Наталья Борохова - Адвокат черной королевы
Зазвонил мобильный телефон. Адвокат поморщился. Кому он понадобился? Грановский не был расположен к беседе. Все, что ему хотелось, так это тишины.
– Алло?
– Семен, это ты?
Разумный вопрос! А кто же еще?
Конечно, это был Зорин, председатель адвокатской палаты. Что же там случилось такого, чтобы его беспокоили на отдыхе?
– Петрович, позвони позже. Я занят. Мне делают массаж, а ты знаешь, как в моем возрасте важно…
– Ты должен приехать! – довольно решительно прервал его Зорин.
Ничего себе поворот! Он два года не был в отпуске.
– …тут для тебя есть одно небольшое дельце.
– На миллион долларов? – вяло отшутился Грановский. – На меньшее я не согласен.
– Бесплатное дело.
Если бы Грановский пил свой любимый молочный ликер, он бы поперхнулся от такой несуразицы. Ему, непревзойденному профессионалу, входящему в «золотую десятку» самых успешных адвокатов страны, предлагают вести дело, на которое принято отправлять желторотых неоперившихся адвокатов.
– Петрович, тебе лучше объясниться. – Грановский обошелся без резкости.
– Охотно. Ты будешь защищать нашу коллегу, Елизавету Дубровскую.
Если Семен Иосифович и оцепенел, то только на мгновение.
– А что она, проехала в троллейбусе без проездного билета? – съязвил он. – Или, быть может, она совершила умышленное убийство комара?
– Отчасти ты прав. Она убила двух человек.
Чертова связь! Грановский не сомневался, что последние слова Зорина были искажены помехами.
– Повтори, Петрович. Мне померещилась какая-то ерунда.
– Говорю тебе, она замочила двух человек! – проорал в трубку Зорин.
Грановский вышел из себя. Он, конечно, ценит юмор, но в другое время и при других обстоятельствах. Он нажал «отбой» и с досадой хрястнул себя по колену. Никакого покоя!
Телефон вновь зазвонил.
– Связь прервалась, – пожаловался Зорин. – Но я так и не понял, мы можем рассчитывать на тебя?
Нет, это невыносимо!
– Слушай, дорогой, оставь свои шутки при себе! – вспылил Грановский.
– Да какие, к чертовой бабушке, шутки! – в тон ему прокричал Зорин. – Мне не до смеха. В газетах – шумиха. Знаешь, что пишут? «Адвокаты на тропе войны!» Меня уже вызывали в Управление юстиции и интересовались, где были наши глаза, когда мы принимали в ряды защитников человека с неустойчивой психикой и криминальными наклонностями.
Грановский начал наконец осознавать, что его не разыгрывают.
– Петрович, это бессмыслица. Если разобраться…
– К сожалению, дело верное. Я наводил справки. Ее взяли на месте последнего преступления. У следствия – море улик, для защиты – никаких шансов. Да ведь от тебя никто не будет требовать невозможного. Для нас важно проявить корпоративную солидарность – обеспечить бывшую коллегу надежной защитой. А там – как карты лягут. Будем писать письма на Колыму… Ну, так ты берешься за ее дело?
Легко сказать, да нелегко выполнить! Та самая история, о которой так не любил вспоминать Семен Иосифович, была связана именно с этой особой – Елизаветой Дубровской. Она же была причиной его меланхолии и карьерного падения.
Года два назад Лиза должна была начать свою работу в юридической фирме «Законность». Там под покровительством великого Грановского трудились сливки адвокатского сообщества, самые крутые профессионалы с надежными связями и безупречной репутацией. Конечно, взбалмошная Дубровская, выпускница юридической академии, и на пушечный выстрел не была бы допущена в святая святых престижной адвокатской конторы, но… Но у Елизаветы был могущественный отец, занимавший важный государственный пост. Принять в ряды высокооплачиваемых адвокатов его неразумную и не приспособленную к жизни дочь означало многое. Для Грановского распахнулись бы двери высоких кабинетов, появились бы такие знакомства, о которых не приходилось даже и мечтать. Но судьба-злодейка внесла в приятные планы свои коррективы. Дубровский скончался от сердечного приступа, а его очаровательная дочь была тут же выставлена Грановским за двери с искренними пожеланиями счастья и успехов. Нет, он поступил по-джентльменски! Семен Иосифович отправил ее работать в самую бестолковую контору, в которой некогда начинал сам. Но разве это было не разумно? По мнению известного адвоката, молодежь должна учиться на трудностях, закалять характер. Это он обеспечил Елизавете по полной программе. Она трудилась за гроши, нарабатывая опыт, а Грановский иногда почему-то испытывал слабые уколы совести. Все шло своим чередом, пока учитель и ученица не встретились в громком уголовном процессе. В качестве гонорара великому адвокату причиталась вилла на побережье Испании и громкая слава. Елизавета должна была радоваться смехотворному вознаграждению от государства. Ключи от роскошного особняка, можно сказать, были у Грановского в кармане, когда в дело вмешался Его Величество Случай. Вздорная Дубровская, выяснив, что главный фигурант громкого процесса был каким-то образом причастен к смерти ее отца, развалила хорошо поставленную защиту. Правильнее сказать, она подвела дело к обвинительному приговору. Клиент Грановского получил максимальный срок лишения свободы, а сам Семен Иосифович был смещен с поста руководителя «Законности». Он потерял немало выгодных клиентов, пресса заклевала его издевками, а коллеги решили, что известный защитник просто выдохся. Хуже было то, что Грановский им поверил…
– Как понимать твое молчание? – проявил нетерпение Зорин. – Берешься или нет?
– Хорошо, – вздохнул Грановский. – Я даю согласие.
Семен Иосифович был иногда суеверен. Девушка, ставшая некогда причиной его падения, могла оказаться спасительным мостиком в счастливое будущее…
Следователь прокуратуры Воронин перебирал собранные по делу материалы: характеристики Дубровской, копию диплома о высшем образовании, копию паспорта. С фотографии на него смотрело симпатичное девичье лицо: выразительные глаза, роскошные темные волосы. В жизни она производила впечатление испуганной лани: худенькая, невысокая и ужасно беззащитная. Таких принято опекать, поддерживать. Не нашлось бы мужчины, который поверил бы в то, что эта изящная женщина способна вынашивать чудовищные планы, ее тонкие руки могут без дрожи нанести смертельный удар, а стройные ноги легко спасут от преследования.
«Елизавета Дубровская пользовалась в коллективе уважением, участвовала в общественной жизни. По характеру она добрая, отзывчивая, готова прийти на помощь…» Хорошенький портрет убийцы? «По месту жительства характеризуется положительно. Дурных привычек не имеет. С соседями поддерживает хорошие отношения». Почему в характеристиках принято писать подобную чепуху? Какая разница, здоровалась ли убийца с соседями? Смягчает ли ее вину то, что она участвовала в художественной самодеятельности? Бред…
Воронин в сердцах отодвинул в сторону бумаги. Что до него, то он не попадется на ее слезливые заверения в собственной невиновности. Она получит сполна. Благо доказательств в этом деле хватает!
– …В этой тетрадке я отмечаю все визиты к жильцам нашего подъезда, – исповедовалась перед следователем консьержка Кузнецова. – Сами понимаете, депутаты, бизнесмены, крупные начальники – народ не простой. Конечно, они не просили меня вести записи. Это, так сказать, больше моя инициатива. Мало ли что…
Полина готова была вывернуться наизнанку, только бы угодить следователю. После того ужасного случая, когда во время ее дежурства была убита дочь известных родителей – Алина Павловская, ей довелось выслушать немало колких замечаний по поводу полной никчемности круглосуточной вахты в подъезде. Жильцы видели в ней гарантию собственной безопасности, а на деле оказалось, что толку от нее никакого.
– Полина Ивановна, – спрашивал следователь. – А могло такое случиться, что вы покинули свой пост на некоторое время?
– Никогда! – твердо заявляла Кузнецова.
Воронин кивал головой. Ранее допрошенные жильцы дома дружно подтвердили, что сдвинуть бабу Полю с места не смог бы даже бульдозер.
– Таким образом, вы утверждаете, что к Алине в этот вечер никто, кроме Дубровской, не приходил?
– Могу лечь на рельсы! – не к месту произнесла Кузнецова.
– Ну, это от вас не требуется, – улыбнулся следователь. – Вы рассказывали, что неоднократно видели нашу обвиняемую в гостях у Павловской. Можете ли вы охарактеризовать каким-либо образом их взаимоотношения?
– Тут и говорить нечего, – фыркнула Полина. – Алина была светлым ангелом, упокой господь ее душу. Нежная, приветливая, негордая… А эта ваша Дубровская мне с первого взгляда не понравилась. Заносчивая, нахальная. Деньги мне попыталась сунуть. Эту историю я вам уже рассказывала…
Воронин еще раз кивнул головой. Дубровская пыталась скрыть свой поздний визит к Алине. Ей ни за что не хотелось, чтобы ее фамилия фигурировала в записях бабы Поли. Это была прелюбопытная деталь.
