Владимир Угрюмов - Дикий и Зверь
-- Падла! "Дух" траханный!
-- "Врагу не сдается наш гордый "Варяг", -- ответил Дикий и стал смотреть, что будет дальше.
А дальше ничего интересного не произошло. Бичу удалось подняться на корточки. И все. Организм Сергея был почти уничтожен алкоголем, да еще этот организм получил пару не сильных, но грамотных тычков.
Бич стоял на карачках и блевал. И это выглядело по-своему трогательно. Казалось, человек хочет выблевать все -- алкоголь, обиду, унижения последних лет, и это последнее позорное избиение.
Это гнусное представление продолжалось минуты две. Наконец афганец завалился на бок, продолжая смотреть на Дикого с ненавистью.
-- Так-то лучше будет!
Дикий подошел к пьянице и рывком поднял его. Ноги афганца не держали. Дикий перебросил его руку через свое плечо и, придерживая Сергея за талию, стал продвигаться вперед, высматривая такси или частника. Появилось такси с сонным водителем, и скоро они уже подъезжали к местной больнице, в которой Дикому удалось договориться с врачом хирургического отделения, за деньги конечно же, о том, что тот осмотрит Сергея и оставит того в больнице на ночь.
После осмотра врач сказал, что организм афганца ослаблен, точнее сказать, крайне истощен, а увидев в своих руках сумму, равную полугодовой зарплате, засуетился, нашел пустую палату, определил в нее афганца, приставил к нему сиделку, поставил капельницу. Постарался, одним словом, деньги отработать.
Дикий списал паспортные данные афганца и поехал искать место, где афганец был прописан. Тот был прописан и жил в общаге, соседи сообщили, что Сергей воевал в Афганистане и был летчиком, точнее, вертолетчиком, теперь отрабатывал общажный угол на местной ТЭЦ. Хорошего соседи про Сергея ничего не сказали, но и плохого -- тоже. Пьет человек, спивается, спился совсем. Пил обычно один, тихо, не скандалил. Дверь в его комнату никогда не закрывалась, и Дикий вошел в нее, осмотрелся. Типичное жилье алкоголика. Под кроватью лежал, завернутый в полиэтилен, военный китель с капитанскими погонами и наградными планками, заменившими, возможно, пропитые, медали. Но в планках Дикий не разбирался...
x x x
На следующее утро Дикий появился в больнице до врачебного обхода. Экскапитан еще спал. Похоже, ударная доза витаминов сделала свое дело -- лицо Сергея порозовело, приобрело мирное выражение, он спал, как ребенок, подложив под щеку ладонь. Дикий сел на соседнюю кровать и легкими толчками в плечо разбудил спящего. Тот открыл глаза. По их выражению было ясно, что капитан гостя не узнает. Постепенно он стал что-то припоминать, сел на кровати, опустив босые, незагорелые ноги на пол, спросил, уточняя:
-- Ты кто такой?
Дикий пожал плечами:
-- Это я тебе постараюсь объяснить.
Дикий говорил минут двадцать. Он старался говорить просто и последовательно. Их прервал хирург, появившийся в дверях, сказавший, что скоро будет обход, появится все местное начальство. Его тирада означала одно -- их просят свалить. Выпроводив врача за дверь. Дикий спросил капитана:
-- Ну, так как? Хочешь себя еще раз попробовать, капитан? Сергей на мгновение замер, решительно отбросил одеяло и встал.
-- Я с тобой, -- сказал он. -- Все равно жизни нет. Там посмотрим.
Вчера Дикий накупил всякой одежды, стараясь угадать размер капитана. Сверток с ней лежал возле кровати, и Дикий, кивнув на него, сказал:
-- Должно подойти. Одевайся и пойдем. Пьяные дни забудь. Мы еще не все обговорили. Ты пока на капитана не похож. Ты еще и на шлейф отработанного газа своей вертушки не тянешь!
-- Ничего... -- пробубнил капитан в ответ.
Они поговорили. Дикий узнал кое-что новое -- печальное, но и обычное для судеб советских офицеров. Вскоре после ранения от Сергея ушла жена и забрала ребенка. Ее не устраивала жизнь с бывшим офицером без будущего. И до ее ухода Сергей стал много пить, а после распада семьи запил по-черному. Банальная история, банальная и грустная... Друзей в этом городе у экскапитана не имелось -- здесь он обосновался, выйдя из госпиталя.
Дикий забрал Сергея из общаги и поселил в однокомнатной квартире, снятой специально для него. Капиан довольно быстро оклемался, восстановил форму и влился в команду, впоследствии участвовал во многих акциях группы Дикого, показал на что способен выброшенный из жизни советский офицер...
x x x
...Русские дороги! Банально и бессмысленно говорить о них. По этой ухабистой и воронежской правильнее было б ехать на джипе, а не БМВухе с низкой посадкой.
Уже брезжил рассвет, и в этом предутреннем тихом времени, когда засыпает последняя птица и, казалось, ни единого звука не раздавалось в окружающем пространстве, машина еле тащилась по колдобинам...
За рулем сидел человек по имени Марат.
-- Стоп, -- сказал Дикий тем спокойным тоном, который заставляет прислушиваться и повиноваться.
Дикий исповедовал невозмутимость и спокойствие, основы дзена, привитые ему в клубе "Олимп" на Моховой улице города Ленинграда, когда его учили не просто махать руками-ногами, но относиться к каратэ как к философии...
-- Глуши двигатель. И фары потуши.
Когда глаза привыкли к темноте, Дикий открыл дверцу и выбрался из машины. После теплого салона казалось холодно, и, поеживаясь, он прошел вдоль дороги с фонариком, разглядывая следы от протекторов проехавших до них машин. Следы были свежие -- выдавленная колесами грязь разрушила тонкий слой ночного ледка. В этой низине еще достаточно прохладно ночью, хотя все движение природы, все токи пространства говорили о том, что уже весна.
Дикий вернулся к машине. Парни проснулись и тоже выбрались из нее.
-- Ну, что там? -- шепотом спросил Сергей.
-- Все нормально. Машина прошла перед нами недавно. Похоже на следы УАЗика. Других следов не видно. Вы по обочинам смотрели?
-- Сейчас сделаем.
Парни разбежались по обочинам с фонариками и мелькание огоньков напомнило совсем другую жизнь, Крым... Это было так давно, что, казалось, и не было никогда.
На заднем сиденье БМВ Валера пытался изучать дорожную карту. Дикий сел рядом и усмехнулся.
-- Брось, братишка, по этой карте не то что ездить, ходить нормально нельзя.
Валера родом из Казани. Судьба свела Дикого с ним где-то с год назад. Тогда Валера работал в Одессе на Михаила и тот рекомендовал его Дикому как лучшего стрелка. Дикий взял его в группу вместе с Геннадием. После было много жарких дней и ночей в Таджикистане. И в своих бойцах Дикому не пришлось разочароваться...
Геннадий вернулся первым и радостно заявил:
-- Нормалек, Дик, лес и обочина -- как целочки!
Такое сравнение завернуть мог только он. У него бзик -трахнуть девочку. Встретив очередную девушку и проведя с ней ночь, Гена, всегда после матерится, пеняет на судьбу за то, что та так скупа на невинность. "Они, наверное, оттраханными и рождаются!" -- говорит Геннадий. Он отчаянно, порой на грани безумия ведет себя в бою, ничего не боится. Но не боится не потому что мудаком таким уродился, а потому что профессионал высокого класса. Гена -- ас боя. С тем же напором он штурмует и девиц. Вряд ли его мечта о невинности осуществится. Цепляя уличных малолеток, он вечно себе наматывает на "винт", а после бегает по аптекам за антибиотиками. Геннадий высокий, худой и жилистый. Проблемы невинности и гонореи Дикого не интересовали. Геннадий его полностью устраивал.
Вернулся и Марат, выключил фонарик.
-- Все чисто, Дик.
-- Все, Марат, отваливай! Удачи тебе! -- сказал Дикий.
-- Это вам удачи, парни!
Марат прыгнул за руль и, с трудом развернувшись, покатил по колдобинам прочь.
Через некоторое время в ночной тиши раздался тройной сигнал клаксона - это Марат сообщал, что с ним все в порядке, и он скоро выберется на шоссе.
С Диким в группе было всего четыре человека. Они были одеты в темные теплые куртки, джинсы и кроссовки. Из оружия имелись только метательные ножи. Они пошли цепочкой и шли так долго, почти час. Дикий шел первым. Наконец он поднял руку, и все остановились. Впереди в сумеречном рассвете прямо за поворотом дороги уже различался силуэт проехавшей перед ними машины. Это был советский джип. УАЗик, еслиы говорить по-русски.
2
Большая тяжелая дверь бесшумно отворилась и в роскошную гостиную вошел человек, при появлении которого трое мужчин, сидящих за круглым, инкрустированным золотом столиком, поспешно поднялись. Вошедший приветливо кивнул. Ему ответили такими же кивками, чуть более услужливыми, подобострастными.
-- Добрый вечер, господа, -- сказал тот, кто был здесь хозяином, -- садитесь.
Обойдя старинное массивное кресло с высокой, обтянутой кожей спинкой, хозяин с удовольствием опустился в него. Тут же появилась бесшумная женшина с подносом, и на столе возникли фужеры с красным, безусловно превосходным вином.
Это был один из самых богатых офисов нового Санкт-Петербурга. Хозяина знала и уважала вся буржуазная элита северной столицы. За большие деньги и за многое другое хозяина офиса называли сокращенно ВП. Этот оттенок запанибратства хозяину нравился, но никто бы не посмел в разговоре или в деловых контактах перейти условную черту.
