Джерри Хилл - Скорпион
— Ладно, — коротко ответила она, глядя, как он достает сотовый телефон. Ей показалось странным, что офицер не использовал рацию, висящую на поясе, но видимо в каждом полицейском управлении свои правила. Сделав вид, будто ее заинтересовали другие коробки, Марти немного отошла от полицейского, безуспешно пытаясь прислушаться к его приглушенного голосу.
— Он хочет сначала увидеть вас.
Марти тяжело вздохнула:
— И на этом формальности закончатся?
— Нет, мэм. Но вам следует поговорить с ним.
— Но послушайте, офицер, разве это действительно необходимо? Ведь этому делу 10 лет, — сказала она, указывая на коробку. — Посмотрите, с того времени коробку даже не вскрывали, — она присмотрелась к бирке на упаковке. — Спустя два месяца после этого убийства. Что тут может быть важного?
— Не я составляю правила, мисс. Пройдите наверх, третий этаж. Спросите лейтенанта Марша.
— Ладно, — снова ответила она равнодушным голосом. Обычно полицейские были с ней весьма любезны. Но всегда найдется кто-нибудь, вроде такого лейтенанта Марша, кто будет охранять и защищать материалы, даже если им уже десять лет.
Тот факт, что коробку последний раз открывали спустя два месяца после преступления, был достаточным свидетельством того, что в отделе никто об этом случае не вспоминал. И это также заставило ее поверить Кесаре Ромеро, сестре жертвы, которая рассказывала, что полиция едва расспросила кого-то, а потом просто закрыла дело, списав его на бандитские разборки.
Марти вышла из лифта на третьем этаже, самостоятельно нашла узкий коридор, заканчивающийся двойной дверью. Она услышала шелест бумаг и взглянула направо: наверное, там находился секретарь. Пожилая латиноамериканка тепло улыбнулась ей:
— Чем я могу помочь?
— Я ищу лейтенанта Марша, — она подошла ближе и улыбнулась в ответ. — Я Марти Эдвардс. О моем приходе должны были предупредить.
Женщина кивнула и взяла телефонную трубку. Распоряжение поступило быстро.
— Пройдите вперед, сверните налево, его кабинет — второй.
— Спасибо.
В кабинетах было довольно тихо, лишь несколько людей, преимущественно мужчин, приглушенно разговаривали. Сначала это показалось ей странным, но она напомнила себе, что находится не в мегаполисе. Это Браунсвилль, городок, в котором не более 200 тысяч жителей.
Она негромко постучала в закрытую дверь, и увидела, как два человека, находящихся внутри, прервали оживленную беседу и один из них подошел к двери, чтобы впустить ее. У нее сложилось впечатление, что очарование и остроумие не помогут ей справиться с этими двумя столь же просто, как это удалось с прокурором Джеймсом Гарзой. Но так или иначе, она собиралась продолжать свою игру, ослепительно улыбаясь и всем своим видом демонстрируя дружелюбие и отсутствие угрозы.
— Я Марти Эдвардс, — сразу сказала она, протягивая руку человеку, стоящему в комнате.
— Капитан Диас, — слегка поклонившись, ответил он.
— Приятно познакомиться, капитан, — она повернулась к человеку, сидевшему за столом, на лице которого было заметно раздражение. Она проигнорировала его недовольный вид и протянула ему руку для приветствия:
— В таком случае, вы — лейтенант Марш?
Он пренебрежительно не заметил ее руку и вместо приветствия, пододвинул ей стул:
— Довольно странно, что вы интересуетесь этим инцидентом.
Марти решила не обращать внимания на проявленную грубость.
— Рада встрече с вами, лейтенант, — она села, глядя на капитана Диаса, он сделал то же самое. — Я независимый журналист. Из Атланты. Я интересуюсь нераскрытыми делами. И изучаю их, в самых разных концах страны.
— И написали об этом книгу, как я понимаю.
— Сейчас полицейские управления все активнее работают над нераскрытыми делами. Некоторые создают специальные веб-сайты, посвященные таким делам, где привлекают внимание общественности и приглашают оказать помощь в расследовании.
Она поколебалась, задумавшись о том, что именно из той информации, что дала ей сестра убитого, следует рассказать этому полицейскому. И решила, что ничего. Инстинкт подсказал ей, что этот человек не потерпит постороннего вмешательства в его дело.
— Я наткнулась на этот случай, когда исследовала другое дело, связанное с гангстерскими разборками, — солгала она. — Говорят, что дела, связанные с бандами, являются самыми трудными в доведении их до суда.
Он, казалось, немного расслабился, и Марти порадовалась, что не упомянула Кесару Ромеро.
— Значит, ваша следующая книга будет посвящена бандитским перестрелкам? — спросил он.
Да, — быстро ответила она. — Впрочем, не могу обещать, что этот случай будет рассматриваться отдельно. В мою первую книгу вошло всего пять расследований, хотя я изучала материалы более чем по двадцати делам.
И она снова одарила его своей очаровательной улыбкой, надеясь, что он не заметил ее сжатые зубы.
— Даже если это так, капитан и я весьма разочарованы тем, что мистер Гарза дал свое согласие, не проконсультировавшись с полицией. Хотя он здесь новичок, — снисходительно отметил полицейский.
— Да? А мне он сказал, что работает в городе уже несколько лет.
— Мои данные точнее, — он на мгновение улыбнулся, взглянув ей в глаза.
— Все же я не могу понять ваше недовольство по поводу того, чтобы предоставить мне доступ к материалам, лейтенант. Ведь делу десять лет. И оно не было классифицировано как особый случай, не было отмечено судьей. Не думаю, что его сопровождали какие-то противоречивые данные, не так ли? — она слегка засмеялась. — Думаю, вы даже и не помните, что это за дело. Это было так давно.
— Вы правы. Даже не припоминаю, — он посмотрел в сторону капитана Диаса, который молчал все время, пока шли переговоры. — Капитан, вы согласны предоставить разрешение на доступ к материалам?
— Если вы согласны, то не вижу никаких препятствий.
— Конечно, при условии соблюдения режима безопасности.
— Безопасности? — переспросила она.
— Мы поручим кому-нибудь сопровождать вас, — ответил Марш. — Вам не разрешается фотографировать документы и снимать копии. И конечно, запрещено уничтожать документы.
«Прекрасно. Мне дадут няньку», — но Марти была не в том положении, чтобы требовать.
— Прекрасно, лейтенант. Ценю вашу заботу. Мне потребуется всего несколько дней, — она встала, на этот раз не протягивая руки. — Могу я начать работу сегодня?
— Этим утром, — ответил он. — И у вас будет ограниченный доступ. Каждый день вам будет предоставлен один час.
Она кивнула, мысленно прикидывая, почему ему было нужно сделать все максимально неудобным для нее. Но снова проигнорировала его пренебрежительное отношение и с привычной улыбкой ответила:
— Благодарю вас. Я отправлюсь прямо сейчас.
Она вышла из кабинета, чувствуя на себе их взгляды. У нее возникло подозрение, что в этом Браунсвилле происходит что-то странное.
Глава 4
Бейли терпеливо ждала, стоя перед столом лейтенанта Марша, в то время как он делал вид, что не замечает ее. Она ненавидела, когда он так поступал — вызывал ее в кабинет только для того, чтобы заставить ждать, пока сам продолжал заниматься своими делами. Это был его способ напомнить, что она была его подчиненной, как будто она нуждалась в таком напоминании. Бейли сохраняла на лице все то же надоевшее равнодушное выражение, которое, как она знала, бесит его.
— У меня есть для тебя поручение, — сказал он наконец, не глядя на нее.
Да, вот еще что она ненавидела. Ей давали поручения, а не расследования. Но ее лицо было все таким же равнодушным, когда он поднял взгляд.
— У нас появился любопытный репортер, шныряющий вокруг. Нужно, чтобы ты проконтролировала ее, Бейли. Она собирается просмотреть материалы по одному старому делу и, как мне кажется, немного пошпионить. Посиди с ней в комнате для допросов и удостоверься, что она не совершает ничего неподобающего. Я предоставил ей доступ к материалам в течение одного часа ежедневно. Задание понятно?
— Мне кажется, это задание скорее подошло бы для рядового клерка, лейтенант. А не для детектива.
— Детектива? — холодно рассмеялся он. — Нет, детектив Бейли, я хочу, чтобы этим занялась ты. Есть какие-то проблемы?
— Есть — та же самая проблема, что и всегда. Вы даете мне поручения как чернорабочему. Я — детектив, но мне не дают возможности заниматься моей работой. Вот в чем моя проблема.
Он встал, почти вплотную к ней и пристально глядя в глаза, но она смотрела на него, не мигая и не сделав ни шагу назад.
— Ты хочешь знать, почему? Потому что ты — не одна из нас, Бейли. Ты посторонняя, из Хьюстона. И тебе следует сначала заслужить право называться детективом здесь, — сказал он. — Меня не интересует, чем ты занималась в Хьюстоне. Мне все равно, каких медалей и благодарностей ты добилась. И мне все равно, что ваш капитан дружен с кем-то из нашего руководства. Меня не интересует, за какие ниточки они дернули, чтобы добиться твоего назначения сюда детективом. В то время как столько хороших людей осталось за бортом. Меня все это не волнует, Бейли, — он сделал паузу. — А хочешь знать, почему меня это не волнует? Потому что я тебя не знаю. И ты мне не нравишься. И я тебе не доверяю.
