Татьяна Полякова - Я - ваши неприятности
- Развалилась ваша контора? - задала я наводящий вопрос.
Тетка разглядывала потолок, я тоже подняла голову и с готовностью на него воззрилась. Ничего интересного обнаружить не удалось.
- Говорю, контора ваша развалилась? - напомнила я о своем существовании, повышая голос.
- Контора процветает, - хмыкнула в ответ Серафима. - А я, судя по всему, скоро накроюсь.
- Что? - не поняла я.
- Повесили на твою тетушку восемьдесят семь миллионов. Отдать нужно в недельный срок. Со вторника включат "счетчик".
Я вытаращила глаза и попыталась переварить информацию.
- Что значит "повесили"?
- То и значит. Подставили, прокатили, объегорили. Короче, у меня неприятности и головная боль.
- Ничего себе неприятности. Неприятность - это когда каблук сломаешь, а здесь восемьдесят семь миллионов... Это же... Ты ведь этих денег не брала? строго спросила я.
- Само собой.
- Так чего ж на диване лежишь? Надо идти в милицию, в прокуратуру... не знаю, какие еще органы этим занимаются.
- Ты, деточка, часом не спятила? Какие органы тебе привиделись?
- Местные.
Серафима свистнула и даже пальцем у виска покрутила, так ее потрясла моя крайняя отсталость.
- Послушай, ты ведь не собираешься их отдавать? - ужаснулась я. - Где ты возьмешь такие деньги?
- Продам квартиру, машину, гараж...
- А также мебель, одежду и обувь, - подсказала я, тетка нахмурилась. Не можешь ты серьезно говорить подобную чепуху. Постой, а этот, как его, Петр Сергеевич, твой директор. Ты утверждала, что он сказочной доброты мужик. Он что говорит?
- Во-первых, оказалось, что не только доброты, но и простоты. Во-вторых, он уже десять дней где-то отдыхает, и найти его возможным не представляется.
- Ты ходила к юристу, консультировалась?
Тетка опять выразительно покрутила пальцем у виска.
- Молчи лучше, не тревожь меня.
- Что-то я не понимаю, - стала я гневаться. - Странно ты себя ведешь. Ни за что ни про что с нее требуют огромные деньги, а она на диване лежит и потолок разглядывает.
- Я не просто разглядываю, я думаю.
- И что надумала? Тетушка тяжко вздохнула.
- Придется платить. Ох, все-то нам по грехам нашим!
- Какие грехи? Ты брала эти деньги или нет? Изъясняешься чрезвычайно туманно, это меня тревожит...
Я не успела до конца высказать свою мысль, как хлопнула входная дверь, и в комнату бесцеремонно ввалились две личности мужского пола и совершенно непотребного вида. То есть вид сам по себе был довольно обыденным, но подобных манер мне никогда раньше наблюдать не приходилось. Поэтому в первую минуту я растерялась, а потом и вовсе лишилась дара речи. Эти типы вломились в квартиру, не дав себе труда постучать или каким-то иным тривиальным способом оповестить о своем появлении пнули ногами дверь комнаты, насвистывая и на ходу засовывая руки в карманы давно не стиранных штанов. У одного из них недоставало половины передних зубов, у другого левое веко было как-то странно прикрыто. В общем, они производили впечатление немытых, ущербных и совершенно неуместных в Серафиминой квартире личностей.
Тетушка не проявила по поводу их появления ни ужаса, ни удивления.
- Привет, Серафима, - сказал беззубый.
- Привет, - ответила она равнодушно и продолжила разглядывать потолок.
- Ну и как там наши денежки? - ухмыльнулся беззубый, вслед за ним ухмыльнулся и его приятель.
- Как в банке, - серьезно ответила Серафима. - Надежно, выгодно, удобно.
- Может, тебе какой намек дать? - не унимался парень. - Может, ты шевелиться начнешь...
- Я шевелюсь. Продаю квартиру. Юрик в курсе, я ему звонила.
- А это кто? - подал голос второй тип, кивнув в мою сторону.
С момента появления они поглядывали на меня с интересом, а теперь пялились откровенно и нагло.
- Племянница. Слюни-то подбери, придурок, не для тебя припасли.
- Чей-то я не понял, чей-то ты пасть пазеваешь? - пропел парень, стремительно выбрасывая вперед руку.
Удар пришелся Серафиме по лицу. Я обомлела, вытаращила глаза, а потом попыталась подняться. Тетка больно пнула меня в бок каблуком, сурово нахмурившись, вытерла кровь с разбитой губы и спокойно сказала:
- Витенька, дерганый ты мой, повторяю специально для слабослышащих:
не для тебя припасено. Понял?
- Ага, - ответил беззубый, продолжая меня разглядывать.
На всякий случай я уставилась в потолок. Потосковав немного в молчании, парни, не сговариваясь, направились к двери.
- Ну, бывай, - кивнул беззубый. - Увидимся. Племянница, говоришь?
Как только хлопнула входная дверь, я, выскочив в прихожую, заперла ее на и оба замка.
- Дверь лучше держать открытой, - философски заметила Серафима. Вышибут. Хлопотно, и соседям беспокойство.
- Это что же такое? - ахнула я, как только смогла отдышаться. - Это уму непостижимо...
- Кончай тарахтеть, - усмехнулась тетушка, поднимаясь с дивана. Пойдем, хоть чаю выпьем.
- Какой, к черту, чай! Этот негодяй тебя ударил. Немедленно, слышишь, немедленно звони в милицию! Нет, лучше я позвоню...
- Ты, племяшка, у меня вовсе дурочка, - загрустила тетка. - Не пойму только в кого.
- Ты что же, хочешь, чтобы этим подонкам их гнусная выходка с рук сошла?
- Брось. Витька - не самое плохое, что есть в подлунном мире. А по фейсу я схлопотала по твоей милости. Мужики при виде небесных черт впали в буйство. Надеялись, что ты на месте не усидишь и глупость сделаешь: звук какой издашь или того хуже, на выручку кинешься. Вот тут бы они потешились... Слава Богу, хватило ума сообразить, чего хочет от тебя твоя старая мудрая тетка.
- Ты хочешь сказать... - начала я.
- Я хочу сказать: с первым автобусом - домой. Италия отменяется, и здесь тебе не место.
- Господи, да что же это?
- Ты сейчас на курицу похожа, - с усмешкой заметила Серафима.
- Это чудовищно, - твердо сказала я. - Как в кино: Германия, тридцать девятый год, два эсэсовца на отдыхе, и я - несчастная еврейка.
Серафима хохотнула, ставя на плиту чайник:
- Конечно, не Германия, не СС, и ты не еврейка, а православная христианка беспримесно русская на обозримые поколения... Но суть ты ухватила.
-- Я звоню в милицию. Тетка махнула рукой:
- Много пользы!
-- От милиции много пользы?
- В моем случае - никакой, - очень серьезно сказала Серафима и даже вздохнула. Тут я испугалась по-настоящему.
- Серафима, ты должна немедленно уехать. Конечно, я не планировала до конца дней жить с тобой под одной крышей, но у меня вполне приличная квартира, и мы в ней как-нибудь разместимся. График работы у нас не совпадает, так что мы даже не сумеем как следует надоедать друг другу...
- Возможно, так оно и будет, - загрустила Серафима еще больше.
- А кто эти типы? - спросила я, разливая чай.
- Так, мелочь...
- Ничего себе, мелочь.
- Пугают. Что б я прочувствовала.
- А кто их послал? Директор в отпуске прохлаждается, так кому какое дело до пропавших денег?
- Юрке Каткову дело. Директор ведь так, для виду. Хозяин Каток, это его ребята были.
- Боже мой, куда ты изловчилась вляпаться? И на что тебе сдалось это казино? Шла бы в детский сад или вон в зоопарк.
- Так ведь денег хотелось. Люди гибнут за металл. Ты наверное, голодная, сейчас пельменей отварю...
- Какие пельмени? У меня кусок в горле застрянет.
- Очень ты у меня впечатлительная. Творческая натура, тонкая душа...
- Прекрати, ничего забавного я в этой ситуации не вижу.
- Я тоже, - охотно согласилась Серафима.
- Постой-ка, - всполошилась я. - У тебя же был знакомый, Володя, он как будто трудился в каком-то отделе... не помню, как правильно, но точно помню, что по борьбе с бандитизмом.
- Не был, а есть. Ну и что?
- Как что? Звони ему, он должен помочь.
- Чем, интересно? Денег в долг дать? Так у него их сроду не было. Он же юродивый, сиречь честный. Оттого и оклад мизерный, приработков не наблюдается, жена зануда и две девки-акселератки на папу дуются, тряпки новые хотят. От Вовки толку, как от козла молока. Он жутко скучный и обременительный для природы тип.
- Он представитель правопорядка, - назидательно заметила я, - и он должен знать, как поступить в подобном случае.
- Собирать бабки и отдавать, пока "счетчик" не включен. Это я тебе и без Вовки скажу.
- Мне нужен номер его телефона, - очень грозно сказала я. - И без глупос-тей. Если нет способа доказать свою правоту и противостоять бандитам, пусть он мне сам об этом скажет.
- Охота тебе над человеком измываться? - сокрушенно покачала головой Серафима, но, взглянув на меня, телефон дала.
Застать Владимира Петровича в кабинете оказалось делом нелегким, но с четвертой попытки это удалось. Я услышала очень приятный, с усталой интонацией мужской голос, что меня в данных обстоятельствах не порадовало.
- Здравствуйте, Владимир Петрович, - бодро начала я. - Вас беспокоит племянница Серафимы Павловны.
- Лика? - Голос зазвучал бодрее. - Приехала в гости? Рад... - Тут до него, как видно, дошло, что звонить мне ему вроде бы без надобности, и он насторожился: - А что случилось? Как дела у тетушки?
