Агата Кристи - Ради самого дорогого
В ответ Терри нежно лизнул её в щеку.
— Ну скажи мне что-нибудь, милый.
Терри тяжело вздохнул, заскулил и полез носом хозяйке куда-то за ухо.
— Мне-то ты веришь, правда, ангел мой? Ты же знаешь: я тебя никому не отдам. Только что же нам всё-таки делать? Дальше просто некуда, Терри.
Она поуютнее устроилась на стуле и мечтательно прикрыла глаза.
— А помнишь, как мы все были счастливы? Ты, я, Майкл и папа. Майкл! У него был тогда первый отпуск, и перед возвращением во Францию он хотел подарить мне что-нибудь. А я всё просила его не слишком тратиться, а потом мы поехали в деревню, и там меня уже ждал сюрприз. Майкл попросил меня выглянуть в окно, и на дорожке я увидела тебя. Ты был на длинном поводке, и с тобой шёл такой смешной человечек, насквозь пропахший собаками. Он ещё так смешно разговаривал: «Это же не щенок, мадам, это чистое сокровище. Только взгляните! Ну разве не красавец? Я себе так и сказал: «Как только молодые господа его увидят, они обязательно скажут: «Что вы натворили, сэр? Мы же просили у вас щенка, а вы принесли сокровище!» Он всё повторял это и повторял, и мы ещё долго потом называли тебя «сокровищем». Знаешь, Терри, ты был чудесным щенком! Так смешно наклонял головку и всё вилял хвостом, а его и видно-то почти не было! А потом Майкл уехал во Францию, а мы с тобой остались. Я и самая лучшая собака в мире. Помнишь, все письма от Майкла мы читали вместе! Ну скажи, что помнишь. Ты ещё обнюхивал их, а я говорила: «Это от хозяина», а ты ведь и так знал. Мы были так счастливы, так счастливы. Ты, Майкл и я. А теперь и Майкла нет, и ты совсем постарел, а я… я устала притворяться храброй.
Терри лизнул хозяйку.
— Ты же был со мной, когда пришла та телеграмма. Если б не ты, Терри, если б тогда не ты…
Она надолго смолкла.
— После этого мы уже никогда не расставались. Ни в радости, ни в печали, а ведь много было печали, верно? А теперь всё и вовсе скверно. Есть, конечно, ещё тётки Майкла, но они ведь думают, у нас всё в порядке. Откуда же им знать, что он проиграл все деньги? Мы ведь им об этом ни за что не расскажем! Я тратила деньги, он тратил… Он, конечно, больше, но у каждого свои недостатки. Он ведь любил нас, Терри, обоих любил, а это главное. Остальное ерунда. И потом, родственники всегда его недолюбливали, вечно старались наговорить мне про него каких-нибудь гадостей. Так что не дождутся такого: узнать, что Майкл проиграл все наши деньги. Как бы мне хотелось иметь своих собственных родственников! Очень странно, что у меня их нет. Я так устала, Терри, и так хочется есть! Даже не верится, что мне только двадцать девять. Я себя чувствую на семьдесят. Я ведь совсем не храбрая, Терри, я только притворяюсь. Знаешь, такие странные мысли лезут последнее время в голову… Вчера потащилась пешком чуть не через весь Лондон, чтобы повидаться с кузиной Шарлоттой Грин. Мне почему-то казалось, что стоит мне заглянуть к ней в половине первого, и она обязательно предложит мне позавтракать. Дошла уже до самого её дома и вдруг поняла, что просто не могу вот так вот прийти специально, чтобы поесть, и пошла назад. Глупость какая! Столько людей совершенно спокойно живёт за чужой счёт и думать об этом не думает! Наверное, мне не хватает силы воли.
Терри протестующе зарычал и уткнулся носом в уголок её глаза.
— Какой у тебя славный нос, Терри. Такой холодный, совсем как мороженое. Обожаю тебя! Ни за что с тобой не расстанусь. «Усыпить!» Ты не слушай меня, милый. Не могу… не могу… не могу…
Шершавый язык принялся энергично вылизывать её лицо.
— Всё-то ты понимаешь, мой хороший. И ничего не боишься. И хочешь помочь мне, правда?
Терри сполз с коленей и заковылял в свой угол. Повозившись там, он вернулся, неся в зубах старую треснувшую чашку.
Джойс хотела было рассмеяться, но на глазах у неё выступили слёзы.
— Милый, и это всё, чем ты можешь помочь своей хозяйке? Ох, Терри, Терри… Ну не бойся, я что-нибудь придумаю. Только что? Легко сказать. Что же нам с тобой делать?
Она прилегла возле собаки на пол.
— Понимаешь, милый, в чем дело… Почему-то ни гувернанткам, ни сиделкам, ни даже компаньонкам не положено иметь собак. Вот замужним женщинам это можно, да и то лучше дорогих комнатных пёсиков, которых можно взять под мышку и пройтись с ними по магазинам. Хотя, конечно, можно и старых слепых терьеров, кто ж им запретит?
Она нахмурилась и замолчала. В эту минуту внизу дважды позвонили.
— Похоже, почта, Терри.
Джойс вскочила и сбежала по лестнице. Вскоре она вернулась с письмом в руке.
— Если только… А вдруг…
Она вскрыла конверт.
«Уважаемая мадам!
Тщательно осмотрев картину, мы пришли к единодушному мнению, что о её принадлежности кисти Квиппа не может идти и речи, как, соответственно, и о её приобретении.
С уважением,
Слоун и Райдер».
Джойс молча смотрела на листок.
— Вот, похоже, и всё, — наконец произнесла она дрогнувшим голосом. — Это, Терри, была наша последняя надежда. Но ты не волнуйся. Я знаю выход, и это всё же лучше, чем просить милостыню… Обожди меня, милый, я скоро.
Она быстро спустилась по лестнице в тёмный холл, подошла к телефону и набрала номер. Голос ответившего мужчины изменился, едва она назвалась.
— Джойс, девочка моя! Позволь вытащить тебя вечерком на танцы.
— Не могу, — беззаботным тоном отозвалась Джойс. — Слишком сложно решить, что именно надеть.
Она улыбнулась, представив пустые вешалки в своём шкафу.
— А что, если я сейчас к тебе заскочу? У тебя какой адрес? Господи! Это ещё где? Я так понимаю, и в твою жизнь ворвалась грубая реальность?
— Точно.
— Рад, что ты этого не скрываешь. Скоро буду.
Через сорок пять минут машина Артура Холлидея уже стояла у её подъезда. Онемевшая миссис Барнесс проводила посетителя наверх.
Оглядевшись, Артур присвистнул.
— Ничего себе! Девочка моя, и что же привело тебя в эту дыру?
— Гордость и некоторые другие, столь же непрактичные чувства, — весело ответила она, насмешливо оглядывая гостя.
Артур Холлидей считался красивым мужчиной. Светловолосый, рослый, широкоплечий, с бледно-голубыми глазами и тяжёлым квадратным подбородком.
Он осторожно присел на предложенный ему хлипкий стул.
— Что ж, — не спеша проговорил он. — Похоже, ты свой урок получила. Между прочим, это животное кусается?
— Нет-нет. Он прекрасно воспитан.
Холлидей не спеша обвел её взглядом.
— Ты, никак, спустилась с небес, Джойс? Я прав?
Она кивнула.
— Милая моя, я же говорил, что всегда получаю, что мне нужно. Так что я просто набрался терпения и подождал, когда же ты наконец разберёшься, что к чему в этом мире.
— Рада, что ты не передумал…
Он подозрительно взглянул на неё и резко спросил:
— Так ты выйдешь за меня замуж?
Она кивнула.
— Хоть сейчас.
— Тогда не будем тянуть, — он снова обвёл взглядом комнату и рассмеялся.
— Только, — выдавила Джойс, краснея, — есть одно условие.
— Условие?
В нём, похоже, снова проснулись подозрения.
— Да, условие. Собака. Она поедет со мной.
— Эта? Да она на ладан дышит. Купишь себе новую. Денег я не пожалею.
— Мне нужен Терри.
— Ладно, как хочешь.
Джойс посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты ведь знаешь, что я тебя не люблю? Совсем не люблю.
— А ты знаешь, что меня это ни капельки не волнует. Только, чур, без обмана. Со мной лучше играть по-честному!
Джойс покраснела.
— Ты не пожалеешь о своих расходах.
— Тогда, наверное, самое время поцеловаться? — ухмыльнулся он, приближаясь.
Она с улыбкой ждала. Он притянул её к себе и стал целовать лицо, губы, шею… Она никак не реагировала. Наконец он её отпустил.
— Завтра куплю тебе кольцо, — сказал он. — Какое хочешь? С бриллиантом? С жемчугом?
— С рубином, — ответила Джойс. — Самым большим, какой только найдёшь, и обязательно, чтобы цвета крови.
— Забавная мысль.
— Просто хочу, чтобы оно как можно меньше походило на то, которое мне подарил Майкл.
— Да, теперь ты вытащила билет получше.
— Как ты тонко все подмечаешь, Артур.
Холлидей с хохотом вышел из комнаты.
— Терри, лизать! — приказала Джойс. — Давай, оближи меня… Сильнее… Лицо, шею… особенно шею.
Терри радостно бросился выполнять. Задумчиво поглаживая его мягкую шёрстку, Джойс объясняла:
— Главное тут: заставить себя хорошенько думать о чём-то другом. Иначе никак. Знаешь, о чём я думала? О варенье! О варенье, которое можно будет купить завтра. О клубничном, черносмородиновом, малиновом и черносливовом. А может быть, Терри, я ему скоро надоем. Ты как думаешь? Я так на это надеюсь! Говорят, мужчинам быстро надоедают их жёны. А вот Майклу я бы никогда не надоела… никогда… никогда… Ох, Майкл!
* * *На следующее утро Джойс проснулась с тяжёлым сердцем. Она грустно вздохнула, разбудив спавшего рядом с ней на постели Терри, и тот немедленно принялся радостно её облизывать.
