Энтони Горовиц - Мориарти
Наконец, он добирается до деревни Мейринген на реке Аар и вместе с Ватсоном останавливается в «Энглишер хоф», небольшой гостинице, хозяин которой — бывший официант гостиницы «Гросвенор» в Лондоне. Именно этот человек, Петер Штайлер, предлагает Холмсу посетить Рейхенбахский водопад, и некоторое время швейцарская полиция подозревает его в том, что он подкуплен Мориарти, — это сразу позволяет нам сделать вывод об уровне следственной работы швейцарской полиции. Скорее всего, они получили категорическое распоряжение: найти снежинку в альпийском леднике. Я остановился в этой гостинице и лично разговаривал со Штайлером. Сказать, что он ни в чём не виноват — мало. Это простолюдин, чьи интересы ограничены горшками и сковородками (по сути, хозяйкой гостиницы была его жена). Пока мир не постучал к нему в дверь, Штайлер и понятия не имел, кем был его знаменитый гость, и на известие о смерти Холмса отреагировал весьма своеобразно: а не назвать ли в его честь их фирменное фондю?
Разумеется, он посоветовал Холмсу сходить на Рейхенбахский водопад. Было бы странно, если бы такого совета не последовало. Этот водопад давно известен туристам и любителям романтических приключений. В летние месяцы вдоль поросшей мхом тропинки там и сям можно увидеть с полдюжины художников, пытающихся запечатлеть талые воды ледника Розенлау, которые обрушиваются в каньон с высоты четырёхсот метров. Но эти попытки не приносят успеха. В этом мрачном месте ты чувствуешь присутствие неких сверхъестественных сил, перед которыми робеют пастель и масляные краски художников, за исключением разве что самых великих. В Нью-Йорке я видел работы Чарлза Парсонса и Эмануэля Лойце — может, они и смогли бы с этими силами справиться. Казалось, ты присутствуешь при конце света… эдакий вечный апокалипсис — грохочет вода, паровой завесой поднимаются брызги, птицы в испуге улетают прочь, вязнут в тумане лучи солнца. Скалы, что берут в кольцо этот яростный шквал, искромсаны, обветрены и несут на себе печать столетий. Некоторая любовь Шерлока Холмса к мелодраме здесь проявила себя в полной мере. Где, как не здесь, сыграть финальную сцену, да ещё такую, которая, подобно самому водопаду, будет эхом вибрировать в грядущих веках.
Дальше начинаются странности.
Какое-то время Холмс и Ватсон стоят, глядя на удивительное явление природы, и уже собираются продолжить путь, но тут их удивляет своим появлением пухленький блондин лет четырнадцати от роду. Их удивление понятно. На парнишке — традиционный швейцарский костюм, плотно облегающие брюки убраны в гетры, доходящие почти до колен, белая рубашка, свободного покроя красный жилет. Обо всём этом написали многие (включая Ватсона), но даже при том, что я плохо разбираюсь в тонкостях жизни на европейском континенте, такой наряд мне кажется слегка нелепым. Всё-таки это Швейцария, а не водевиль в королевском театре. По-моему, парнишка перестарался.
Как бы то ни было, он утверждает, что пришёл из «Энглишер хоф». Там заболела женщина и по какой-то причине не хочет, чтобы её осматривал швейцарский доктор. Так говорит этот мальчик. Как бы вы поступили на месте Ватсона? Отказались бы верить в эту маловероятную историю и никуда не пошли или оставили своего друга — в самый неподходящий момент, да ещё и в месте, которое наводит ужас само по себе? О швейцарском подростке, кстати говоря, никто ничего больше не писал — хотя нам с вами вскоре предстоит с ним встретиться. Ватсон высказывает предположение, что мальчик работает на Мориарти, но больше нигде о нём не вспоминает. Сам же Ватсон снимается с места, чтобы быстро оказать помощь несуществующему пациенту, — поступок великодушный, но необдуманный до крайности.
Прежде чем Холмс объявится снова, пройдут три года — для нашего повествования важно помнить, что, в общем и целом, все эти годы считалось, что Холмс мёртв. И лишь много времени спустя он даст объяснение случившемуся (о чём рассказывает Ватсон в «Пустом доме»), и хотя по долгу службы мне довелось прочитать много объяснительных записок, они редко содержали в себе такое нагромождение невероятных совпадений. Однако, таково изложение Холмса, и, видимо, мы должны принять его на веру.
Итак, Холмс утверждает: едва Ватсон ушёл, на узкой тропке, огибающей водопад, появился профессор Джеймс Мориарти. Эта тропка резко обрывается, и версия о том, что Холмс пытался спастись бегством, не выдерживает критики… Тем более, что — отдадим Холмсу должное — такое вряд ли пришло бы ему в голову. Этот человек всегда смотрел опасности в лицо, будь-то ядовитая змея, жуткая отрава, способная лишить тебя рассудка или чудовищная псина, которую спустили с поводка на болотах. Говоря откровенно, многие поступки Холмса приводили меня в замешательство, но бегство в их число не входило никогда.
Мужчины обмениваются репликами. Холмс просит разрешения оставить записку для своего старого друга, и профессор Мориарти соглашается. Этот факт можно считать достоверным — предсмертная записка Холмса является одним из самых ценных экспонатов читального зала Британской библиотеки в Лондоне, где я видел её собственными глазами. Но после того как правила хорошего тона были соблюдены, мужчины кинулись друг на друга, и это была скорее не драка, а совместный акт самоубийства: каждый был полон решимости увлечь другого в бурлящую водную стихию. Возможно, так оно и было. Тем не менее, у Холмса в запасе оказалось секретное оружие. Он владеет приёмами баритсу. Я никогда не сталкивался с этой разновидностью боевых единоборств, но знаю, что это — изобретение британского инженера, оно объединяет в себе элементы бокса и джиу-джитсу. И вот Холмс это оружие применяет.
Мориарти такого не ожидал. Поступательная сила выбрасывает его за край обрыва, и с жутким криком он летит в бездну. Холмс видит, как он ударяется о скалу и исчезает в бурных водах. Сам Холмс цел и невредим. Простите, но не кажется ли вам, что в этой схватке есть нечто, вызывающее недоверие? Задайте себе вопрос: а зачем вообще Мориарти понадобилась эта дуэль? Благородное геройство в духе стародавних времён — вещь замечательная (хотя я ещё не встречал преступника, наделённого этим качеством), но ради какой цели ему надо было подвергать себя такой опасности? Ведь он вполне мог бы достать пистолет и расстрелять противника в упор?
Допустим, это странно, но дальнейшее поведение Холмса уже просто необъяснимо. Недолго думая, он решает использовать происшедшее для имитации собственной смерти. Он взбирается на скалу позади тропинки и прячется там вплоть до возвращения Ватсона. Понятно, что так не будет отпечатков второй пары ног, которые могли бы навести на мысль о том, что Холмс выжил. Но какой в этом смысл? Профессор Мориарти мёртв, британская полиция объявила, что все члены его шайки арестованы, — почему же он продолжает считать, что ему угрожает опасность? В чём тут его выгода? Лично я на месте Холмса поспешил бы вернуться в «Энглишер хоф», чтобы съесть там сочный венский шницель и отпраздновать победу бокалом невшательского вина.
Появляется доктор Ватсон, а с ним — несколько мужчин из гостиницы и местный полицейский по имени Гесснер. Холмс их видит, но не обнаруживает себя, хотя прекрасно понимает, в какое состояние повергает своего самого верного друга. Они находят письмо. Читают его, понимают, что делать здесь больше нечего, и дружно уходят. Холмс начинает спускаться со скалы, и тут события приобретают ещё один неожиданный и совершенно необъяснимый оборот. Оказывается, профессор Мориарти приехал на Рейхенбахский водопад не один. Холмс слезает по скале — что не просто само по себе, — и вдруг откуда ни возьмись появляется человек и пытается сшибить Холмса с его насеста, осыпая градом камней. Этот человек — полковник Себастьян Моран.
Но какого дьявола он здесь делает? Он был свидетелем схватки между Холмсом и Мориарти? Но тогда почему не попытался помочь своему? И где его знаменитое ружьё? Или величайший в мире снайпер случайно оставил его в поезде? Ни Холмс, ни Ватсон, да вообще никто не дал разумного ответа на вопросы, которые даже сейчас, когда я стучу по клавишам моей машинки, кажутся неизбежными. И, начав их задавать, я уже не могу остановиться. Я словно уношу ноги от преследователей, моя коляска мчит во весь опор по Пятой авеню, не тормозя на перекрёстках.
Это почти всё, что нам известно об истории у Рейхенбахского водопада. А теперь пришло время моего рассказа, он начинается через неделю после описанных событий, когда три человека собрались в усыпальнице церкви Святого Михаила в Мейрингене. Один из них — детектив-инспектор из Скотленд-Ярда, знаменитой штаб-квартиры британской полиции. Его зовут Этелни Джонс. Второй — я.
Третий человек высок ростом, худощав, у него выпуклый лоб и запавшие глаза, которые, наверное, взирали на мир с холодной злобой и коварством — когда в них теплилась жизнь. Но сейчас эти глаза остекленели, угасли. На нём костюм с воротником-стойкой и длинный сюртук. Человека этого выловили в Рейхенбахском ручье, на некотором удалении от водопада. Левая нога сломана, на плече и голове другие серьёзные раны, но причина смерти — утопление. Руки скрещены на груди, местный полицейский нацепил на кисть бирку. На ней написано имя: Джеймс Мориарти.
