, что он допил свой стакан, так что, прежде чем сесть за стол, и я допил свой.

– Послушай-ка, – сказал Чик и прочел вслух:

– “Пока Вы строчите свою ерунду, Ваша жена, охочая до секса, утешается с Уолдо Кармайклом. Скаковая лошадка всегда обскачет гужевую, тем более старую”. – Прежде, чем взяться за второе письмо, Чик выразительно взглянул на меня. – Ну а это письмо просто образчик остроумия. Слушай. “У Кармайкла это получается гораздо лучше, чем у вас, и Нэнси вполне им довольна. Секс – для молодых, старикам он противопоказан”. – Чик бросил письмо на стол. – Оба письма подписаны одинаково; “Ваш, но не поклонник”. Да, на месте Хэмела, получив такое письмо, я бы забился в угол и заскулил.

Я вгляделся в письма. Все они были напечатаны на машинке. Судя по штампам на конвертах, их отправили из Парадиз-Сити. Я снова взял фотографию Нэнси Хэмел и стал ее изучать.

– Знаю я, какие грязные мыслишки у тебя на уме, – сказал Чик. – Небось думаешь, что, если бы у тебя был муж, который пишет с девяти до семи, а тебе предоставляет лезть на стенку от тоски, ты бы обзавелся кем-нибудь на стороне.

– А ты – нет?

– Конечно, но…

Я посмотрел на часы. Было пять минут первого.