Фридрих Незнанский - По живому следу
— По-моему, курят как раз тогда, когда делать нечего.
— Ну во всяком случае, когда у «Глории» очень много клиентов, тут уж не бросишь… Но мне нравится…
— Бросать? — удивился Гордеев.
— Нет, курить.
— Чего ж тогда бросаешь?
— Не знаю… — Я замялся. Если честно, я бросил, потому что Люда не выносила сигаретного дыма. Но говорить Юре об этом мне не хотелось.
— А у меня вот сейчас как раз завал с работой, — к счастью, сменил тему Гордеев. — Никак отпуск не могу взять.
— Ну это у тебя постоянная история, из года в год.
— Да… Хотя, кстати, моими делами больше пристало заниматься директору детективного агентства «Глория», нежели скромному адвокату из юркон-сультации номер десять. — Гордеев хитро посмотрел на меня и подмигнул.
— Может, поделишься? — Я навострил уши, поскольку в «Глории», как уже заметил, обилия работы не наблюдалось.
— С удовольствием. — И Юрка отправился в машину за бутербродами и термосом. В животе действительно уже урчало от голода.
Неторопливо разложив бутерброды, помидоры с огурцами и сваренные вкрутую яйца — обычный набор для коротких пикников — на небольшом непромокаемом коврике, с которым Гордеев всегда ездит в лес, Юра выбрал помидор покрепче, посолил и вонзил зубы в красную мякоть. Время тянул, любопытство нагнетал. Ладно же! Ничем не показывая своего нетерпения, я взял бутерброд с колбасой и не менее жадно принялся за него. Покончив с помидором, Гордеев взялся за огурец, я же хладнокровно стал очищать яйцо от скорлупы. Но когда этот умник потянулся к бутербродам, я уже не выдержал.
— Может, ты все-таки расскажешь, с чем там у тебя завал? — воскликнул я, отодвигая от его руки пакет с бутербродами. Юркина рука схватила воздух.
— О чем ты собственно? — невинно спросил Гордеев. — Ах да, я и забыл! А то думаю, чего это ты молчишь? Все болтал-болтал и вдруг замолчал. Слушай, дай бутерброд-то, не жадничай.
— Заработай сперва. — Я выдал ему бутерброд поменьше, чтобы не расслаблялся.
— Видишь ли, — начал Гордеев, чавкая «Докторской» колбасой, — начали пропадать школьники.
— Какие еще школьники?
— Обыкновенные. Почти дети — лет по пятнадцать- шестнадцать.
— Угу, — кивнул я, наливая в крышку из-под термоса горячий кофе.
Начало меня насторожило.
— Уже не первый случай, говорят, — заметил Юрка. — И вот приходит ко мне на днях женщина, ничего себе так..: Я бы даже сказал…
— Не отвлекайся. — Я отхлебнул кофе. — Фу, он с сахаром?
— А тебе кофе и не полагается, — забрал у меня крышку Гордеев. — Ты лучше пиво свое пей.
Я конечно же отдал кофе. Все равно я сладкий не люблю.
— Ну так что там? Мы до вечера не закончим!
— Закончим! Я еще собираюсь грибы поискать… Ну вот, значит, приходит ко мне на днях довольно красивая женщина, хорошо одетая… Даже очень хорошо…
— Ты это уже говорил!
— А ты не перебивай. У нее пропала дочь, Соня, пятнадцати лет.
— Угу, пятнадцати, — кивнул я. — . Самый возраст, чтобы пропадать.
— То есть?
— Сбежала, поди.
— А вот и нет… Женщина клялась, что, несмотря на то что девочка им с мужем не родная, а приемная, у них очень хорошие отношения, а эта Соня — девушка очень скромная. И они ее искренне любят. Своих, как говорится, Бог не дал.
— Ну, — прикинул я, — про меня, наверное, мать тоже бы сказала, что у нас хорошие отношения и что я скромный мальчик. Это не помешало мне между тем в мои четырнадцать с половиной лет сбежать из дому, чтобы повторить подвиги Гекльберри Финна.
— Так то ж мальчишки, — возразил Юрка. — Совсем другое дело!
— Ну может быть, — согласился я.
— Так или иначе, мать не знает, что делать и думать, и вот пришла ко мне.
— А почему, кстати, к тебе? — с некоторым опозданием удивился я. — Ты же адвокат. Почему не в милицию? Или не ко мне, например?
— Так я ее тоже об этом спросил, естественно. Она мне сказала, что попыталась было, а там попросту от нее отмахнулись. Сказали, что в их районе ничего подобного не было. А теперь она и сама боится идти в милицию — вдруг объявятся похитители, которые будут против любых обращений в милицию! Знаешь, как бывает! Никуда не звонить, не обращаться, деньги на бочку…
— Вот это предусмотрительность, — присвистнул я. — Вроде той байки, где все гости начинают рыдать в подвале, представляя, как у хозяев родится ребенок и его пришибет потом каким-то там инструментом, который плохо висел на своем месте.
— Ну, может, не совсем так… Однако тем не менее она решила действовать, не подключая милицию. И тут ей посоветовали меня.
— Знакомства — великая вещь, — вставил я.
— Да, растем, — с немалой долей самодовольства подтвердил Юрка. — Только вот никаких особенных зацепок у меня нет. Да и, если честно, заниматься этим делом тоже нет особого желания. Не по профилю это, сам понимаешь…
— Конечно. Ты ведь все-таки не сыщик. Если ты не против, я бы взял его себе, — предложил я, обдумывая слова Гордеева.
Ну и хитрец же он все-таки. Могу поручиться, что он заранее планировал эту акцию на мое агентство свалить, для этого, может, и поездку в лес придумал. И сейчас все обставил так, чтобы я сам у него попросил. Ну да ладно…
— В принципе это возможно… — задумчиво произнес Гордеев.
— У меня, я говорил, теперь затишье. Тем более если у мамаши есть чем заплатить.
— Есть, — успокоил меня Юра. — Муж у нее заместитель министра финансов, кажется.
— Не фига себе! — присвистнул я. — Да, беру свои слова по поводу побега обратно. Вряд ли я стал бы сбегать, если бы мой отец был заместителем министра финансов. Скорее просто попросил бы его купить мне какую-нибудь моторку с вертикальным взлетом.
— И на этой-то моторке уже и сбежал бы? — усмехнулся Гордеев. — Кому ты лапшу-то на уши вешаешь? Не сбежал бы он, как же!..
— Пожалуй, — согласился я. — Ну так что, отдаешь мне это дело?
— Ну если тебе заняться нечем…
Он еще и выпендривается!..
— Если понадобится адвокат, чтобы защищать похитителей, которых мы найдем, я тебе сообщу, — пообещал я.
— С тебя станется! Ладно, напомни мне, как поедем, я тебе ее телефон дам.
Я взглянул на часы:
— Не хочешь опять за грибами отправиться?
— А что, понравилось? — Гордеев усмехнулся.
— Нет, просто ты уйдешь… — помотал я головой, зевая, — а я покемарю.
— Ладно, спи, засоня…
Спустя пару часов Юрка растолкал меня. За это время он успел наполнить свой кузов доверху да еще и насобирать целую корзинку для меня.
Перед отъездом мы долго купались в местной довольно чистой речке, и к семи часам вернулись в Москву.
Дома меня встретила Люда. Она заметно прихрамывала.
— Что у тебя-то с ногой? — изумился я.
— Не знаю, болит. К вечеру даже распухла, — пожаловалась Люда. — Вроде не ушибалась нигде…
— Может, растяжение?
— Может быть.
— К врачу завтра сходи. Ходить-то можешь?
— Завтра воскресенье. А чего спрашиваешь? Сам видишь ведь…
— Ну в понедельник сходи, — поправился я, вдыхая аромат, доносящийся из кухни. — Или давай уж я тебя на машине отвезу, — решил я проявить заботу. — А что у нас сегодня на ужин?
Уже после ужина, лениво развалясь на диване перед телевизором, я снял телефонную трубку и нашел в записной книжке номер Вероники Бритви-ной — клиентки Гордеева.
— Алло, Вероника Сергеевна? Здравствуйте! Меня зовут Денис Андреевич Грязнов, мне ваш телефон дал Юрий Петрович Гордеев, адвокат. Вы к нему обращались по поводу пропажи своей дочери…
2
Соне Бритвиной недавно исполнилось пятнадцать лет. Она легко переступила ту черту, которая отделяет детство от юности, и уже успела столкнуться с проблемами, которые психологи во всем мире называют переходным возрастом. Правда, проблемы эти были не у нее, а у подруг. Соня с удивлением выслушивала жалобы своих сверстниц о непонимании взрослых, о трудностях в школе и семье. Она недоумевала, когда слушала рассказы о побегах из дома и конфликтах с родителями.
Эти проблемы девушке были незнакомы. Она была любимицей всех школьных преподавателей и хорошо училась. С матерью они жили душа в душу. Их отношения совмещали в себе и дружбу, и любовь, и взаимное уважение. Всеми своими новостями в первую очередь Соня стремилась поделиться с матерью, а та, казалось, полностью живет жизнью дочери, переживая каждую ее неудачу как свою собственную и радуясь успехам. С мамой можно было говорить о чем угодно: о школе, о друзьях-подругах и даже о своей первой любви. Таковая у Сони появилась совсем недавно, и девочка в своей неопытности часто не знала, как вести себя во многих ситуациях, а потому во всем советовалась с матерью, которая с радостью помогала Соне справляться с любовными неурядицами.
