Марина Серова - Легенда эпохи

Короче, быстренько взвесив все «за» и «против», я сказала:

— Юрий Яковлевич, я соглашусь работать на вас, если ваше дело меня заинтересует. Не люблю скучной, рутинной работы.

— Понимаю вас и уверяю, что это расследование не может вас не заинтересовать, — поспешил заверить меня Юрий и, прежде чем я что-либо ответила, самоуверенно заявил: — Я рад, что вы, Татьяна Александровна, согласились. Мне тоже будет очень приятно с вами работать. Вчера я встречался с одним сыщиком, бывшим ментом, но тот сразу меня узнал и выставил за порог, так и не выслушав до конца. Ну да ладно, не будем о грустном.

Я стала мысленно гадать, кто же из моих коллег бортанул Козельчика. Словно читая мои мысли, клиент сказал:

— Не сверлите меня своими красивыми глазками, не надо, я все равно не назову вам его имени. Мне не чужда элементарная этика. Так какие у вас существуют правила? Договор сначала надо заключить, оплату внести, да? Как говорится, унция репутации стоит фунта работы, — то ли сумничал, то ли сострил клиент, но мне его мудреная фраза не понравилась.

— С договором успеется, а оплата зависит от сложности дела. — Я сменила позу и сказала со всей серьезностью: — Итак, слушаю вас.

— Лады. Татьяна Александровна, как я вам уже сказал, перед вами бывший вор, домушник. В конце семидесятых и в восьмидесятых годах обо мне легенды ходили, причем не только в Тарасове… Для меня не существовало препятствий в виде дверей и окон. Я мог взять любую хату. И, заметьте, ни разу не нарвался на свидетелей и нигде не оставил отпечатков своих пальцев. — Козельчик с любовью посмотрел на свои ловкие руки. — В конце восьмидесятых работать стало сложнее.

— Да? А что так?

— В некоторых богатых домах появилась сигнализация нового поколения, и мне пришлось взять помощника, который разбирался в электронике. У меня с этим как-то не очень… В общем, я прогорел. Накрыли нас на третьем совместном деле, причем мой напарник то ли по неосторожности, то ли по тупости умудрился отправить одного милиционера на тот свет с помощью оголенных проводов. Мне дали пять лет, ему — десять. На том наши пути разошлись, свои сроки мы отбывали на разных зонах. Я отсидел все от звонка до звонка, вышел на свободу, а Союза уже нет. Другая страна, другие законы, в общем, я быстренько понял, что можно хорошо жить без квартирных краж. Может быть, это звучит смешно, но зона меня исправила.

— Не вижу в этом ничего смешного, — заметила я.

— Я женился и занялся законным предпринимательством, или бизнесом, если вам это слово больше нравится. Собственно, мой теперешний бизнес чем-то сродни моей прежней профессии. Но раньше я приходил и брал деньги, теперь люди сами несут их мне. Знаете, я мог бы считать себя почти счастливым человеком, если бы не проблемы со здоровьем. Но его ни за какие деньги не купишь. Это я точно зна… — Козельчик запнулся, потом закашлялся. — Что-то я отвлекся на воспоминания. Татьяна Александровна, как это ни смешно, но мою квартиру на прошлой неделе обчистили…

Юрий Яковлевич горько рассмеялся. Я, естественно, его не поддержала. Повода для этого просто не видела. Дождавшись, когда визитер успокоится, я спросила со всей серьезностью:

— Вы нанимаете меня для того, чтобы я нашла вора и то, что он у вас украл, не так ли?

— Вора или воров, — задумчиво произнес мой клиент. — В милицию не хочу обращаться принципиально, хотя верю, что там есть толковые ребята. Вы, наверное, желаете меня спросить, что я буду делать с тем, кого вы мне предъявите? Не беспокойтесь, грех брать на душу не стану. Если вернет ворованное с процентами, то пусть гуляет, если не вернет, то придется ему сесть. Так и быть, сделаю на него официальную заяву. Думаю, что так будет справедливо. Вы не находите?

— В принципе да, так будет справедливо.

— Вы, наверное, хотите меня спросить, как могло случиться такое, что ко мне, Юрию Козельчику, — клиент вскинул глаза к потолку, — смогли проникнуть посторонние? Сам удивляюсь, но думаю, что это не случайно. Более того, я уверен, что вор точно знал, кому принадлежит эта квартира. Короче, у меня имеются две думки насчет того, кто и почему мог это сделать. Первая — мне показал свой мастер-класс, кажется, так сейчас модно говорить, современный квартирный вор. Вторая — это был заказ кого-то из тех, чью квартиру я некогда обчистил. Месть, так сказать…

Мне сразу не понравились обе эти версии. Козельчик явно страдал манией величия. Может быть, о его талантах когда-то действительно ходили легенды и его имя было известно широкой публике, так или иначе связанной с криминалом, но сколько воды с тех пор утекло! Вот я о нем даже не слышала, хоть и закончила Академию права, а потом работала в прокураторе. Скорее всего, эта кража была случайным попаданием в «яблочко». А по большому счету — восторжествовала справедливость. Однако я не стала пока ни в чем разубеждать Юрия. Клиент не всегда прав, но он всегда клиент. Да и к чему пустые дискуссии? Все равно я буду отрабатывать свои версии.

— Юрий Яковлевич, скажите, каким образом защищена ваша квартира от проникновения в нее посторонних лиц? — самым серьезным тоном спросила я. Этот простой и естественный вопрос почему-то удивил бывшего вора. Его брови поднялись неестественно высоко, потом опустились. Конечно, ему, как никому другому, было известно: если злоумышленник поставил целью обокрасть кого-то, то он это сделает, несмотря ни на что. Тем не менее я рискнула повторить свой вопрос, но сформулировала его несколько иначе: — Как насчет дверных замков, сигнализации и прочего?

— Прочее — это решетки на окнах, что ли? — усмехнулся Козельчик. — Ну, разумеется, их у меня нет. Я на небо в «клеточку» вдоволь насмотрелся. К тому же я живу на шестом этаже девятиэтажного дома.

— Ну это не помеха для воров-альпинистов, — деловито заявила я.

— У меня пластиковые окна хорошей фирмы, и они исключают проникновение в квартиру этих самых альпинистов. Дверь металлическая с хорошими замками. Во всяком случае, мне сказали, что подделать ключ к одному из них совершенно невозможно. А второй замок и вовсе невидимка. Вы что-нибудь о таких слышали?

— Да, — кивнула я. — Тем не менее вас обокрали, тайно проникнув в вашу квартиру. Или это сделали в вашем присутствии?

— Нет, нас с женой на момент кражи не было в Тарасове. Вор или воры все же проникли в мою квартиру через дверь. Признаюсь вам, Татьяна Александровна, я бы повторить этот подвиг не смог, потому что перестал совершенствовать свое мастерство. Но профессионализм действующих домушников, к сожалению, растет.

— Само собой, — сказала я, с трудом сдерживая улыбку. Надо сказать, мне частенько приходилось примерять на себя роль домушницы, когда ради пользы дела надо было проникнуть за закрытые двери. У меня даже набор отмычек имелся, но посвящать Козельчика в эти подробности я не собиралась. — Юрий Яковлевич, мы можем прямо сейчас поехать к вам, чтобы я сориентировалась на месте?

— Нет, это исключено, — возразил клиент.

— Вы шутите?

— Нет, это действительно исключено, — безапелляционно повторил Козельчик.

— То есть как это исключено? — вскипятилась я. — Любое расследование начинается с осмотра места преступления, а вы говорите — исключено.

— В данном случае эта формальность совсем необязательна, — настаивал на своем Юрий Яковлевич. — Я сам внимательнейшим образом все осмотрел и могу вам сказать, что работал профессионал или профессионалы. Уж мне-то этого не понять…

— Вы судите о квартирных кражах с одной стороны, а я — с другой. Так вот я считаю, что осмотр места происшествия — это не пустая формальность, а суровая необходимость. Даже незначительная на первый взгляд мелочь может послужить отправным пунктом расследования.

— Позвольте мне усложнить вашу задачу, но компенсировать это повышением тарифа. — Едва успев это сказать, Козельчик снова раскашлялся.

Я не понимала, почему клиент не хочет, чтобы я нанесла ему деловой визит. Но этому наверняка было какое-то объяснение, и мне хотелось его услышать. Однако сразу после приступа кашля он сказал:

— Татьяна Александровна, вы спросите меня, что украли. Я скажу вам без утайки — взяли всю наличку, как в рублях, так и в валюте. Позвольте точную сумму не называть. Поверьте мне на слово, что она весьма существенна. Не волнуйтесь, в банке деньги остались, так что у меня есть средства, чтобы с вами расплатиться. — Козельчик вдруг стал говорить с преувеличенной учтивостью, нарочито демонстрируя, что ему не чужда этика делового общения. Но жаргонные словечки, изредка слетающие с его уст, все равно портили эту стройную речь. — Еще взяли ювелирные украшения супруги и очень дорогую коллекцию автографов. Деньги и цацки — это все наживное. Бизнес у меня остался, счет в банке тоже. А вот автографы жалко. Я добыл их в начале семидесятых в хате одного партийного босса. Там были закорючки, оставленные на концертных и театральных билетах Александром Вертинским, Владимиром Маяковским, Сергеем Есениным, Верой Холодной и прочими знаменитостями начала прошлого века. Билеты уже сами по себе ценность, а с автографами — это целое состояние… кхе-кхе…