Валерий Гусев - Закон вне закона
- Алечка, но ведь остались в наших рядах честные, умелые ребята, которые никогда не предадут, не изменят своему долгу. Из таких я и сколачиваю свою команду. Важно начать, сдвинуть камень, а там он сам покатится под гору...
- И мы вместе с ним, - усмехнулась Алевтина, - в пропасть.
- Ну, вот и договорились. Как только захвачу город, укреплюсь немного - вызову тебя. А ты за это время наберешь себе сотрудников. Посимпатичнее.
- Ах, Серый, - Алевтина выдвинула ящик комода, достала толстую папку, - ты всегда умел уговаривать женщин.
Положила папку на стол, развязала тесемки, стала перебирать какие-то бумаги, мелко исписанные, щедро правленные. Отобрала несколько каталожных карточек. Пояснила:
- Это я когда-то диссертацию делала. Однако вовремя поняла, что она никому не нужна будет. Но кое-что сохранила. И хочу, на правах старшего, наказ тебе дать. А будешь смеяться над старой дурой - она тебя застрелит. У нее это просто. Вот, смотри, что сказал о наших милиционерах один великий русский писатель с мировым именем. Цитирую: "Они вложили всю душу в светлое дело защиты обиженных".
- Можешь его не называть. Знаю я этого писателя.
- Далее, - Алевтина взяла другую карточку. - А вот что сказал один наш политический вождь о милиции: "Она должна быть проводником идей власти". Понятно?
- А что говорил по этому вопросу вождь мирового пролетариата?
- Цитирую: "Какая милиция нужна трудящимся? Действительно народная". А ведь так было когда-то, Серый. Любили свою милицию, песни про нее слагали. Нет, конечно, - спохватилась, - не все было гладко и красиво, всякое случалось. Но ведь даже дрова не колются без ошибок. Однако, когда они в печке трещат, согревая, об этом забывается. Остается главное- тепло, уют, безопасность...
- Алечка, - я нагло взглянул на часы, - а как-нибудь поближе к делу, а? Слабо?
- Я уже закончила, Леша. Хочу только мои выкладки, - опять усмехнулась, - оформить в виде простого и доходчивого лозунга. Почему мы выиграли войну? Потому что она была народная. Вот и эта война, которую ты начинаешь, должна стать народной. Без этого не будет победы никогда. Можешь смеяться теперь над старой дурой.
- Не буду, - пообещал я, - застрелит еще.
- Только смотри - никакого самосуда. Народ на пределе. Если начнут, не остановишь.
Промолчал я. Этот вопрос спорный...
На сегодня запланирована еще одна встреча - и все, мелкие дела заканчиваются, начинаются великие...
Входит юная секретарша Лялька - чуть курносая, ясные серые глаза "фараоночками", волосы цвета спелой ржи - такая волнистая блондинка. Или волнующая. Что тоже очень верно.
- Алексей Дмитриевич, - докладывает, будто в очередной раз признается в любви, - к вам товарищ из НИИ МВД.
Сашка Дубровский - хороший мужик, умный, честный, упрямый. Его специальность - анализ тенденций в мире криминала и меры предотвращения преступных деяний. В последнее время из-за невостребованности его наработок трудится в стол. Он уже такое, по моим сведениям, наворочал, "что и не снилось нашим мудрецам".
Я попросил его по старой дружбе подготовить мне развернутую справку о состоянии преступности в городе О. С полной раскладкой: структура, группировки, сферы влияния, связи с администрацией и правоохранительными органами, с другими регионами, краткие досье на самых влиятельных авторитетов. И многое, стало быть, другое.
Сашка садится в кресло, на коленях папочка, в которую он вцепился обеими лапками - боится, что отберу.
- Сделал? - спрашиваю.
- Сделал, - отвечает. - Сегодня же вернешь.
Ляльку не зову, сама входит. Она всегда так: когда надо - войдет, когда надо - выйдет. А бывает: вот так вот нужна и ни за что ее не найдешь. За это я и люблю ее. Отечески. Я вырываю из Сашкиных рук несколько страниц компьютерной распечатки и отдаю Ляльке на ксерокс. После просматриваю, похмыкивая, сделанные копии.
- Странно как-то вы живете, неутомимые борцы с преступным миром, делаю вывод в адрес Сашки - представителя официальных доблестных сил. Странно. Все-то вы знаете, все-то вы умеете, все-то у вас есть. - Пауза. И ни хрена не делаете.
- Ты, Серый, любишь прикидываться. - Сашка закуривает без обиды за плевок на мундир. - И у тебя это хорошо получается. Не получается одно прикидываться дураком. - рассчитался, стало быть, комплиментом. - И вообще, зачем тебе это нужно?
- Хочу научить вас, как надо работать. Как бороться с преступностью. Хочу создать в отдельно взятом городе свободную зону...
- Экономическую? - уточняет наивно.
- Свободную от криминала, - уточняю я. Не менее наивно. - Понимаешь, Саша, все, что мы делаем в этом плане... все это вроде... ну... как таскать на пожар воду чайной ложкой. Из дальней лужи. А то и дровишки, бывает, в огонь подбрасывать. Чтоб не угас без догляда.
- Да и мародерствовать понемногу, - легко добавляет он.- И с чего же ты думаешь начать?
- С отделения правоохранительных органов от государства. И от другой преступной среды.
- Это каким же путем? - Сашка улыбается.
- Хирургическим.
- А закон?
- А у меня будет свой Закон. Основанный на гуманности и милосердии. К потерпевшим и законопослушным гражданам.
- А к преступникам?
- Еще проще: око за око, кровь за кровь, смерть за смерть.
Сашка долго молчит. Наверное, думает.
- Что-то здесь есть, - говорит задумчиво и все еще терзаясь сомнениями. Решается: - Видишь ли, Леша, у меня совершенно случайно оказалась копия разработок КГБ по этим вопросам...
Совершенно случайно. У Сашки-то!
- ...Так вот, там имеются некоторые пункты, сходные с твоим бредом. И, в частности, о необходимости создания независимого органа по борьбе с преступностью.
Сашка приоткрывает свою волшебную папочку, бегает в ней пальцами, вытягивает пожелтевший листок.
Я просматриваю его - не слабо! - откладываю в свою стопочку. Жду. Прожигая Сашку требовательным взглядом. Он ежится под ним.
- Что ты жмешься, как потомственная девственница, - ругаюсь я. - Вот здесь можно, а сюда нельзя, да?
Он отчаянно машет рукой - ровно гусар саблей. распахивает папку:
- На! Подавись! Это анализ различных социальных факторов, влияющих на развитие криминальной ситуации. Их всего 250...
Всего-то! Вот так и буду работать - каждый день по фактору вычеркивать. Глядишь, досрочно выполню программу по полному искоренению преступности. Но, потеряв девственность, Сашка не останавливается - в разврат идет.
- А вот это, Серый, на стенку в рабочем кабинете повесишь. Но учти: данные округленно-условные.
На листке - всего несколько цифр. Основополагающих для моей борьбы:
Доля различных социальных групп в общей массе криминала:
25% преступлений совершается иногородними южанами,
25% - приходится на организованную преступность,
20% - дают ранее судимые,
16% - несовершеннолетние,
8% - уличная преступность,
6% - бытовая.
Тоже, стало быть, ориентировка, пеленг во мгле. Не бог весть, конечно, какое открытие, но все-таки будет напоминать в бурном море - где север, где юг.
- Это все, - сказал Сашка, решительно жикнув молнией папки. - Особо погляди список личного состава Горотдела милиции. Я там пометил - кто друг, кто враг. Главный коррупционер - сам начальник ГОМа Иван Семеныч...
- Неужели Козловский? - догадался я.
Сашка удивился:
- Почему Козловский? Просто - Козлов. - Помолчал. - Остальную информацию получишь на месте. - Хитро поморгал как сообщник: - Небось заслал уже казачков-то?
- А то! - Я не стал отпираться. - Разведка работает. Без нее ведь город взять можно, а удержать трудно. А информацию, сам знаешь, дублировать для верности надо.
- Моя помощь еще потребуется... - это не вопрос, почти утверждение.
- Спасибо, Саша. Я тебе сообщу, с поля боя.
Сашка уходит - Лялька входит.
- Алексей Дмитриевич, я вам сегодня больше не нужна? - грустно так пищит. Как котенок, которого, съезжая с дачи, хозяева не берут с собой. Или с непонятной надеждой - то ли поскорее хочет сорваться, то ли уж до конца остаться.
- Ты мне вообще больше не нужна. Завтра у тебя будет новый начальник молодой и красивый.
- А мне больше нравится старый и хромой.
- Ты извращенка какая-то.
- Ага, - согласилась, - красивая.
- Не преувеличивай. - Хватит этой лирики на пороге событий. - Можешь быть свободной.
- А могу и не быть?
- А бабушка?
Лялька от души фыркает.
- Вот еще! Бабушке чуть больше пятидесяти. Она на тренажере каждый день скачет. И двух любовников содержит. Убедительно. Придется согласиться. Тем более что это проще, чем отказать. Вернее - менее вредно для моего здоровья.
- Имей в виду, - пытаюсь все-таки припугнуть, - первое время мы будем сражаться нелегально, в подполье. Тебе нужен псевдоним. Придумай.
Не задумываясь ни секунды, не то что воробей над пуговицей:
- Тефаль.
- Почему Тефаль? - это остолбенело вырвалось.
- Потому что я всегда думаю о вас.
Это правда. Лялькину преданность можно сравнить разве что с упорством, которым она эту преданность доказывает. Когда-то я отбил ее (не как любовницу, а как секретаршу) у одного знатного бандита (он сразу после этого бесследно исчез. наверное, повесился с горя). Но даже если бы я этого не сделал, лялька все равно бы от него отбилась и ко мне бы прибилась. Ей почему-то милее общаться с порядочными людьми. Кстати, приобрел я Ляльку именно в том славном городке О., куда собирался передислоцировать свои силы и откуда собирался начать свою войну с криминалом.
