Таинственная четверка - Татьяна Викторовна Полякова
Я знаю, что он таскается по миру и тащит в дом всякий хлам вроде астролябий, старых карт и песочных часов. Но гильотина?
На ум тут же пришла Майя. Путая свои сны с явью, она считала Бергмана палачом. А вдруг в этом что-то есть? И те, прошлые, жизни каким-то образом влияют на нас настоящих…
Я уже верю в прошлые жизни? В этом месте я выругалась. Интересно, что он еще хранит в подвале? Дыбу? «Испанский сапог»? Теперь меня это точно не удивит.
Но сейчас меня беспокоил не столько Бергман, сколько Клим. В его равнодушном стылом взгляде читалась неприкрытая угроза.
Я невольно поежилась, потому что было ясно: жизнь человека, сидевшего перед ним на стуле, для него не имела никакой ценности.
– Я просто хотел с ним поговорить, – облизнув губы, сказал парень.
– Прекрасно. О чем же?
– О его жене. В смысле… бывшей жене. Аделаиде.
– То есть вы с ней знакомы?
– Да.
– Расскажите нам об этом.
– Ну… мы познакомились… год назад примерно.
– Где познакомились?
– На кладбище, – смутившись, ответил он. – Я вожу… водил экскурсии по кладбищу… это типа квеста.
– Оригинально. Аделаида пришла на экскурсию?
– Ну… мы познакомились. Потом стали встречаться. Я думал, Аделаида – это имя, которое она сама придумала. Хозяйка квартиры ее Ольгой называла. Но Аделаида, конечно, круто. Мы стали жить вместе. Тогда я понял, с башкой у нее не все ладно.
– В каком смысле?
– Ну… я не против татуировку набить или квест на кладбище устроить. Но ведь это вроде игры, так?
– Вот уж не знаю, – удивился Бергман.
– Конечно, так. А она, типа, во все это всерьез верила. И месяца полтора назад заявила: дьяволу уже четырнадцать лет, а когда исполнится пятнадцать, его уже не остановить. И надо, мол, ехать. Ну, надо так надо, я ж не против. Тем более что деньги у нее были. Короче, приехали сюда. И тут я кое-что узнал.
– Дьяволом она считала свою дочь? – вмешалась я.
– Вот именно. Это она мне сказала, когда в дом влезла, а бывший ее там застукал. Я-то думал, он ее ментам сдаст, а он ее в своей квартире поселил, и стал уговаривать лечиться. Кстати, в самом деле бы неплохо. Но она его послала. Он с нее слово взял, что она близко не подойдет к ребенку. Тут-то все и выяснилось. Я, конечно, человек широких взглядов, но это ж ни в какие ворота не лезет. Полный звездец. Короче, я подхватился и отсюда ходу. В родной город. Но потом… в общем, решил проверить, как она. И вернулся. В квартире пусто. И она на звонки не отвечает. Я номер ее мужа выяснил, ну и позвонил. Узнать, типа, где она и как. Был уверен: она в психушке. Подлечат ее, и мы махнем отсюда. А пока можно и одному пожить. Не полгода же ее там держать будут. А он дурака валять стал, типа, не знает, кто я такой и что мне надо. Ну, я забеспокоился, потому что в интернете покопался и уже знал: Аделаида исчезла еще десять лет назад, и он теперь по любому чистенький. Потому что живет она по чужим документам, а денег он ей отваливает будь здоров. Деньги у нее всегда были, а она сроду нигде не работала. Вот я и смекнул: надоело ему платить, и он того… избавился от проблем. А тут и труп нашли. Прав я оказался. Вот и решил с него спросить. Аделаида мне не чужая… все-таки год вместе. Фактически муж и жена. А эта сволочь мне: типа, ты ее и убил. У меня алиби, а вот где ты болтался, еще вопрос. Я и решил поговорить с ним по-мужски. Мне отсюда даже уехать не на что. Я ж пешком не пойду.
– Понятно. Вы решили его шантажировать, – кивнул Бергман. – И с этой целью приобрели игрушечный пистолет?
– Он его украл, – усмехнулся Клим.
– А что мне было делать? – обиделся Зотов. – Говорю же, уехать отсюда и то не на что. А у него денег завались. Вот и пусть раскошелится, многоженец.
– Вторую жену Зорина вы когда-нибудь видели? – спросил Бергман.
– Нет. Откуда?
– Возможно, она приезжала на квартиру?
– При мне такого не было. Правда, я тут надолго не задержался. Когда узнал про всю эту фигню, ноги в руки – и домой.
– Позаимствовав у подружки банковскую карточку? – спросила я.
– Я что, дурак? Она ее заблокировать могла. Деньги взял. Не особо много их и было.
– Но на месяц хватило? – вновь усмехнулся Клим. – А там уж и к подруге потянуло с непреодолимой силой?
– Слушайте, у нас все честно было. Я ей помогал. Она ж могла сутки напролет лежать. Уставится в потолок и бубнит всякую ахинею. Или спит. По двадцать часов подряд. А я и по хозяйству, и вообще…
– Молодец, доброе сердце, – кивнул Клим.
– Что ж, – развел Максимильян руками, – мы вынуждены покинуть вас на некоторое время.
– Эй, отпустите меня, – запричитал парень. – Я никому ничего не скажу. Честно.
– Конечно, отпустим, – подмигнул Клим, – но попозже. Отдыхай. Рассмотри здесь все как следует. Когда еще такой случай выпадет.
Парень умоляюще взглянул на меня, но я лишь пожала плечами.
– Господин Зорин нас уже заждался, – произнес Максимильян, и подвал мы покинули, не забыв запереть решетку.
Зорин сидел возле окна, потея и ерзая, как первоклашка перед кабинетом директора.
– Что он сказал? – вскакивая, задал он вопрос, как только мы вошли.
– Я думаю, его рассказ новостью для вас не является.
– Он мог наболтать что угодно. Вы же видели, это бандит, он угрожал мне оружием.
– Игрушечным пистолетом, который вы приняли за настоящий. Но, главное, конечно, не это. Главное, он утверждает, что ваша первая жена Аделаида, десять лет как пропавшая, еще месяц назад жила в квартире, доставшейся вам от родителей. Максим Александрович, вы не находите, что вам пора рассказать нам правду. Ваша скрытность заведет вас очень далеко. Боюсь, прямиком в тюрьму.
– Я не убивал Аделаиду, – испуганно ответил Зорин. – Я же привез вам платок. Меня подставляют. Но вместо того чтобы найти негодяя, вы обвиняете меня черт знает в чем.
– В подвале сидит свидетель, который оставил в вашей квартире свою подругу живой и невредимой, а вернувшись по прошествии некоторого времени, узнал, что она убита. Про платок вы кстати вспомнили… Если выяснится, что на нем кровь Нелли, версия напрашивается сама собой. Ваша жена следила за вами, подозревая в измене. О ее патологической ревности поведали ваши сотрудники.
