Евгения и Антон Грановские - Дневник тайных пророчеств
- Это завтрашний номер, но мы не имеем к этой статье никакого отношения! - резко сказал капитан Соловьев. - Более того, полковник Жук звонил в редакцию газеты и просил выбросить эту статью.
- И они, конечно же, отказались.
- Разумеется. - Капитан Соловьев усмехнулся, обнажив на миг желтоватые, прокуренные зубы. - Это ведь сенсация! А журналисты за сенсацию мать родную продадут.
Дьякон вспомнил подзаголовок статьи - «Священник поднялся из могилы, чтобы наказать мародера» - и поморщился.
- Вы сами присутствовали при эксгумации? - спросил он после паузы.
- А как же. Не дай вам Бог когда-нибудь этим заниматься, святой отец. Когда с гроба сбивали крышку, меня чуть наизнанку не вывернуло. Вы будете смеяться, но я даже обрадовался, когда увидел, что гроб пуст.
Отец Андрей кивнул, словно и впрямь понимал чувства капитана, затем спросил:
- Вы уверены, что сторож покончил жизнь самоубийством?
- Дверь комнаты была закрыта изнутри, - сказал капитан. - Если это не самоубийство, то что? Хотя у вас, святош, могут быть свои соображения на этот счет. Например, в трубу дымохода мог влететь Санта-Клаус и накинуть веревку сторожу на шею.
Капитан Соловьев замолчал, поняв, что перегнул палку.
- Да, - рассеянно проговорил отец Андрей. - Это вполне может быть.
Казалось, его занимали совсем другие мысли. Отец Андрей вздохнул и с полминуты стоял молча. Соловьев тем временем внимательно разглядывал своего собеседника. Он был молод (лет двадцать семь, не больше), высок, худощав, смугл и очень опрятен.
Раздражение Соловьева нарастало. «Какого черта этот святоша лезет в наши дела? - в который раз за вечер подумал он. - Взять бы его за шиворот и вышвырнуть из кабинета».
Однако вышвырнуть было нельзя. Дьякона Управлению МВД навязала Московская патриархия, отдел, отвечающий за связи с правоохранительными органами и Вооруженными силами. Полтора часа назад полковник Жук позвонил Соловьеву и отдал четкие распоряжения: «Дьякону не грубить. Относиться к этому как к простой формальности».
С Патриархией полагалось дружить, таковы были последние веяния. Еще какие-нибудь десять лет назад в церквях ошивались одни лишь набожные старушки. А сейчас вера в Бога стала таким же модным атрибутом, как увлечение теннисом и горными лыжами.
Капитан Соловьев щелкнул крышечкой старой дюралевой зажигалки и прикурил папиросу. По комнате пополз едкий дымок.
- Что со следами? - поинтересовался дьякон.
Соловьев нахмурился:
- Следы есть. Аж целых три. Два из них принадлежат сторожу - это мы установили точно. Принадлежность еще одного следа установить не удалось. Это оттиск ботинка. Размер соответствует размеру ботинок Кишлевского.
Дьякон посмотрел на капитана удивленно.
- Вы хотите сказать…
- Я не сумасшедший, - перебил его капитан Соловьев. - Мертвые не ходят. Возможно, когда Кишлевского вынимали из гроба, его подошва случайно коснулась рыхлой поверхности земли. Как бы то ни было, другого объяснения у меня нет.
Дьякон, задумчиво поглядывая в окно, достал сигареты и закурил.
- Отец Кишлевский был замечательным человеком и хорошим священником, - сказал он.
- Говорят, что так, - кивнул капитан Соловьев. - А еще говорят, что до того, как стать священником, он был ученым и занимался генетикой.
Дьякон повернулся, посмотрел на Соловьева твердым взглядом и сказал:
- Я бы хотел осмотреть могилу Кишлевского.
- Вы хотите, чтобы я вас сопровождал? - спросил капитан Соловьев.
- Необязательно, - ответил отец Андрей. - Возможно, кто-нибудь из ваших людей…
- Хорошо, - сказал Соловьев. - Вас будет сопровождать наш стажер - младший лейтенант Гранович. Уверен, вы сработаетесь.
3
Жил себе человек на свете. Жил и жил, а потом помер. Внезапно, без всякой причины. Казалось бы - все, конец земной жизни и земным проблемам. Но на этом неприятности не кончились. Кто-то выкопал тело человека из могилы, вынул его из гроба и куда-то унес. Кладбищенский сторож снял с трупа золотые часы, а через полчаса удавился.
«Слишком много событий для одного пасмурного мартовского дня», - думал отец Андрей, стоя в церковном сквере и закуривая сигарету.
В специальное подразделение Синодального отдела по связям с правоохранительными органами дьякон Андрей Берсенев попал шесть месяцев назад. Архиерей Филарет, духовник и прямой начальник дьякона, выразился на этот счет вполне определенно:
- Его Святейшество уверен, что ваше присутствие в отделе принесет гораздо больше пользы, чем работа в Секретариате.
Дьякон не был в этом уверен и поделился своими сомнениями с архиереем.
- Все будет хорошо, - заверил его тот. - Работа вам понравится. Кроме того, вы по-прежнему сможете читать лекции в университете.
Последний довод оказался решающим, и отец Андрей согласился. Его сразу предупредили, что заниматься ему придется довольно щекотливыми делами, не требующими огласки. Но он не думал, что первое дело будет настолько необычным.
Дьякон ворошил в уме факты из биографии Кишлевского, которая лежала у него в портфеле, стоя в церковном скверике и ожидая младшего лейтенанта Грановича, который должен был явиться с минуты на минуту.
В длинных смуглых пальцах отца Андрея дымилась сигарета. Дымок расплывался в синих сумерках, как капля чернил, упавшая в стакан с водой. По аллее сквера к дьякону приближалась стройная девушка. При взгляде на нее у дьякона в сердце засаднила тупая игла. Отец Андрей отвернулся и стал смотреть на железную ограду сквера.
Легкие шаги девушки приближались. Вот она поравнялась с дьяконом и в следующую секунду должна была пройти мимо, но вдруг остановилась.
- Прошу прощения, - услышал отец Андрей у себя за спиной.
Он обернулся. Незнакомка стояла перед ним и серьезно разглядывала его лицо. Это была невысокая девушка со светлыми, почти платиновыми волосами, тщательно зачесанными назад. Миловидное лицо, светлые глаза. На аккуратном, чуть вздернутом носике очки в модной черной оправе, какие обожают носить бизнес-леди и редакторы женских журналов. Длинное светлое пальто строгого фасона было стянуто на тонкой талии широким поясом.
- Простите, вы - дьякон Андрей Берсенев? - спросила незнакомка. Голос у нее был довольно низкий, но при этом чистый и приятного тембра.
- Да, - ответил дьякон слегка растерянно. - А вы…
- Младший лейтенант Евгения Гранович, - представилась девушка. Она окинула долговязую фигуру отца Андрея задумчивым взглядом и сказала: - Вы не похожи на дьякона.
- Вот как, - неопределенно проговорил отец Андрей. - На кого же я похож?
- На полкового врача. На вас даже пальто сидит, как офицерская шинель. Капитан Соловьев сказал, что вы хотите осмотреть могилу Кишлевского?
Дьякон склонил голову в знак согласия.
- Но оперативники там все осматривали и ничего не нашли, - возразила девушка.
- Возможно, им просто не повезло. - Отец Андрей затянулся сигаретой, выпустил облачко дыма и швырнул окурок в железную урну. - Я могу называть вас просто Женя? - осведомился он у девушки.
- Можете, - кивнула она.
- Женя, это ваше первое дело?
- Да. Я окончила юридический факультет и намереваюсь стать следователем прокуратуры.
- Но почему вы проходите практику в следственном отделе УВД, а не в прокуратуре?
- Потому что сама сюда попросилась. Я была уверена, что здесь занимаются серьезными делами.
Отец Андрей посмотрел на девушку понимающим и сочувствующим взглядом.
- Вы разочарованы? - спросил он.
Она подумала и ответила:
- Немного. По-моему, здесь все очевидно. Сторож положил глаз на золотые часы ксендза. Ночью он вырыл тело бедняги и сорвал у него с руки часы.
- Но тело священника исчезло, - возразил дьякон. - Куда оно могло деться?
- Вот это меня интересует в самую последнюю очередь, - сказала Евгения. - Кузнецов мог его выбросить. Мог продать какому-нибудь доморощенному патологоанатому. А мог скормить бродячим псам. Все три версии одинаково омерзительны. И абсолютно неинтересны.
Отцу Андрею пришлось сделать над собой усилие, чтобы не улыбнуться.
- Мелковато для первого дела?
Евгения натянуто улыбнулась и ответила:
- Угадали.
4
На улице совсем стемнело. Дул холодный ветер. Дождя не было, но воздух, пропитанный сыростью, казался тяжелым, душным и грязным, как пропитанная водой половая тряпка. Фонари покачивались под порывами ветра, высвечивая голые ветви деревьев, заставляя тени шевелиться и метаться из стороны в сторону.
Шагая по кладбищу, Евгения старалась не смотреть по сторонам. Слишком живо все это напомнило ей одну историю пятнадцатилетней давности. Она стояла, хрипло дыша, прижав котенка к груди и чувствуя спиной холодные кирпичи стены. Стояла и смотрела на мальчишек полными ужаса глазами. Бежать ей было некуда.
- Эй, ты что? - спросил один из мальчишек, невысокий и рыжий. - Чего тебе надо?
