Диля Еникеева - Женщина не прощает
“Да ты сам уже развалина”, - мысленно отпарировала она.
Сосед явно набивался в кавалеры, но у нее была своя цель. А потому Лайза бросила на игривого толстяка холодный взгляд и промолчала.
- Эта невинная дева напоминает мне lilium regale, - не унимался тот, вдохновенно закатив глаза. На соседей сказанное не произвело особого впечатления, а немолодому дяденьке очень хотелось поговорить, и он пояснил, чтобы беседа не затухла: - Белую королевскую лилию.
- Ту, которую во времена мушкетеров выжигали на левом плече женщины? - ехидно поинтересовалась Лайза.
- Нет, ту, которая является гордостью любого лилиевода, - укоризненным тоном произнес сосед.
- А вы садовник?
- Любитель.
- Любитель невинных дев? - продолжала ехидничать Лайза.
- Только на платоническом уровне... - честно признался романтически настроенный толстяк и опять затянул прерванную песню: - Невеста - как чистая белая лилия, а старый циник Борис Заграйский - как чертополох, способный задушить благородный цветок...
“Многие мужчины тяготеют к романтике, приближаясь к шестому десятку и теряя потенцию”, - саркастически отметила прагматичная модельерша.
- Ну вы и завернули! - бесцеремонно встряла сидящая по левую руку от Лайзы матрона необъятных размеров, хотя толстяк обращался вовсе не к ней, а к красотке Лайзе. - Это еще неизвестно, кто кого задушит!
- Простите, вы о чем? - вежливо поинтересовался престарелый романтик.
- Девка-то, сразу видать, не промах. Прикидывается овечкой, а сама хабалка - будь здоров! А вы - “невинная дева”... Как же - невинная! Ха-ха!
Лайза, считавшая себя большим психологом, кинула быстрый взгляд на новобрачную. “Блондинка с темными глазами... Значит, натура сложная, противоречивая. Ее хрупкий облик обманчив...”
- Не верю я в искренность чувств восемнадцатилетней девушки к мужчине, годящемуся ей в дедушки, - поддакнула Лайза толстухе.
“Зачем эти злючки сюда пришли? - дивилась Ирина. - Посплетничать? Охаять молодых?”
Похоже, никто из присутствовавших на свадьбе не одобрял этот мезальянс.
Довольной выглядела лишь Вера Дмитриевна. Она победно поглядывала на других дам и ощущала себя главным действующим лицом, будто это она подцепила богатенького. А впрочем, похоже, именно так и было.
- Все мужики одинаковы, - кривясь в презрительной гримасе, оседлала любимого конька толстуха. - Как только увидят смазливую соплячку, враз разум теряют. Вот и Борька туда же. Ладно бы держал эту девчонку в любовницах, но жениться!.. Она же высосет-выжмет его досуха, а потом киллера наймет и останется богатой вдовой.
Ирина хотела одернуть хамоватую толстуху, но передумала - лишь подольет масла в огонь. Атмосфера и так накалена, в воздухе витает враждебность.
“Драку заказывали?” - вспомнила она фразу из известного анекдота.
- Слышь, Егорка, а чё эти старперы такие жирные, а? - поинтересовался у приятеля худосочный Веник, с аппетитом уплетая все подряд.
- Кушают много и качественно.
- Я тоже много ем, но не толстею.
- Потому что у тебя глисты, - с серьезным видом заявил известный прикольщик Егор.
- Тьфу на вас! - сердито шикнула Надя. Повернувшись всем корпусом вначале по часовой стрелке, затем против, она оглядела всех сидящих за П-образным столом гостей старшего возраста и с удивлением отметила: - А ведь и в самом деле тут собрались сплошь гаргантюа и пышки.
- Зато брачующийся худой, - отметил Вениамин, не переставая жевать.
- Видно, так и было задумано - на фоне своих друзей-приятелей молодящийся дед Борис выглядит живчиком.
- Да и в жены взял молодую-худую, а у других - старые коровы, - прибавил Егор.
Сокурсники Марины все больше напоминали истеричную девицу, громко хохочущую по поводу и без повода, но готовую вспыхнуть из-за сущей ерунды. Они громко переговаривались через стол, острили и прикалывались, но кое-кому из гостей было не до смеха.
“Натужное веселье”, - мысленно прокомментировала происходящее одна гостья.
“Это не свадьба, а театральные подмостки для будущей трагедии”, - мрачно отметила другая.
Полтора года назад у Ларисы Ивлевой, которую близкие друзья обычно называли Ларой, начинался красивый роман с Евгением Сергеевичем Ростоцким, генеральным директором фирмы “Континент”, но в силу объективных причин[1] не достиг апогея. Ларисе дважды довелось быть под следствием в качестве подозреваемой в убийстве, ей было не до любовных интрижек. За это время они с Ростоцким ни разу не виделись. А честно говоря, хотелось... Вот и сейчас у нее появилось желание пофлиртовать.
Ростоцкий был как раз в ее вкусе - элегантен, в меру серьезен, галантен. Умные, проницательные глаза, спокойное лицо уверенного в себе человека. Легкая смешинка в глубине глаз, тонкий юмор, ни намека на двусмысленность, пошлость. Корректен, внешне сдержан, а в глазах тот самый огонек, который способен зажечь женщину. И самое главное - Евгений Сергеевич принадлежал к категории истинных ценителей прекрасного пола. Истинная дочь прародительницы Евы - той самой, которая предпочла наивному Адаму змея-искусителя, - чувствует это интуитивно, заранее зная, что не будет разочарована. В обществе такого мужчины любая ощущает себя королевой.
“Можно любить одного, а влюбляться в других. Или даже не влюбляться, а немножечко увлекаться. Ведь на свете столько интересных мужчин...”, - придумала самооправдание Лариса и со спокойной душой заранее отпустила себе будущие грехи.
Позвонив в офис “Континента” и обменявшись приветствиями с Евгением Сергеевичем, Лара, как и полтора года назад, спросила тоном, каким обычно юнцы пытаются знакомиться с девушками на улице:
- Вы свободны сегодня вечером?
Но и объект флирта не подкачал - рассмеялся и дословно повторил сказанное им в первую встречу:
- Ценю остроумных женщин. А когда она еще и потрясающе красива, - тем более. Но если при этом еще и умна, - то я просто повержен. - Сделав паузу, Евгений Сергеевич, перепасовал, подражая ее интонации: - Так вы свободны сегодня вечером?
- Свободна, - ответила Лариса.
На сегодняшний вечер у нее были иные планы, и она намеревалась всего лишь развлечься легким флиртом по телефону, но как любит повторять ее подруга Алла Королева: “Пошла танцевать - надо прижиматься”.
- У вас свой дом? - обратилась к Ирине сидящая напротив толстуха, которая только что поливала грязью новобрачную.
У Ирины не было ни малейшего желания общаться с беспардонной мадам, но, с другой стороны, не имелось оснований и для того, чтобы резко отшить неприятную особу, а потому она сдержанно ответила:
- Нет, я живу в городской квартире.
- Знаете, как хорошо иметь собственный дом! - воодушевилась матрона. - Не понимаю, как можно жить в муравейнике... - Брезгливо поджав губы, она горделиво оглядела присутствующих - слышит ли ее кто-нибудь? Удостоверившись, что зрители есть, назойливая гостья продолжала: - И у мужа, и у меня есть машина, так что мы не в стороне от культурных мероприятий, имеем возможность посещать театры, концерты, выставки.
- Особенно выставки ювелирных украшений и демонстрацию достижений высокой моды, - ввернул шпильку юный сосед Ирины.
Та сохраняла невозмутимый вид, мысленно отметив, что подколка парня - точно по адресу. В общем-то, он мог бы и промолчать, но ведь толстуха сама подставилась. Попридержала бы язычок, и никто не обращал бы на нее внимания. А ей захотелось похвастаться, вот и стала объектом насмешек. Мадам достигла уже шестьдесятпоследнего размера одежды, три ее подбородка лежали в вырезе сильно декольтированного платья, явно от дорогого кутюрье и сшитого на заказ, - тут злоязычный юнец попал в цель, упомянув о достижениях высокой моды, рассчитанных на худосочных девиц баскетбольного роста, но уж никак не на дам необхватных размеров. Ирина недоумевала, зачем гостья обнажила свои увядшие, рыхлые телеса? Можно ж было выбрать другой фасон вечернего туалета.
В отношении выставки драгоценностей шпилька юного оппонента тоже попала в цель. Пухлые пальцы гостьи были щедро унизаны кольцами, и каждый бриллиант - не менее полукарата, а центральный - почти булыжник. В ее ушах болтались серьги, в них суммарно набежит карата четыре. Из-под жирных подбородков сбегала витая цепочка из трех сортов золота, отягощенная подвеской, в которой сверкало еще каратов пять-шесть, а в пухлое запястье врезался увесистый браслет, в котором каратов просто не сосчитать. На фоне палевого платья и сильно поредевших волос, окрашенных в тон туалету (“И зачем выбрала такой цвет? - изумлялась Ирина. - Он же ее еще больше толстит и старит”), сверкающее в свете многосвечевых люстр бриллиантовое великолепие смотрелось дико. Видно, вопреки ее утверждению, супруг не баловал благоверную совместным посещением “культурных мероприятий”, вот она и решила использовать представившуюся возможность по максимуму - на людей поглазеть, себя показать, а потом с удовлетворением отметить: “Вошла я - равных не было!” Получилось же наоборот - на фоне демократично одетых студентов молодящаяся матрона с обнаженными жирными плечами, увешанная бриллиантами, как новогодняя елка сверкающими игрушками, выглядела нелепо и смешно.
