Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Татьяна Витальевна Устинова
– Зачем? – снова спросил Родион.
Тонечка вздохнула:
– Чтобы не так грустить после похорон. Это правильный обычай, хороший.
У нее все было готово еще с раннего утра – и мясо, и картошка, и блины, чтоб уж как полагается. Водку и красное вино утром принесла Саша.
Едва взглянув на нее, сценарист в Тонечкиной голове встрепенулся, схватил перо и принялся торопливо сочинять вместо детектива любовную историю.
– Все хорошо? – спросила Тонечка.
– Все странно, – призналась Саша. Она отводила глаза и смущалась.
– Так, может, оно и хорошо, что странно?
– Да ну тебя, Тоня! Мне так жаль Федора. Я ночью у него спрашиваю: ты теперь остался совсем один? А он отвечает: пока не знаю.
– Разумеется, он не знает, – быстро сказала Тонечка. – Теперь только ты знаешь, останется он один или нет.
Саша махнула на нее рукой и ушла к себе.
Во время службы она держалась рядом с Тонечкой и Родионом, а в конце подошла к Федору и взяла его за руку.
Еще на подходе к дому Тонечка услыхала какой-то басовитый вой, переходящий в рев.
– Это что такое? – сама у себя спросила она и бросилась к крыльцу. – Родион, не входи, подожди меня!
Но куда там! Мальчишка взлетел на крыльцо следом за ней и даже попытался ее оттолкнуть, чтобы ворваться первым. Тонечка распахнула дверь, изнутри опять страшно завыло и заревело.
– Кто здесь? – крикнула Тонечка.
Тут же в прихожую влетела собака Буська, оставленная на время похорон дома. Она влетела, как крохотная черная торпеда, не рассчитала траекторию поворота, шеей проехалась по дощатому полу, взвыла тем самым ужасным басом, ринулась к Родиону и заплясала перед ним на задних лапах.
– Буся? – поразился Родион. – Это ты так воешь?!
Он подхватил ее на руки, прижал к себе, Буся в экстазе стала лизать ему лицо, руки, уши.
– Жуть какая, – сказала Тонечка неуверенно.
– Ты думала, мы тебя бросили, да? – спрашивал Родион у своей собаки. – Ты испугалась, что мы больше не придем, да? Ты решила, что теперь совсем одна, да?..
Тонечка моментально поняла, что говорит он о своих, а не о собакиных страхах, выдавая себя с головой!
Буся неистовствовала у него на руках. Она подпрыгивала, повизгивала, извивалась, норовила опять наброситься на мальчишку с поцелуями, вся ходила ходуном. Морда, уши, лапы – все излучало невиданное, небывалое счастье.
– Я тебя всегда, всегда буду брать с собой, – обещал ей Родион. – Ты не думай! Я даже в институт тебя буду брать с собой! И потом на работу!..
Их общую истерику нужно было как-то притушить, остановить.
– Родька, – сказала Тонечка, повязывая фартук, – послушай меня. Ни ты, ни твоя собака больше никогда не останетесь в одиночестве! У тебя теперь тьма родственников! Просто деваться от них некуда, от родственников! И ты должен привыкнуть и Буську приучить к тому, что время от времени нам всем приходится друг с другом расставаться.
– Я не хочу расставаться, – проговорил Родион, обнимаясь с собакой.
– А если тебе понадобится… я не знаю… в баню или к зубному врачу?
– В баню? – переспросил Родион в некотором замешательстве.
– Да хоть куда! – воскликнула Тонечка, составляя на стол тарелки. – Вот мы с тобой уехали в Дождев и уже давно не видели папу, Настю, Даню и деда с бабушкой. Это же не значит, что мы остались в одиночестве навсегда!
– Не значит, – согласился Родион. – Но она же собака и не понимает, что я вернусь.
– Пф-ф-ф! – фыркнула мачеха. – Так объясни ей! Она очень умная маленькая собака. И все, хватит концерты закатывать, мой руки и тащи на террасу тарелки и приборы!
Мыть руки Родион отправился, прижимая к себе Бусю, Тонечка отлично знала, как он там их моет – подставляет под воду сначала одну ладонь, потом другую, лишь бы собаку не выпускать.
– Как следует мой! – прокричала она. – С мылом! Мы были на улице, это опасно, кругом вирус!..
– Ладно, – отозвался он.
Когда подошли гости, стол был накрыт, водка перелита в хрустальный графинчик, стопки расставлены, закуски готовы, – Тонечка была очень ловкой хозяйкой.
Федор Петрович словно прятался за Сашу, она прикрывала его от взглядов. Не садясь, он выпил водки, отошел к перилам террасы и стал смотреть в сад.
Майор Мурзин принялся было поносить москвичей, но отец Илларион его моментально унял.
Дяде Арсену Тонечка сразу подала кофе. Он принял стопку, запил ее кофе, а потом холодной водой, сказал, что Лидия Ивановна была прекрасной «жалкой» женщиной, жалела его, и ушел. Ему непременно нужно было в Тверь за «хорошими нитками» и именно сегодня, работа не могла ждать.
К середине дня все разошлись по своим делам. Федор тоже куда-то делся. Тонечка с Сашей перетаскали в раковину посуду и уселись на террасе.
Им было грустно.
– Вдруг ее на самом деле отравили? – ни с того ни с сего спросила Саша. – Ведь это ужасно!
– Ужасно, – согласилась Тонечка. – Поэтому я и хочу узнать, что произошло на самом деле!.. То есть хотела.
– А сейчас уже не хочешь?
Тонечка вздохнула:
– После того как Федор сказал, что сам найдет злодея и убьет, – не знаю. Потому что мне показалось тогда, что он говорит абсолютно серьезно. Кстати, куда он делся?
– Я не знаю.
– Как?! Ты же его караулила, как орлица!
– Какая ты фантазерка, Тоня, – сказала Саша фальшиво. Она ведь на самом деле его караулила! – Даже странно для провинциальных поминок. Никто не напился, не подрался, песен не орал.
– Мы их смущаем своим московским видом, – сказала Тонечка. – С нами пить неинтересно. Они нас презирают, и наши поминки тоже. Что это за поминки – одна бутыль водки и две вина!
– Ты думаешь?
– Родион! – позвала Тонечка и прислушалась. – Родион!
И на этот раз никто не отозвался.
– Рисует, – констатировала она. – Царствие небесное он проспит со своим рисованием! А твои дети чем занимаются?
– У меня близнецы, мальчик и девочка. Они… учатся.
– Где?
Саша махнула рукой в сторону ручья.
– В Лондоне.
– Ничего себе! – восхитилась лживая Тонечка. – Ты молодец!
Она решительно не понимала необходимости отправлять детей учиться за границу, ну вот не понимала, и все тут! Она была убеждена, что учиться следует там, где предстоит жить и работать, а никакой заграничной работы она не представляла и в ее возможность не верила. Нет, наверняка где-то есть очень богатые и свободные люди, которым не нужно зарабатывать и устраивать детей, которые могут весело и с интересом тратить заработанное родителями – получить три искусствоведческих образования и одно кулинарное, к примеру, заканчивать школу бизнеса в Париже и кинематографические курсы в Лос-Анджелесе. А
