Парс Фортуны - Оксана Есипова
Почему так вовремя сегодня позвонила Ирина, как только мы о ней заговорили? Ведь сначала Нина хотела, чтобы я сам позвонил бывшей. Совпадение? Почему девушка оказалась неожиданно завалена работой? Это цепь случайностей или нечто большее? А ещё, припомнил я, в разговоре с Ириной ведьма назвала моё отчество. Откуда она его знает?
Казалось бы, проще всего задать эти вопросы непосредственно Нине. Но я уже понял, что у девушки ещё тот характер. Как-никак, она мне помогала, а при таких признаках недоверия могла выставить за дверь навсегда без дальнейших разговоров. Я нуждался в ней больше, чем она во мне. Не так. Она во мне вообще не нуждалась. А у меня больше не было никого, кто мог мне помочь.
Поэтому я решил повременить со своими вопросами. Воспользоваться паузой для того, чтобы ещё раз всё хорошенько обдумать. Кроме того, была ещё одна ниточка, про которую Нина не знала. Загадочный продавец шаурмы, которого я надеялся расспросить завтра утром. Может, мой ангел-хранитель прольёт неожиданный свет на эту тёмную историю?
Глава 16
Оперуполномоченный Рытвинков
Я редко запоминаю сны. Иногда от них остаётся послевкусие, как от хорошего вина. Нечто, разлитое в воздухе, чему не знаешь названия, но тихо грустишь или, наоборот, радуешься, как от едва уловимого запаха весны в марте. Сегодня я проснулся именно с таким странным чувством.
Смутно вспоминалось, что во сне нашлись ответы на все вопросы, я практически полностью разобрался в ситуации. И ещё мне казалось, что разгадка меня опечалила едва ли не больше, чем неприятности, в которые меня втянули.
Лёжа в кровати с закрытыми глазами, я старался не шевелиться и глубоко дышать, пытаясь вернуться в сновидение обратно, чтобы гарантированно всё вспомнить. Но его величество сон капризен и своенравен и не склонен послушно являться по настойчивому зову. Я проваливался в туманные видения. Мне казалось, что ответы рядом, я вот-вот настигну их, схвачу за хвост, но всякий раз они вырывались и с обидным хохотом скрывались за поворотом. Настигнув его, я встречал лишь дымку тумана. Глубокое разочарование накрыло меня душной волной.
Я так и не смог понять, к чему относилось саднящее чувство досады, словно от полученного по глупости синяка. К тому, что я так и не вспомнил ответы, или к тому, что в глубине души я их знал и само это знание меня тяготило.
Стараясь отрешиться от глупых снов и попыток их вспомнить, быстро собрался. Постарался сосредоточиться на деле. Ирина давно не пыталась на меня воздействовать. Это определённо хорошо. Последний раз она продемонстрировала свою силу, когда звонила мне с приказом забрать свёрток из проклятой квартиры. Да ещё неприятные ощущения были в теле, когда я набрал мерзкую тварь, чтобы узнать код подъезда.
На этом и сосредоточимся! Будем считать, жизнь налаживается. Почти в хорошем настроении я сбежал по лестнице и на выходе из подъезда влетел в выставленный вперёд живот понуро стоявшего у двери полного гражданина. Увидев меня, мужчина оживился:
– Сергей Валентинович?
– Да, – от неожиданности подтвердил я.
– Оперуполномоченный Рытвинков. Я к вам. Побеседовать, буквально на пару слов.
– Что-то случилось?
– Убийство, – веско произнёс представитель закона и почему-то втянул живот и выпрямился.
Мысли мои заскакали, словно молодые козочки по летнему лугу. Я мог спросить у мужчины ордер, которого явно не было, и в полном соответствии с законом отказаться беседовать. На ум сразу пришли рассказы о том, что с полицией не стоит откровенничать ни в коем случае, потому что в конечном итоге эти умные люди найдут, как использовать всё сказанное против вас. Но если мужчина в форме появился у моего порога, рано или поздно придётся поговорить. И, скорее всего, уже в отделении.
– Можно посмотреть ваши документы? – стараясь выглядеть не жалко, а уверенно, спросил я.
Толстяк протянул мне корочки. Как точно они должны выглядеть, я не знал, но вроде бы документы в порядке. Вздохнув, я кивнул и на автомате предложил:
– Хорошо. Поднимемся ко мне.
И тут же об этом пожалел. Приглашение было несусветной глупостью.
Дома я не стал предлагать «гостю» ни чай, ни кофе, но мстительно попросил разуться, мотивируя тем, что у меня нет бахил. Полицейский с сомнением оглядел мои не первой свежести полы, но послушно разулся, кряхтя и постанывая.
На кухне я первым делом поставил стул напротив окна, в которое немилосердно светило солнце, и указал на него незваному посетителю. Сам же расположился спиной к подоконнику. Этот манёвр не укрылся от бдительного представителя закона.
– Детективы любите читать? Или смотреть? – усмехнулся он.
Я неопределённо пожал плечами, справедливо полагая, что на этот вопрос отвечать не обязан.
– Что ж, – не стал настаивать толстяк и достал из сумки толстый старомодный пухлый блокнот, – приступим. Где вы были вечером восьмого июля?
Восьмое июля. Позавчера. День убийства. Отпираться бессмысленно, слишком много свидетелей меня видело. Сдаваться – глупо.
– Восьмого? – повторил я, чтобы выиграть время. – Трудно вспомнить. Я сейчас в отпуске, все дни перепутались. Когда отдыхаешь, так часто бывает.
– Бурно проводите время? – без тени улыбки спросил полицейский, доставая из блокнота бланк и аккуратно распрямляя на коленке. – Много выпиваете? Употребляете наркотики? – мужчина сделал особенный акцент на последнем слове.
– Да я даже практически не пью, – возмутился я.
– Так что же, вспомнили?
– Вспомнил. Заходил к знакомой, потом дома был, спал.
– Фамилия, имя, отчество знакомой? Адрес?
– Зовут Аня, – отвечал я, не очень понимая, зачем собственноручно подписываю себе приговор, – проспект Льва Толстого, сто двенадцать, корпус два. Отчество и фамилию не знаю.
– И зачем же приходили к ней?
– Нравится она мне. Отец у неё преподаватель, думал подкатить через него. Представился его студентом.
– Любите женщин, значит?
Вместо ответа я вопросительно поднял брови, подчёркивая неуместность таких замечаний. Уж точно не мужчин. Словно прочитав мои мысли, толстый мужчина задал следующий вопрос:
– В каких отношениях вы состояли с Бердиным Эдуардом Васильевичем?
– Не знаю такого, – искренне ответил я.
– Бердин Эдуард Васильевич, тридцати семи лет от роду, проживал по указанному вами адресу, но в квартире номер пятьсот девятнадцать. Был убит восьмого июля. У нас есть показания, что вы общались с покойным и в день убийства посещали его квартиру.
– Это неправда, – твёрдо ответил я, нервно сжимая кулаки, что не укрылось от полицейского.
– Отрицаете? – снова оживился толстяк. – Хорошо. Подпишите данные вами показания и пока можете быть свободны.
– Ничего я подписывать не буду.
