Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Татьяна Витальевна Устинова
– Я еще хочу к отцу Иллариону зайти!
Саша высунулась еще больше.
– Зачем?
– Я тебе потом расскажу, – мстительно пообещала Тонечка, которую послали в аптеку. – Ты вечером придешь?
– А вы до вечера ходить будете?
Тут московская сценаристка засмеялась.
Они стояли с Родионом посреди Заречной и перекликались через всю улицу с соседкой, которая наполовину торчала из окна – ведь так и положено в городе Дождев! Наверняка майор Мурзин не нашел бы в этой сцене ничего ненавистно-московского!
– Саш, мы мигом. Я тесто завела по новому рецепту, с коньяком, если долго будем ходить, оно перестоит.
– Что ж ты мне не сказала, что плюшки будут? – запричитал Родион. – Я бы заранее радовался!
Тонечка махнула Саше рукой, и они отправились дальше.
Никого из встречных Тонечка специально не стала расспрашивать – она была уверена, что ветеринарная аптека найдется сама, где-нибудь за поликлиникой и участком.
Буся на розовом поводке трусила рядом с мальчишкой, как настоящая большая собака, и парочка выглядела комично – длинный, худой, нескладный Родион, широко шагающий на тощих стрекозиных ногах, и рядом с ним крохотная ушастая чепуха. Родион делал один шаг, а Буся в это время десять.
Так они и шли.
На крыльце «Рублевочки» толпились какие-то тетки, громко разговаривали и замолчали, завидев Тонечку с Родионом и собакой.
– Добрый день, – поздоровалась вежливая Тонечка.
Тетки вразнобой ответили, а потом одна сказала:
– Ты глянь, Валюш, каких крысюков на веревке водют! Скоро тараканов будут водить!
– Да погоди ты!
Валюша – та самая, с почты, – как колобок скатилась по ступеням и подкатилась к Тонечке.
– Хорошо вчера Лидию-то Ивановну проводили, по-человечески, – заговорила она. – Даже Колька мой сказал, хорошая, мол, женщина была!
– Коля ваш сын? – удивилась Тонечка. – Который нас иногда подвозит?
– Мой, чей еще! – в свою очередь удивилась Валюша. – Вырос детина, а в голове ветрило!.. Хорошо хоть, на машине выучился, зарабатывает мал-мала!.. Слушай, а внук-то ейный, старухин-то, убивается за бабкой? Или готово дело, в Москву смотался?
– По-моему, нет, – сказала Тонечка. – По-моему, не смотался. Здесь где-то.
Валюша махнула на нее рукой.
– Да чего там! Все уж знают, что он с соседкой твоей живет, с охламонкой!
– Почему охламонкой?
– Так у ней муж! – выпалила Валюша. – Такой хороший мужик, обходительный! Мой-то, пока за драку не сел, ему и забор поправлял, и валуны на участок возил, и сруб колодезный ладил!.. Она-то все в доме сидела, видать, красоту наводила, но все ж таки иногда показывалась. А он, муж, на участке вместе с мужиками колотился, на равных.
– Муж, – пробормотала Тонечка. – Муж объелся груш.
– И не объелся ничего, а хороший мужик, говорю! Давно она с бабкиным внуком-то крутит?
– Я не знаю, Валюша. Вы мне лучше скажите, ветеринарная аптека есть у вас?
– Как не быть, есть. Мимо почты нашей пройдешь, и потом еще малость, мостик перейдешь, тут она и будет тебе, аптека, по правую руку сразу за мостиком.
– Спасибо.
– Не на чем. А что внука разыскала – молодец. Хоть отпели по-людски, отслужили!
– Тонь, – сказал Родион, когда они пошли дальше, – по-моему, Саша хорошая. Ты не слушай никого.
Это настолько совпадало с Тонечкиными мыслями – а она опять мечтала: вот бы Саша оказалась «хорошей», они бы тогда дружили, – что от неожиданности Тонечка взяла его за плечо.
– Чего такое?
– Ничего. Ты на удивление проницателен.
Мальчишка неловко погладил ее руку у себя на плече. Они опять пошли.
– Когда рисуешь, – начал он, – всегда получается не то, что хочешь, а то, что есть на самом деле.
– Как так?
– Ну, вот я хочу нарисовать красиво, а выходит урод какой-то. Или собаку нарисовать доброй! А получается страшная собака! А Саша сразу получилась красивой и доброй. Ты же видела!
– Видела, – согласилась Тонечка.
– Ну вот, – подытожил Родион. – Она такая – добрая и красивая.
– Интересная теория.
– Да не теория, а так оно и есть на самом деле.
– Ты поэтому нас не рисуешь? – спросила мачеха. – Ни меня, ни отца? Боишься, что мы окажемся не такими, как тебе хочется?..
Родион засопел. Мачеха понимала его слишком хорошо, даже то, что он прятал. Особенно то, что он прятал! И его это немного пугало.
Они миновали барак-поликлинику, а потом и участок. Ленька стоял на крыльце, подперев плечом столбушок, и пялился в телефон.
– Вот, – сказала Тонечка назидательно, – не возьмешься за ум, в смысле уроков, станешь как этот тип – будешь всю жизнь собой стены подпирать и в телефоне шарить!..
– Да ну-у-у, – протянул Родион, которого телефон решительно не интересовал, в отличие от карандашей и красок. – Что там интересного-то… я лучше рисовать буду!
Тонечка вздохнула. Воспитательно-нравоучительная атака захлебнулась. Да ей и не хотелось воспитывать – только разговаривать, щуриться на солнце, раздумывать, когда придет тепло, посматривать на потешную маленькую собаку, которая шла, как большая, шагать по тротуару, непременно здороваясь с редкими прохожими.
…Лень, малодушие и эгоизм всему виной. Права мама.
Они перешли мостик – чугунные витые решетки были густо увешаны ржавыми замками с надписями «Леха плюс Лена» и нацарапанными сердцами, – внизу шумел сердитый всклокоченный ручей. Они остановились и немного посмотрели в воду. Буська тоже просунулась меж чугунными завитками и свесила голову вниз.
– Если снимут карантин, – сказала Тонечка мечтательно, – папа отвезет нас в Бухару, мы его попросим. Вот где тебе понравится! Там такие арыки, карагачи, речки мелководные! И очень шумные, потому что быстрые, ледяные, текут с гор, тащат с собой камни. А изразцы какие на мечетях, а сады!..
– Где это, Бухара?
– Темень ты необразованная, Родька! В Узбекистане!
– А туда можно взять собаку?
– Ты мне надоел со своей собакой. Конечно, можно.
– Тогда поедем.
Тонечка засмеялась, и они пошли дальше.
Как хорошо идти по весенней улице без перчаток и ненавистной маски и мечтать о Бухаре!..
Ветеринарная аптека действительно оказалась сразу за мостиком – кирпичный домик, синие ворота, вывеска «Ветпомощь».
Они поднялись на невысокое, в три ступеньки, крылечко, Тонечка сунула Родиону перчатки и маску и велела облачаться.
– В помещении без этого нельзя!..
Внутри с правой стороны была стойка со стеклянной витриной, а с левой – три видавших вида стула. На одном из стульев боком сидела какая-то тетка в очках на кончике носа и читала длинную инструкцию, у стойки стоял водитель Коля и болтал с парнем за прилавком.
– Теть Тоня! – обрадовался Коля. – Здорово! Вы чего? Решили свое недоразумение усыпить? Надоела?
И засмеялся от души. Тетка поверх очков глянула неодобрительно. Родион подхватил Бусю на руки, всем своим видом демонстрируя, что готов ради нее броситься под танк.
– Нам нужны капли на холку от
