Грегори Макдональд - Скайлар в Янкиленде
— Неужели ты опять наденешь ее? — улыбнулась Колдер.
— Конечно, — ответил Уэйн.
— Она пойдет к моему вечернему туалету, который я заказала в Лондоне в июне.
— Он прибыл? — спросила Колдер.
— На прошлой неделе.
— Ты нам его не показала, — упрекнула мать Колдер.
— Покажешь после ужина? — спросила Джинни.
— Если ты когда-нибудь перестанешь есть, — ответила Лейси.
Уэйн повернулся к сыну:
— Прибытие вечернего туалета вызывает куда больший интерес, чем приезд близкого родственника.
— Наверное, нам придется мириться с присутствием на приеме Алекса Броудбента, — вздохнула Лейси. — И его флотилии.
— Никуда от них не денешься, пока он живет в нашем рыбачьем домике.
— Его окружение что паразиты.
— Я думаю, кроме как за чужой счет, ему их не прокормить.
— Алекс — умница, — вставила Колдер. — Он вызывает интерес. Все читают его колонку в «Стар».
— Поэтому люди и должны видеть его самого и его зануду-жену? — спросила Лейси. — Особенно если они приходят в гости к нам? Я бы предпочла сдавать рыбачий домик менее интересному человеку. К примеру, серийному убийце. Может, он, как обычно, припозднится.
Уэйн засмеялся.
— Его появление неизбежно. Как Седьмого флота.
— Он извинится передо мной, скажет, что не смог отделаться от своих гостей.
— Он и не смог, — вступилась за Алекса Джинни.
Уэйн встал из-за стола, потянулся. При слугах он такого себе не позволял.
— Я, например, с нетерпением жду встречи с племянником. Не сомневаюсь, будет весело.
— Скайлар нас повеселит, это точно, — кивнул Джон. — Как сверчок в трусах.
* * *— Нет. Я не хочу, чтобы ты это делал.
— Делал что?
— То, что делаешь рукой.
— Какой рукой?
Джонеси схватила Джона за запястье, с силой крутанула.
Джон такой резкой реакции не ожидал.
— Ох! А, этой рукой. — Он потер наказанное запястье, надеясь, что растяжения удалось избежать. — А что такого плохого я делал?
— Терся большим пальцем под моим лобком.
— А-а. Тебе не понравилось?
— Нет.
— Извини.
В пятницу, вскоре после ленча, они лежали обнаженные на односпальной кровати Джона в его двухкомнатных апартаментах «А-15» в гарвардском общежитии Колдер-Хауз.
На какое-то мгновение они оторвались от любовных утех.
— Однако, — добавил Джон.
— Смотри, не потеряй.
— Что не потерять?
— Твой энтузиазм.
— Я, э…
Джонеси отпустила ему оплеуху, достаточно увесистую.
Обычно во время учебного года они встречались по пятницам во второй половине дня, то ли у Джона, то ли у Джонеси, по другую сторону коридора, и тут же залезали в кровать. Джонеси говорила, что это позволяет стравить лишнее давление перед уик-эндом.
В каникулы они виделись где и когда придется, безо всякого расписания.
В четверг вечером Джон позвонил Джонеси и попросил перенести встречу на более ранний час, потому что в четыре часа приезжал его кузен. Поскольку занятия не начались, Колдер-Хауз еще не открылся для студентов. Джона пустили под тем предлогом, что он купил книги в гарвардском магазине и хочет оставить их в общежитии.
— Хватит болтать. — Джонеси улеглась на него. — Делай, что я говорю.
Джон перекатился на Джонеси.
Джонеси скинула Джона на пол.
— Эй! — На полу Джон приподнялся на локтях.
Пальчики Джонеси играли его волосами.
— Теперь ты будешь хорошим мальчиком?
— Я не знаю.
— Конечно же, будешь.
— Когда мы что-нибудь будем делать по-моему?
— Никогда, — честно ответила Джонеси. — А теперь возвращайся.
Джон снова залез на кровать. И на Джонеси.
— А теперь делай то, что я говорю. Ни больше и ни меньше!
* * *— Вот что я тебе скажу, Джон. Ты холодный.
— Что ты имеешь в виду?
Пот выступил на верхней губе и шее Джонеси.
Кожа Джона оставалась прохладной.
— Разве ты не счастлив? — спросила Джонеси.
— А ты не думаешь, что все может быть лучше для нас обоих, если ты позволишь мне внести и свою лепту в акт совокупления, помимо чисто механических движений то ли снизу, то ли сверху? — спросил Джон.
— Ты хочешь сказать, если я разрешу тебе делать то, что тебе хочется?
— Да. — Джон коснулся двух своих ребер, на которых откуда-то появился синяк. — Именно об этом я и толкую.
— Господи. — Джонеси встала, направилась к стулу, на котором лежали ее бюстгальтер, трусики, юбка и блузка. — Кто знает, что это может быть?
— Что это ты делаешь?
— Хочу одеться.
— Но еще половина третьего. Разве ты не поедешь со мной на автовокзал?
— Забрать твоего тренькающего на гитаре кузена?
— Скайлар играет на трубе.
— Невелика разница. Или умение играть на трубе — достижение? — Джонеси сбросила выглаженные шорты Джона на пол. — У меня есть дела.
— Какие?
— Неважно. Охота мне была ехать на автовокзал! Или ты думаешь, что я жду не дождусь сказать «Добрый день» и пожать руку какому-то грубому парню, который все меряет курами и петухами, коровами и быками. Я даже могу подцепить от него ящур.
— Скайлар не грубый.
— Я встречусь с ним вечером, на обеде в «Пэкстон лендинг». — Джонеси повесила на плечо кожаную сумочку. — С нетерпением поучаствую в этом событии.
Лежа на кровати, Джон прислушивался к звуку шагов Джонеси. Вот она пересекла гостиную, вышла из апартаментов, спустилась по каменным ступенькам.
Джон предположил, что отправилась она к своему психоаналитику. Разве не к ним все теперь ходят, в любое время дня и ночи?
И психоаналитик заверит Джонеси, что ее трактовка обстоятельств, в том числе и постельных игр, правильная.
Не за тем ли ходят люди к психоаналитикам?
Глава 2
— Хэй, Джон-Тан! Как поживаешь?
— Хэй, Скайлар! Ты в порядке?
Кузены пожали друг другу руки.
В пятницу, в половине пятого после полудня, накануне Дня труда, автовокзал гудел, как растревоженный улей: разные люди перемещались по нему в разных направлениях с разными скоростями.
— Скучаю по своей собаке, — ответил Скайлар.
— По своей «сапаке». И по своей лошади, и по своему пикапу, и по своим родителям, и по Дуфусу?.. — Джон оборвал фразу. Ему хотелось сказать: «И по Тэнди Макджейн…» Покинув ферму несколько недель тому назад, Джон много думал о Тэнди Макджейн и о Скайларе, которые выросли вместе и совсем не как брат и сестра.
— И по своему ружью. — Скайлар оглядел автовокзал. — Разве тут не найдется людей, которых стоит отстрелять?
— Да, найдется.
— Кто эти странного вида мужчины, что сидят на той скамейке у стены? Они никуда не едут. Багажа при них нет. И едва ли кто захочет приехать к ним.
— Они ищут курочек, чтобы общипать их.
— О чем ты? Каких курочек?
— Вроде тебя.
— Не понял, кузен.
— Выискивают убежавших из дома юношей и девушек, которых можно посадить на иглу и отправить на панель.
— Ты серьезно? И им разрешают тут сидеть?
— Это свободная страна. Страна равных возможностей. Свободного предпринимательства. Или ты этого не слышал?
— Ну… — Скайлар поставил на пол большой отцовский чемодан, чтобы пожать руку Джону. Во второй руке он держал трубу. — Хоть моя труба со мной.
— Эй, Скайлар! — Мужчина, проходя мимо, хлопнул Скайлара по плечу. — Удачи тебе, сынок!
Джон нахмурился.
Девушка-подросток, потенциальная курочка, похлопала накладными ресницами и сказала:
— Еще увидимся, Скайлар.
— Что это все значит? — спросил Джон. — Откуда эти люди знают тебя?
— Видишь ли, путешествие выдалось долгим, более чем долгим. Когда мы миновали Вашингтон, округ Колумбия, кто-то спросил, умею ли я играть на этой штуковине… — Скайлар поднял футляр с трубой.
Пожилая женщина остановилась. Ослепительно улыбнулась Скайлару.
— На трубе ты играешь потрясающе, Скайлар.
— Благодарю вас, мэм.
— Так ты дал в автобусе концерт?
— Поэтому автобус и запоздал. Водителю очень понравилась миниатюра, которую я назвал «Серенада Саре». Так что извини, что заставил тебя ждать.
— Не думаю, что я ее слышал.
— Хочешь, чтобы я сыграл ее тебе прямо сейчас?
— Не здесь, Скайлар. — Пожилая пара остановилась, чтобы пожелать Скайлару удачи. Пригласила его в их кафетерий в Дорчестере на бостонский кремовый торт. — Скайлар, ты уже знаешь в Бостоне больше людей, чем я, а я живу тут с рождения.
Скайлар пожал плечами:
— Никогда не встречался с бостонцами.
— Что ж… — Джон хлопнул кузена по плечу, — это дело поправимое. — Джон подхватил чемодан. — Тебе предстоит встретиться со множеством бостонцев.
— Ты знаешь, что я выиграл дерби с выбыванием? — спросил Скайлар, следуя за Джоном к выходу из автовокзала.
