Ольга Тарасевич - Карты великого мага
– Мне нравится, что ты улыбаешься, еще не проснувшись, – прошептал Алистер, целуя тонкую, нежную ключицу.
Джером шутливо нахмурился:
– Ты стащил с меня одеяло! А я замерз, между прочим!
Алистер вздохнул.
Да, он виноват. Но ему так хотелось посмотреть на красивые плечи Джерома, широкую грудь, узкие бедра.
Джером невероятно красиво сложен! Им можно любоваться до бесконечности!
Родители никогда не позволяли Алистеру рассматривать свое тело; они говорили, что любые мысли об этом греховны. А мать как-то сказала, что у женщин вообще не бывает ног. Потом вышел форменный скандал. За обедом, едва подали индейку, вдруг раздалось непринужденное детское:
– О, мама, наши гувернантки – не женщины! У Сьюзанн и Эмми ведь есть ноги! Я посмотрел!
В тот день мама сильно отругала его, пообещала, что Бог накажет маленького Алика[5].
Страшнейшая кара не заставила себя ждать. На следующий день он заигрался в саду, вбежал в дом – а тот оказался совершенно пустым. «Все ясно. На землю во второй раз вернулся Христос, всех забрал, а меня в наказание оставил, я ведь смотрел на ноги гувернанток», – промелькнула тревожная мысль, и по щекам полились жгучие слезы.
Какая каша была тогда у него в голове!
Как много запрещалось родителями – того, что вовсе не дурно, а наоборот – доставляет только радость.
– Сейчас, сейчас я тебя согрею, – забормотал Алистер, покрывая тело Джерома страстными поцелуями.
Любовник стал горячо отвечать ему, но Кроули вдруг отстранился.
– Подожди, я хочу прежде кое-что сказать тебе, – он осторожно убрал с лица Джерома мягкие светлые пряди, – вчера я познакомился с одним человеком.
Джером перебил его:
– Он красив?
– Он? Не думал об этом. Наверное, хорош собой. Или не очень? Хотя это ведь совершенно неважно!
От осознания того, что любовник ревнует его, Алистер мягко улыбнулся. У Джерома нет повода для ревности! Его душа наполнена им до краев, как запечатанная бутылка вина. Хотя бы капельке интереса к другим уже просто некуда влиться.
– Понимаешь, этот мужчина… Он говорил со мной о магии, – продолжил Кроули, найдя среди шелковых простыней ладонь Джерома, – он говорил о колдовстве. По его словам выходит, что всему этому можно легко научиться. Он согласился учить меня. Конечно, я сразу же подумал о тебе. Нам надо учиться магии вместе!
– Магии? – Джером сладко зевнул, потянулся на кровати. – А что хорошего в этой магии? Да вздор все это! Занятие для одиноких некрасивых женщин!
Алистер изумленно посмотрел на своего любовника.
Неужели Джером говорит об этом серьезно?
Наверное, он, такой умный и проницательный, просто никогда не задумывался о тех неограниченных преимуществах, которые дает магия. Да при ее помощи ведь все возможно! Можно лечить себя и других от разных болезней, можно получить деньги, любовь, власть – да все что угодно! Не обязательно даже самому прикладывать усилия, напряженно работать. Есть ритуалы по вызову себе в услужение духов. Духи станут с радостью исполнять желания своего повелителя, причем будет это происходить так быстро, как простой слуга выполняет приказ принести в дом вечернюю газету.
Но как Алистер ни расписывал все преимущества обучения магии – Джером оставался непреклонен.
– Ты говоришь – сбываются все желания. – Он недоуменно пожимал плечами. – Но у меня нет никаких желаний! Я богат, ты рядом, я здоров и полон сил. Зачем мне жечь свечи и чертить пентаграммы? Расскажи-ка мне лучше про свои горы! Я так люблю, когда ты говоришь об этом…
– Ну, хорошо, горы так горы, – сдался Алистер. Он обнял Джерома, набросил на его тело одеяло. – Наверное, я понимаю, почему тебе никогда не надоедает слушать об этом. Горы так прекрасны, они не могут надоесть! Сначала скалолазанием меня заставила заниматься мама. В детстве я не отличался хорошим здоровьем, врач рекомендовал мне больше времени проводить на свежем воздухе. Мать узнала, что кто-то из друзей занимается альпинизмом – и упросила взять с собой и меня…
Алистер описывал свой восторг, когда перед ним впервые открылась потрясающая горная панорама – с заснеженными вершинами, крутыми, гладкими откосами и мерцающими прямо над головой звездами. Он в ту же секунду полюбил горы всем своим сердцем и удивился, как жил без них, и понял, что больше уже без гор ему никак нельзя…
Алистер рассказывал о сложных спусках и непредсказуемых капризах погоды – и одновременно чувствовал, как ноет от предчувствия разлуки с Джеромом его душа.
Любовник не пойдет учиться магии. И рано или поздно случится неизбежное: их жизненные пути разойдутся.
Есть такие барьеры, перейдя через которые уже не вернешься. И если один человек берет барьер, а второй – нет, то этот барьер становится стеной, которая навсегда разделяет судьбы…
* * *Конечно, турецкое платье бренда с многообещающим названием «Ангел» превращает меня далеко не в ангела, а в дешевую проститутку. Ну или, может, не совсем в проститутку – но явно в искательницу эротических приключений на свою симпатичную пятую точку.
Платье слишком короткое, обтягивающее, просвечивающее. В мои сто пятьдесят лет такое не носят. Еще пару годиков – и в подобные клочки материи разных текстур, довольно креативно склепанные в нечто прекрасно-сексуальное, будет с удовольствием облачаться моя внучка.
Впрочем, беру. Наплевать, что оно сочно-красное и в комплекте с моей рыжей шевелюрой будет смотреться еще более ярко. В конце концов, имею право сделать себе любой подарок: у меня сегодня первый день отпуска.
Отпуск – летом!
Наверное, каждый бы такому обрадовался!
Но только судмедэксперт в полной мере оценит кайф свежего морского бриза вместо запаха гниющего трупа. Летом трупы гниют быстро. Особенно если по жаре проведут пару часов в задраенной душной труповозке…
Я снимаю платье, складываю его в пакет (эти интернет-магазины – просто чудо, сегодня за пару минут нахожу нужный фасон и размер, завтра заезжаю в пункт самовывоза, и никаких тебе утомительных походов по торговым центрам) – и, прежде чем надеть юбку и блузку, внимательно изучаю отражение в зеркале.
Да, с высоким ростом и худощавой фигурой мне явно повезло. Живот подтянут, на бедрах никакого намека на целлюлит. Можно продолжать поглощать булочки и отбиваться от поклонников.
– Платье подошло? Будете забирать? С вас две тысячи восемьсот рублей.
Пытаюсь сосчитать купюры. Но вместо этого в сознании начинают мелькать картинки хронических язв – с плотноватыми, валикообразными, закругленными краями и сероватым дном. В них даже различаются мелкие темно-красные сосочки – тромбированные сосудики при язвенном кровотечении.
У этой девушки из интернет-магазина не по годам больной желудок. Обычно у таких молодых разве что гастрит, вид слизистой напоминает булыжную мостовую. А тут – очень запущенный случай[6].
Первое время, когда я поняла, что могу видеть заболевания внутренних органов людей, было сложно удержаться от озвучивания диагнозов и попыток лечения.
Я стала понимать, какие огромные силы и возможности заключены в человеческой мысли. И, увидев проблемы на органе, пыталась силами своего сознания восстановить пораженный участок. Вне зависимости от того, получалось у меня это или нет, я чувствовала сильную усталость.
Но потом я пришла к пониманию, что мне совершенно не обязательно бросаться к каждому встречному со своим целительством. Болезнь – это действительно выбор самого человека. Иногда, если речь идет о болезнях маленьких детей, это кармическая отработка за прошлые воплощения. Но чаще всего – следствие неправильного питания, плохих мыслей и неблаговидных поступков. Дом строится с фундамента, здоровье начинается с устранения причин болезней. Это колоссальная работа, и идти по этому пути должен прежде всего сам пациент. Может быть, подсознательно я всегда знала, что традиционная медицина по большому счету оказывает оперативную помощь, дает кратковременный эффект. И поэтому стала танатологом. Для меня окончательный «диагноз» судмедэксперта представляется чем-то менее сиюминутным и более результативным, что ли… В конце концов, после заключения судмедэксперта будет пойман преступник. После залеченной язвы без осмысления проблемы пациентом больше шансов на очередную желудочную заболячку…
Я не знаю, почему так серьезно больна пересчитывающая теперь купюры симпатичная девушка.
На моем нынешнем уровне развития сознания это кажется несправедливым и обидным. Но я допускаю, что в жизни есть очень много вещей, которые непонятны. Однако «непонятно» не означает «неправильно» – как бы ни захлестывали эмоции. Подозреваю – в мире все-таки все устроено верно. И даже те вещи, которые меня бесят или расстраивают, играют важную роль.
– Все правильно, спасибо за покупку, – продавец улыбнулась, но в голубых глазах, кажется, промелькнули грусть и боль; заболевание девушки уже явно перешло на уровень физической боли.
