Евгений Монах - Люди мы резкие (повести)
- Зачем? - явно расстроился Цыпа, стараясь не встречаться со мной взглядом. - Пулю из плеча выковырять, что два пальца обоссать!
- Внимательнее надо быть, братишка! - по-отечески попенял я, поднимая с земли лупару, к концу ствола которой был привязан белый носовой платок. - Усек?
Мнение Цыпы о собрате мигом кардинально изменилось.
- Ах ты, сука! Предатель! Сдаться хотел?! - не выговаривая слова, а буквально плюясь ими, заорал он и, подскочив к трупу, стал его остервенело пинать.
Мне с невероятным трудом удалось оттащить бойца от бездыханного тела.
- Не глупи, Цыпленок! Во-первых, он уже благополучно помер, а во-вторых, ты же себе все штаны забрызгал! Выглядишь как мясник на бойне!
Цыпа уже не вырывался, но не потому, что благоразумно внял моим увещеваниям, - просто вконец обессилел да и рану свою сильно растревожил резкими телодвижениями, как можно было понять по насквозь промокшей повязке.
- Кто-нибудь хоть децал смыслит в медицине? - обернулся я к четверым мальчикам, равнодушно взиравшим на только что убитого товарища. Ребята аховые, много повидавшие в жизни, конечно, но такое бессердечие несколько покоробило меня. Все-таки слишком уж бесчувственно жестокие кадры подбирает Цыпа в нашу команду. "Отмороженные" глаза и застывшие лица-маски. Какие-то манекены, а не живые люди, в натуре.
- Я на фельдшера полтора года учился, - выступил вперед один из "манекенов", высокий рыжий парень с забавными конопушками на круглой морде. Весна на дворе, правда...
- Вот и ладушки! Почти профессор, значит, - усмехнулся я. - С нами пойдешь, надо Цыпу грамотно осмотреть и оказать ему первую врачебную помощь.
Остальные тоже не остались без дела - я поручил им стащить разбросанные по всему кладбищу тела в близлежащий овраг, где потихоньку и закопать.
- Особое внимание установлению личностей нападавших, - напутствовал я новоявленных могильщиков. - Документы и любые бумажки изымайте, авось сумеем разобраться, кто на нас бочку катит. Да, кстати, наших мальчиков в отдельной, более глубокой яме захороните. Кроме Валерки, разумеется. Лопаты в сарае...
По пути к дому-сторожке на краю собачьего кладбища я не сдержал тяжкого вздоха:
- Какой ужасный итог, Цыпа!
- Не переживай так, Евген. Жаль, ясно, ребятишек, но ты ведь известный фаталист. Просто судьба у них, по ходу, такая! Тут уж ничего не попишешь, как ты сам любишь говорить.
- Да совсем не о том! - отмахнулся я от наивного доморощенного философа. Ты только глянь - почти все скульптуры пулями и осколками покоцаны, на ремонт памятников целое состояние уйдет!
У сторожки меня поджидала приятная неожиданность, и я чуток оттаял, даже возблагодарил судьбу в глубине души - все три наши машины оказались целыми и невредимыми. "Мерс" и две "волжанки", словно с заводского конвейера сошли только что, радостно сияли на солнце полировкой и неразбитыми стеклами. И то вперед, как говорится. Все же очень верно я поступил, что увел ребят на кладбище, как только на лесной дороге появился неизвестный кортеж легковых автомашин. В сторожке нас всех махом перехлопали бы. Просто полили б - и вся недолга. Домишко-то деревянный.
- Вы в дом идите, - сказал я рыжему верзиле и Цыпе, - а мне хочется транспорт нападавших осмотреть. Может, надыбаю че-нибудь интересное и познавательное.
Так как у чужих машин могли оставить охранника, полета метров до них я преодолел со всеми мерами предосторожности, держа автомат на изготовку и сняв боевую пружину с предохранителя.
Должно быть, кому-то крупно пофартило и удалось благополучно слинять от летально-фатального конца - из пяти прибывших сюда машин в наличии было лишь четыре. Шалости господина Случая или государыни Судьбы - тут уж ничего не попишешь. Впрочем, в очень скором времени я, уверен, выясню, кто так грубо на нас "наехал", и тогда "мы еще будем посмотреть", как говорится. То бишь сберегут ли выжившие наемники свои организмы и дальше без лишних дырок. Раз на раз не приходится, как доподлинно мне известно из собственного жизненного опыта.
Сорвавшиеся на пятом автомобиле гаврики, видать, не слишком-то и спешили успели выгрести из оставшихся машин все дочиста. Ни в "бардачках", ни под сиденьями, ни в багажниках ничего достойного внимания я не обнаружил. Продуманные сволочуги удрали нынче от смерти, судя по всему.
Госномера машин я и записывать не стал - наверняка "левые". А вот номера двигателей я аккуратно занес в свою записную книжку. С помощью майора Инина из УГРО по ним я моментально узнаю имена автовладельцев. Конечно, если машины числятся в угоне, все пойдет насмарку - через хозяев транспорта на неизвестных пока врагов мне не выйти, как пить дать. Ну да ладно, буду крепко надеяться на лучшее. Все одно: ничего более перспективного на горизонте пока не просматривается.
Чтобы слегка отвлечься - отдохнуть от неожиданно выдавшихся нынче хлопот, я присел на молодую травку под высокой сосной и неспешно выкурил сигарету, наслаждаясь сочными ароматами хвои и нагретой земли, шевелением дремлющего в ветвях деревьев ветра и нежными ласками весеннего солнца. Так разомлел от всего этого, что чуть было не заснул. Но дело превыше всего - таков мой незыблемый принцип. Поэтому, скинув с себя истому усталости несколькими энергичными приседаниями, я подобрал с земли автомат и споро зашагал обратно.
Толкнув обитую фанерой дверь сторожки, вошел внутрь. В горнице на деревянной лавке у окна сидел голый до пояса Цыпа, а фельдшер-недоучка накладывал на его торс тугую повязку.
- Все путем, Монах, - доложил рыжий боевик, закончив эскулапствовать. Пуля прошла навылет. Третье ребро задето, но не сломано. Главное, чтоб заражения крови не было. В аптечке вашего "мерса" я нашел лишь стрептоцидовую мазь. По уму, надо бы обязательно укол пенициллина сделать. Да и противостолбнячная сыворотка не помешала бы.
- Ерунда. Ни черта ты в медикаментах не петришь, - без обиняков брякнул я этому дилетанту от медицины очевидный факт и вынул из кармана своей кожанки черный катышек мумие, завернутый в полиэтилен/!- Наилучшее средство от всех болячек. Самый сильный природный антибиотик, короче. Кстати, мумие также и на мужскую потенцию влияет в положительном ракурсе.
- Мумие я знаю, Монах, - заявил ярый приверженец пенициллина и противостолбнячной сыворотки. - Но девяносто процентов этой горной смолы подделка. Фуфло, короче. Где гарантия, что и тебя с бальзамом не накололи?
- Дурак ты, братец! - не стал я темнить, скрывая от собеседника сей прискорбный диагноз. - Грамотные люди, навроде меня, прежде чем купить товар, в обязаловку проверяют его на ржавость. Усек? Как зовут тебя, кстати?
- Олег.
- Кликуха?
- Студент.
- Так вот, брат Студент. Бесплатно делюсь приобретенным опытом: сейчас, когда горная смола в полиэтилене, она мягкая навроде пластилина, но стоит лишь развернуть и открыть доступ воздуху, как мумие становится каменным. Таким вот нехитрым способом его и проверяют. Если на воздухе моментально твердеет высшее качество. Усек?
- Угу, - буркнул Студент, явно оставаясь при своем низкопробном мнении. И что я мечу бисер перед свиньями, в натуре? Самое неблагодарное и беспонтовое это занятие!
- Ладушки! - закрывая тему, я резко, на каблуках, развернулся к Цыпе и подал ему весьма дорогой, между прочим, препарат. - Разведешь на пол-литра теплой воды и будешь пить каждые два часа по полста грамм. Все микробы и бактерии в твоем организме махом передохнут, как дустом посыпанные.
Спровадив Студента помогать "похоронной команде", я, благородно решив не тревожить раненого телохранителя, сам приготовил легкий полдник из бутербродов с колбасой и сыром, а также двухлитровой бутылки очаковского пива.
- Да я себя отлично чувствую! - возмущался соратник, порываясь взять на себя заботы о нашей трапезе.
- Сиди и не рыпайся! - приказал я. - Не лишай меня редкого удовольствия совершить нечто доброе и светлое!
Когда первый приступ голода был благополучно подавлен парой-тройкой бутербродов, я пригубил терпкого напитка и откинулся на спинку стула:
- Ну, брат Цыпа, какие у тебя имеются мыслишки о нынешнем хипише?
- Кто-то на нас неровно дышит, - забавно наморщив девственно гладкий лоб, высказался подручный.
- Это я и сам, знаешь ли, как-то допер, - усмехнулся я, закуривая "Стюардессу". - Дальше размышляй давай.
- Ну, продуманные оглоеды, по ходу. Вся группа ликвидаторов была одета в синие джинсовые костюмы - чтоб своих не перестрелять, думаю. Значит, .знали, что наши ребята, подражая тебе, ходят в черном прикиде, и сразу готовились к огневому контакту. Одного не вкурю - каким манером узнали, что у нас сегодня тут пикничок был намечен? В курсе ведь были только свои. Ты не допускаешь, что ихняя группа по наколке работала?
- Скорее всего, - пораскинув мозгами в указанном направлении, вынужден был согласиться я. - Боюсь, наш пиратский фрегат опять где-то дал опасную течь. Надо составить полный список всех, кто знал о пикнике. И особенно выдели ребят, которые почему-либо не смогли поехать.
