Альберт Байкалов - Радикальный удар
— После Афганистана я попал на Дальний Восток, оттуда в Чечню и сразу после нее навсегда распрощался с армией, — стал рассказывать Антон. — Устроился в транспортную компанию. Дела пошли.
В какой-то степени это было правдой. Он действительно уволился после Первой чеченской кампании и даже успел поработать дальнобойщиком. Однако дальше пришлось врать:
— Потом с грузом проблемы вышли. Вез из Германии большую партию оргтехники. Едва проехал Белоруссию, остановили. В общем, ни машины, ни груза так и не нашли, зато меня сделали крайним. Долго объяснять, но в конечном итоге мне пришлось отдать квартиру, машину и вдобавок ко всему еще и посидеть.
— Это как? — глаза Константина округлились.
— Просто, — Антон пожал плечами. — Хозяин груза так захотел. Подставили на мелочи, — он отмахнулся.
— Дела… — протянул бывший однокурсник.
Селедин в училище любил приврать. Часто хвастал связями, говорил, что его будущее уже расписано чуть ли не до генеральских погон. Помня это, Антон спросил:
— Ты же мечтал о карьере…
— Глупый был, — признался Селедин. — Да и времена не те пошли. Сам знаешь, сколько наших покалечило да поубивало в той же Чечне. А за что?
Антон кивнул.
— А сейчас ты где? — осторожно спросил Селедин.
— Да так, — Филиппов пожал плечами, — что подвернется… На серьезную работу после отсидки, сам понимаешь, устроиться практически невозможно…
Он вздохнул, встал, открыл свою кабинку. Проверил, на месте ли документы, до половины вынул из наплечной кобуры травматический пистолет, точную копию «Макарова», всунул обратно, достал полотенце.
— Слушай, поможешь мне одну проблему решить? — неожиданно спросил Константин.
— Из бассейна подвезти? — Антон стянул шапочку.
— В смысле? — не понял бывший однокурсник.
— В прямом. — Филиппов удивился такой постановке вопроса. — О какой проблеме еще может идти речь? Я тебя вижу пять минут…
— У меня тоже машина есть. — Селедин захлопал глазами.
«Странная встреча, — думал Антон, наблюдая за однокашником. — Не успел толком о себе рассказать — а о каких-то проблемах речь заводит. Хоть бы для приличия в кабак предложил сходить или, на худой конец, домой пригласил… Стоп, Антон Владимирович, а ведь ты совсем бдительность теряешь. Твой дружок-то в бассейне без шапочки был, лишь плавки напялил. Значит, не плавать он сюда пришел. А зачем?»
— Ты в душ идешь? — беря полотенце, спросил Антон.
— Я? — растерянно переспросил Селедин. — Ах да… Конечно. — Он метнулся к своей кабинке, но на полпути остановился. — Да мне, собственно, и незачем. Не успел даже намочиться.
— Так чего ты хотел? — спросил Филиппов, окончательно придя к выводу, что хитрец специально искал с ним встречи.
— Человек мне нужен надежный…
— Значит, я надежный? — Антон ткнул себя в грудь. — Ты это в бассейне заметил?
— Ну, я же тебя еще по училищу знаю, — замялся Селедин.
— Сколько времени с тех пор прошло? — Антон удивленно уставился на однокашника. — Да и там мы особо не контактировали.
— Значит, не поможешь? — расстроился Константин.
«Видимо, проблемка у тебя действительно серьезная, коль ты меня отыскал. — Антон покосился на дверь и пожалел, что «засветил» оружие. — Хорошо, послушаем…» За время службы в ГРУ чего только не случалось. Может, его через этого Селедина специально вычислили? Разве мало врагов?
— Сколько платить будешь? — Антон сел.
— Работа разовая, на один день…
— А почему ты, вот так вот с ходу, меня спрашиваешь, еще толком не узнав, чем я сейчас дышу? — продолжал разыгрывать комедию Антон.
— Ну как. — Константин развел руками. — Ты же вроде как этот… — он стушевался.
— Ну, говори! — потребовал Антон. — Пытаешься решить вопрос, называй вещи своими именами.
— Бандитами таких людей называют…
— С чего так решил? — Филиппов сделал вид, будто удивился.
— Сам сказал: «уволился», «лучше не знать»… Да и там у тебя, — он показал взглядом на шкафчик, — не зубная щетка.
— Может, я в полиции работаю или в ФСБ? — резонно заметил Антон.
Он неожиданно подумал, что допустил оплошность, не оставив оружие в сейфе на вахте. Замки на шкафчиках хлипкие, ходит кто попало… Могли и стащить. «Макарыч» хоть и травматический, а через раз убивает. Официально он не был нигде зарегистрирован, однако Антон не любил в подобных вопросах расхлябанности.
— Раз сидел, какая полиция? — промямлил Селедин.
— Мыслить логически ты не разучился, — похвалил собеседника Антон.
— А если серьезно? — продолжал тянуть жилы Константин. — Берешься помочь проблему решить?
— Смотря какую, — уже злясь, сказал Антон.
— Мне на днях будут деньги передавать за услуги, — оглянувшись по сторонам, перешел на шепот однокашник. — Как ты сам понимаешь, черный нал. Сумма немалая; боюсь, кинут.
— Сколько?
— Штуки зелени хватит? — решив, что Антона интересует оплата за услуги, спросил Селедин.
— Сколько передать должны? — уточнил Филиппов.
Глазки Селедина забегали.
«Изменила тебя гражданка, — с тоскою подумал Антон. — Наверняка сейчас думаешь, что процент потребую, а не фиксированную сумму».
— Зачем тебе? — наконец выдавил из себя деляга.
— Странный ты тип, Селедин. — Антон упер руки в колени и пристально посмотрел однокашнику в глаза. — Просишь о помощи, боишься серьезных проблем, а человеку, которого собираешься упросить под пули в случае чего лезть, не говоришь, за что он должен своим животом рисковать.
— Почти лимон, — выдохнул Селедин, на глазах бледнея.
— Не такая уж и большая сумма, — хмыкнул Антон, убирая полотенце в сумку.
— Евро, — одними губами проговорил Селедин.
Антон замер, не веря своим ушам:
— Это что же ты и откуда возишь, если тебе такие бабки платят?
— Понимаешь… — Константин замялся.
— Не понимаю. — Антон перебросил полотенце через плечо и приготовился слушать.
— Это за год контракта.
— Сколько у тебя машин? — нахмурился Антон.
— Пять, — выдавил из себя Селедин.
— Зарплата водителям. Запасные части, топливо, масло, взятки, — стал перечислять Антон. — Не говорю о налогах… При всем раскладе даже за пять лет ты такую сумму не наскребешь. Колись.
В раздевалку вбежал Сережка.
— Папа, дай полотенце!
— Сам возьми, ты ведь уже большой, — улыбнулся Антон.
Сын с деловым видом открыл кабинку, достал пакет и направился прочь.
— Похож, — протянул Селедин.
— Продолжай, — Антон перевел взгляд на собеседника.
— Давай в другом месте, — неожиданно предложил тот.
* * *Чана Хатуев шагнул на трап и, испытывая детский восторг, вдохнул ночной, наполненный прохладой, со слегка горьковатым привкусом керосина, воздух. Что говорить, он не любил летать самолетом, поэтому каждый раз, приземляясь, испытывал радость. Нельзя сказать, что Чана трус. Но он мужчина, и ему нельзя показывать свою слабость даже перед незнакомыми людьми. А между тем, когда лайнер набирал высоту или начинал снижаться, он вдруг ощущал, как ползает в глубине груди когтистым зверьком страх, потеют ладони и сильнее бьется сердце. В эти моменты Чана ненавидел за неосторожные взгляды пассажиров и стюардесс. Казалось, все видят его переживания и злорадствуют.
— Счастливого пути! — улыбнулась стюардесса, которая при посадке дольше, чем положено, задержала на нем взгляд.
Весь полет Чана ломал голову, показалось это ему или он ей на самом деле понравился. В синей форме с желтым шарфиком на шее и такого же цвета перчатках она выглядела соблазнительно. Когда девушка выходила в салон, чтобы развезти напитки или ужин, он не сводил с нее глаз. И снова был вознагражден обаятельной улыбкой. Самолет принадлежал украинской авиакомпании. Чана знал: вылет этого рейса обратно завтра. Он может успеть взять билет на него и отправиться в Киев с этим же экипажем. Теперь дело оставалось за малым. Чана бросил взгляд на сияющее огнями здание аэровокзала и слегка наклонился к стюардессе:
— Что вы делаете завтра вечером?
— Я? — девушка захлопала длинными ресницами.
— Да, вы, — улыбнулся Чана.
— Возвращаюсь в Киев.
— Знаю, — он часто закивал. — Я тоже…
— Позвольте. — Сзади его слегка подтолкнул мужчина в очках.
Чана попытался пропустить нетерпеливого пассажира, но на верхней площадке трапа для троих уже не было места, и он был вынужден спуститься вниз.
Люди не спеша направлялись к автобусу. Чана ступил на бетонку, развернулся и посмотрел назад, вверх. Стюардессы уже не было. Он шагнул обратно к трапу. Неожиданно ему показалось, что пассажиры что-то заподозрили и сейчас насмехаются над ним. Чана оглянулся. Однако рослый молодой мужчина мало кого интересовал.
