Валерий Поволяев - Беспредел
- Деньги! Говори, где остальные деньги!
Но Сергей сказать больше ничего не мог - он не знал. Тогда Липатов начал сантиметр за сантиметром обшаривать квартиру. Денег он не нашел, зато нашел, как сказано в следственных документах, "в шкафчике серванта золотые украшения Шубиной Вики и ее родителей: перстень-печатку, золото в ломе, 5 золотых коронок для зубов, кулон без камня, камень-вставку, цепочку золотую, кольцо обручальное, крестик золотой". Кадыр, одобрительно хмыкнув, сгреб все себе в карман.
Тем временем хозяйка квартиры Наталья Серапионовна Шубина уже несколько раз звонила в дверь квартиры - дети не открывали. Наталья Серапионовна слышала громкие звуки магнитофона и удивлялась: что же там такое происходит? Начала звонить по телефону от соседей.
Сергей Шубин после четвертого звонка с трудом разлепил разбитые губы:
- Это мать!
Липатов махнул ножом перед носом Сергея, подволок телефон:
- Вели матери идти домой! Иначе... - Он сделал красноречивое движение.
Через несколько минут дюжие руки волоком втащили Наталью Серапионовну в дверь собственной квартиры и, связав, бросили на диван.
- Деньги! - потребовал Липатов. - Где деньги? Доллары, доллары, доллары!
Шубина молчала.
- Ах так! Сейчас ты пожалеешь об этом!
Сазыкин накинул ей на шею электрический шнур и с силой сдавил. Липатов одобрительно кивнул: правильно действуешь, друг Сазыкин!
Шубина захрипела. Сазыкин ослабил удавку. Потом снова натянул. И так несколько раз. Шубина потеряла сознание. Придя в себя, прошептала:
- Не знаю я, где деньги... Отец знает... Только он.
Стали ждать хозяина. Ждали все. Налетчики - с одной целью, пострадавшие - с другой, с отчаянной надежной, что придет отец - сильный, здоровый, добродушный - и избавит их от этих нехристей. Была уже ночь, что-то около одиннадцати часов.
А Виктор Шубин в это время шел домой вместе со своим приятелем, тезкой, с которым иногда позволял себе выпить кружку пива с "прицепом" ста пятьюдесятью граммами водки, и уговаривал его:
- Вить, ну давай заглянем ко мне! Минут на пятнадцать, не больше... На кухне опрокинем по стопочке, выпьем по стакану чая и ты пойдешь дальше, а? - Очень уж старшему Шубину не хотелось расставаться с приятелем. Он словно бы что-то чувствовал. - А, Вить?
Тезка Шубина - здоровенный мужик, руки, как экскаваторные ковши, отказывался:
- Не могу, старик, понимаешь, никак не могу. Жена дома больная лежит, загрипповала что-то. Никак не могу. Извини!
- Ну подождет жена пятнадцать минут, Вить, не скапустится. Давай заглянем ко мне!
- Поздно уже! Твои спят, наверное... Чего их тревожить?
- Эх-эх, жаль, что ты не хочешь зайти! - Шубин с досадой рубанул рукою воздух. - Очень жаль.
Пурга уже стихла, свежие снеговые заструги были по-рождественскому белы и нарядны. Если бы шубинский тезка решил заскочить к приятелю хотя бы на пять минут, все могло бы сложиться по-иному. Но они хлопнули рукою о руку и договорились свидеться завтра. Шубин домой пошел один и в двадцать три ноль-ноль стоял уже у своей двери, пытаясь в скудном полумраке лестничной площадки нащупать ключом замочную скважину.
Налетчики, ожидая его, затаились. Едва Шубин вошел в прихожую, как все трое набросились на него. Шубин растерялся, не смог оказать сопротивление, и налетчики довольно быстро свалили его на пол. Кулаками разбили лицо Липатов приволок из комнаты ружье - шубинское же, двустволку, спрятанную под ковром, ткнул в губы и взвел курки:
- Говори, где спрятаны деньги!
- В книге... На полке в серванте...
Но то, что лежало между страницами книги, было ерундой, мелочью. Липатов все понял - денег у Шубина в квартире больше не было - и сожалеюще покачал головой.
- Ну ты и сволота, Шубин. Ладно, теперь больше ни о чем не жалей! - Он сел на старшего Шубина верхом, чтобы тот не дергался, Сазыкин накинул на шею несчастного кусок электрического шнура и с силой сдавил.
Шубин захрипел.
- Дави, мать твою! - заорал Кадыр. - Все! Кончаем! Больше денег у него нет. Дави сильнее!
Кадыр действительно чувствовал себя в этот миг потомком Тамерлана, человеком, способным отнять жизнь, этаким северным властелином.
Минуты через три с Шубиным было покончено. Кряхтя, Липатов и Сазыкин отволокли тяжелое тело в ванную комнату.
- Теперь кого? - спросил Сазыкин.
- Бабу! Старшую Шубину, - приказал Кадыр. Взял подушку, набросил ее на лицо Шубиной, чтобы не кричала, а Сазыкин снова взялся за концы удавки: действовали, в общем, по схеме, уже отработанной. Единственное, Орлов слабаком оказался: его замутило и он ушел.
Трупы складывали в ванной.
Когда подошла очередь Вики, Сазыкин взмолился:
- Кадыр, давай не будем убивать ее, а? А, Кадыр! Жалко!
- Ты с ума сошел! - выкрикнул Кадыр ему в лицо. - Она же всех нас заложит! Ты это понимаешь? Своим черепком! - Он постучал себя кулаком по темени. - Не бестолковку надо иметь, а голову. Го-ло-ву!
- Не могу, - простонал Сазыкин, сел в кресло. - Мне жалко ее.
Вот, еще один слабак обозначился! Тьфу!
- Влюбился? Красивая?
- Красивая, - подтвердил Сазыкин. - Действуй ты! - Он театрально закрыл глаза.
Кадыр Липатов убил Вику. Собственно, сделать это было не трудно: Вика лежала, связанная по рукам и ногам, в кровати и тихо стонала. Кадыр накинул ей на шею удавку, сдавил один раз, другой - и Вики не стало. Оттащил ее тело в ванную комнату.
Все-таки сказывалось в Кадыре Липатове азиатское начало - недаром он звал себя потомком Тамерлана. Он был жесток, как Тамерлан. Вдруг он подумал: а что, если кто-то еще жив? Тогда все, тогда будет хана!
Он взял на кухне нож - острый, большой, которым резали оленину, и каждому их тех, кто лежал в ванной, перерезал горло. До самого основания до позвонковых костей. А потом еще нанес по два удара в грудь для верности.
- Так будет наверняка, - сказал он Сазыкину, - чтобы спали мы с тобой спокойно.
Дверь ванной комнаты Кадыр закрыл и залепил по всему периметру пластилином и замазкой - все щели, вентиляционное отверстие замазал алебастром. В Воркуте, как в любом северном городе, отопление работало по максимуму, к батареям невозможно было прикоснуться - в такой жаре тела быстро начнут разлагаться и их найдут, а это никак не входило в планы Кадыра.
Добыча, которую он взял в опустевшей квартире, была не самой великой: телевизоры "шарп" и "филипс", магнитофон и пылесос "филипс", утюг французский "мулинекс", кожаное пальто, две шапки из норки и из ондатры, лисий воротник, ружье, остальное по мелочи: ножи, вилки, шерстяной свитер, мужские зимние ботинки да золотые изделия, которые Кадыр еще раньше сунул себе в карман. Вот и вся добыча.
Вещи они перетащили в квартиру Кадыра и заперли в одной из комнат - в материнской "зале". Точнее, в спальне, которую она звала "зала". Мать Кадыра находилась в отъезде.
На следующий день в Воркуте снова разыгралась пурга, Виктор Шубин на работе не появился, и его, если честно, особо не искали, но дня через четыре, когда трупы уже основательно разложились и запах нашел себе выход, квартира была вскрыта. Сотрудникам прокуратуры и милиции предстала страшная картина. Говорят, они работали в противогазах - в доме невозможно было находиться.
После следственных экспериментов и экспертизы тела Шубиных были запаяны в цинковые гробы и отправлены в Ростов, к родственникам - туда, куда Наталья, Виктор, Вика и Сережа Шубины хотели уехать живыми, а прибыли мертвыми. Там их и похоронили.
Стали искать убийц. На Липатова подозрение поначалу не падало, держался он со всеми дружелюбно, вежливо, ровно, старался быть услужливым, холодное лицо его, кроме некой восточной загадочности, ничего не выражало. Но потом круг подозреваемых сузился, и в него попадал Кадыр Липатов.
На квартиру к Кадыру пришел участковый инспектор. Пришел, чтобы поговорить о жизни, а заодно и бросить опытный взгляд: нет ли чего подозрительного?
Подозрительного ничего не оказалось, только вот дверь спальни была закрыта на замок.
- А дверь чего запечатана? - полюбопытствовал уполномоченный.
- Мать уехала на юг отдыхать, дверь взяла да заперла.
- Не доверяет, что ли?
- Доверяет, но не любит, когда я что-нибудь беру без спроса.
- Не доверяет, значит, - сказал участковый. Встал, надел шапку, и ушел.
А за хлипкой, сработанной из обыкновенной прессованной доски дверью было спрятано добро, вывезенное из квартиры Шубиных. Участковый находился всего в полуметре от имущества, которое искала вся воркутинская милиция. Искала и не могла найти. Пока не могла...
В следующий раз к Кадыру Липатову пошел уже не участковый - пошла целая группа - подозрения все больше и больше падали на Кадыра.
Кадыр увидел их в окно и все понял. Он стремительно метнулся к шкафу, выдернул из него обрез, загнал в стволы два патрона и, подождав, когда шаги на лестничной площадке застучат - до последнего момента теплилась надежда: а вдруг идут не к нему? - решительно взвел курки и выстрелил себе в голову, выстрелом снеся половину черепа.
