Перед тем, как он ее застрелил - Джордж Элизабет
Кендра понятия не имела, что делать в этой ситуации. Она уперлась локтями в прилавок и запустила пальцы в волосы.
Этот жест побудил Натана Барка прибегнуть к последнему аргументу: возможно, проблемы Ванессы разрешатся только в условиях полной семьи. Такие случаи бывают. «Если миссис Осборн чувствует, что не в силах справиться с девочкой… В приемной семье…»
— Что? — Кендра подняла голову. — Эти дети никогда не окажутся в приемной семье.
— Значит, мы увидим Ванессу в школе. Я вас правильно понял?
— Не знаю, — честно призналась Кендра.
— Тогда я вынужден дать делу дальнейший ход, поставить в известность Социальную службу. Если вы не можете добиться от девочки посещения занятий, в дело вмешаются другие инстанции. Объясните это племяннице, пожалуйста. Может, хоть это на нее подействует.
Барк говорил с сочувствием, но Кендра меньше всего нуждалась в сочувствии. Она кивнула, желая поскорее избавиться от Барка. Он удалился, перед этим купив бакелитовые бусы для подруги жизни.
Корди достала пачку сигарет из сумки Кендры — собственные у нее давно закончились, — прикурила две сигареты, одну протянула подруге.
— О’кей, я должна вмешаться. — Корди затянулась, словно набираясь храбрости, и решительно заявила: — Может, тебе пора завязать с этой фигней? Не твое это, Кен.
— С какой фигней?
— Ну, материнство и все такое. Сама посуди — ты никогда… То есть откуда тебе иметь навык общения с детьми, если ты никогда этим не занималась? Ты даже никогда не хотела детей! Я хочу сказать, может, лучше отдать их куда-нибудь… Понимаю, ты не хочешь. Но можно же подыскать хорошие семьи…
Кендра смотрела на Корди и думала, как же плохо та ее знает. Впрочем, если честно, Кендра сама виновата. Что может Корди знать, если Кендра никогда не говорила ей правды? Кендра не могла объяснить почему. Наверное, проще было делать вид, что сама выбрала свою судьбу, и выглядеть более современно и эмансипированно: дескать, я женщина независимая.
— Я никому не отдам детей, Корди, — отозвалась Кендра. — Если только Глория не заберет их.
Что Глория Кэмпбелл не собирается их забирать, Кендра опасалась с самого начала, и это подозрение полностью подтвердилось, когда Кендра обнаружила в почтовом ящике первое за несколько месяцев послание от Глории. В нем не было ничего неожиданного: Глория писала, что серьезно обдумала ситуацию и пришла к выводу, что не имеет права увозить детей из Англии.
«Понимаешь, Кендра? Их отъезд доконает бедняжку Кароль, разлука с детьми лишит несчастную женщину остатков рассудка. Не хочу брать такой грех на душу. Но я, конечно же, приглашу Джоэла и Несс немного погостить у себя на Ямайке, как только скоплю денег на билеты».
О Тоби, естественно, не упоминалось ни слова.
Картина прояснилась. Собственно, Кендре и раньше все было понятно. К тому же ей некогда было предаваться размышлениям. Требовалось срочно разобраться с Несс и решить, что делать, если та наотрез откажется ходить в школу.
Что касается наказаний, то ни одно из них не действовало на Несс, потому что девочка ничем не дорожила. А того, чего жаждала ее душа, Несс не могла найти ни в школе, ни в домике тетки в Иденем-истейт. Кендра читала Несс нотации, кричала на нее, как-то сопроводила в школу и даже отвела в самый младший класс, как советовал Натан Барк. Кендра пыталась запирать Несс, что было, в принципе, невозможно без цепей и железных засовов. Ничего не помогало. Несс твердила свое: «Я не буду носить эти дурацкие тряпки», «Я не стану торчать в этой идиотской школе», «Я не собираюсь тратить время на эти кретинские уроки, вместо того чтобы классно проводить его со своими подругами».
В один из дней Натан Барк позвонил и сообщил, что Ванессе рекомендованы занятия с социальным педагогом в качестве последней меры, после чего ее дело будет передано в магистрат.
— Тебе нужно отдохнуть, — заключила Корди после этого звонка. — Сто лет мы с тобой не гуляли хорошенько. Давай разок расслабимся, Кен. Тебе это не помешает. Да и мне тоже.
Итак, в пятницу вечером Кендра оказалась в клубе «Нет печали».
*
Перед уходом Кендра поставила Несс в известность: та остается присматривать за Джоэлом и Тоби, а значит, должна быть дома, даже если у нее другие планы. В обязанности Несс входит развлекать и занимать мальчиков, то есть общаться с ними так или иначе. Делать это Несс не любила, особенно когда ей приказывали, но Кендра подсластила пилюлю, добавив, что если Несс выполнит поручение, то получит материальное вознаграждение.
Джоэл возразил, что его не надо контролировать. Он не маленький и как-нибудь справится сам.
Но Кендра не сдала своих позиций. Бог знает, что может случиться, если кто-нибудь постучит в дверь и откроет человек неопытный. А Несс — человек опытный, с этим никто не спорит. Кендра повторила обещание насчет денежного вознаграждения и спросила племянницу:
— Каково твое решение? Могу я рассчитывать, что ты проведешь время с мальчиками?
Несс быстро произвела в уме кое-какие расчеты, лишь частично связанные с деньгами и тем, как она их потратит, и пришла к выводу, что есть смысл выбрать деньги, поскольку вечер намечается стандартный: слоняться с Сикс и Наташей по Моцарт-истейт. Несс хмыкнула: «Ну ладно», и Кендра ошибочно истолковала ее ответ как честное слово, которое не будет нарушено под влиянием соблазнов.
В этот раз программу развлечений выбирала Корди. Подруги начали с ужина, причем не отказались и от напитков. Ужинали в португальском ресторане на Голборн-роуд, закуски запивали мартини «Бомбей сапфир», горячее — вином в количестве нескольких бокалов. Поскольку обычно обе женщины пили мало, в итоге они находились под хорошим градусом. После ресторана подруги направились в клуб «Нет печали» мимо моста Портобелло и высотки Треллик.
Корди намеревалась «снять парочку мужиков». Она сообщила, что ей требуется небольшая порция невинных внебрачных ласк, а Кендре — той вообще давно пора оттянуться по полной.
Клуб, выдержанный в стиле ар-деко, возвещал о себе неоновыми буквами на окнах. Он совершенно не вписывался в окрестности; его владельцы сделали ставку на облагораживание этой части Северного Кенсингтона. Пять лет назад ни один человек в здравом рассудке не вложил бы и десяти фунтов в здешнюю недвижимость. Клуб замыкал ряд непрезентабельных с виду заведений: прачечная, библиотека, слесарная мастерская. Вход в него располагался с противоположной стороны, словно он отвернулся от несносной компании, которую приходилось терпеть. Занимал клуб два этажа здания. На первом — крестообразный бар, столики, приглушенное освещение. Потолок и стены окутаны сигаретным дымом, постепенно заполняющим зал. На втором этаже — музыка и напитки, диджей крутит диски, от грохота раскалывается голова, вспышки превращают зал в место психоделического путешествия.
Кендра и Корди начали с первого этажа, используя его как наблюдательный пункт. Заказав выпивку, они приступили к «оценке мужского поголовья», как выразилась Корди.
С точки зрения Кендры, ситуация выглядела следующим образом: товара много, а выбрать нечего. Мужчин — в основном среднего и более чем среднего возраста — было больше, чем женщин, но, присмотревшись, Кендра решила, что ни один ее не волнует. Такой вывод щадил ее самолюбие, поскольку стало ясно, что она тоже никому из них не интересна. Все мужское внимание сконцентрировалось на немногих молодых девушках. Кендра отчетливо ощущала каждый из своих сорока годков.
Кендра покинула бы клуб, но Корди вбила себе в голову, что подруге нужно развлечься, хоть ты тресни. На предложение Кендры уйти она ответила:
— Да погоди, давай хоть наверх поднимемся. — И направилась к лестнице.
Ход мысли Корди был таков: если уж нет нормальных мужиков, то они просто потанцуют — хотя бы друг с другом.
На втором этаже было очень шумно. Горели всего три источника света, не считая стробоскопа: маленькая лампочка над пультом диджея и два мутных шара над барной стойкой, поэтому подруги помедлили на верхней ступеньке, пока глаза привыкали к полумраку. Нужно было освоиться и с температурой, близкой к тропической. В начале весны в Лондоне не рискуют открывать окна даже для проветривания. Подсвеченный стробоскопами сигаретный дым придавал помещению вид плаката, разъясняющего вред курения.
