Долгая дорога домой - Сергей Беер
– О, нет, только не сейчас. У меня совсем нет сил, из-за тебя я практически не спала всю ночь. Всё тебя караулила.
Он проследил за её взглядом, и ему стало неловко. Они оба сидели в чём мать родила, обнимаясь на холодном полу.
С трудом поднявшись, Павел помог подняться и ей.
– Я хочу спать, – простонала Настя, прижимаясь к нему животом. – Мне надо хотя бы пару часиков.
Он согласно кивнул головой, подхватив её на руки, отнёс и бережно положил на диван. Сам ушёл принимать душ. Тщательно выбрившись и вымывшись, он тихонько вернулся в комнату. Настя крепко спала. Одевшись, Павел удалился на кухню готовить их первый совместный завтрак. Настя открыла глаза от того, что сильно хотелось есть, а запах сваренного колумбийского кофе нежно щекотал её ноздри, заставляя в голодных спазмах сжиматься желудок. Первое, что она увидела, открыв глаза, была ярко-белая мужская рубашка на спинке старого обшарпанного стула. Надев её, она отправилась на кухню. Павел стоял у газовой плиты, импровизируя нечто отдалённо напоминающее омлет. На скворчащей сковороде были уже обжаренные кусочки из остатков сырокопчёной колбасы и порезанного кружочками помидора. Он как раз собирался всё это залить двумя яйцами, решая сложную задачу, как это сделать: разбить их в кружку, взбить и залить на сковороду или сразу разбить в неё и перемешать со всем содержимым. Сути дела это не меняло, но второй вариант был менее эстетичен.
– О! Как я хочу есть, – простонала Настя у него за спиной.
И это тут же решило исход дела в пользу второго варианта. Яйца были разбиты и перемешаны с содержимым, а ещё через пару минут приготовленное блюдо лежало на тарелках.
– Никогда не думала, что так сильно можно испортить продукты, – тихо произнесла Настя, глядя себе в тарелку.
– Ну, если ты сыта, то я удовольствием закину в себя и твою порцию.
Настя тут же схватила вилку и отправила первый кусочек яичницы себе в рот.
– М-м-м, – с наслаждением протянула она, проглатывая первый кусочек. – Никогда бы не подумала, что столь непрезентабельная вещь может быть такой вкусной. А кофе просто умопомрачителен, – добавила она, сделав глоток. – Я никогда в жизни такого вкусного не пила. Как он называется?
– Понятия не имею, я его готовлю по собственному рецепту.
– Меня научишь?
– Обязательно!
Когда с завтраком было покончено, Караваев спросил:
– Я не сильно буянил?
– Ты не был агрессивен, если ты это имеешь в виду, но было очень страшно. Представляю, каково же было тебе там… Первым делом надо показаться специалисту, и мы сейчас же к нему поедем.
– Настя, есть одно, но я не имею права…
– Мы поедем к нему домой, – перебила его Настя. – Профессор был моим учителем. Всё будет хорошо, вот увидишь. Он выпишет нам нужные лекарства, и не нужно будет страдать неделями. Ко всему прочему, кто знает, какой ещё ужас может тебе присниться. Ты же не хочешь, чтобы я выпрыгнула с балкона, если у меня не найдётся нужного для тебя предмета? Он умеет держать язык за зубами, к тому же будет приятно удивлён, когда я представлю ему наконец своего избранника.
– Ну, хорошо, – сдался он. – Поехали.
– А вещи? Ты ничего с собой не возьмёшь?
– Чтобы сложить своё барахло, мне хватит и пяти минут.
Через пять минут Павел протянул ей спортивную сумку.
– Поможешь мне спустить это вниз?
– …?
– Остальное я дотащу сам.
С этими словами он полез на антресоль и скинул оттуда два огромных армейских рюкзака.
– Эти у меня всегда наготове. Ну, жена, пошли. Ты на лифте, а я пешком. С этими баулами я в нём не помещаюсь.
– Тогда я тоже пешком, – запротестовала Настя.
– Не стоит, отобьёшь себе все ноги. Красота в синяках не очень-то прельщает.
– Уговорил, еду.
Из подъезда они вышли одновременно. Загрузив вещи в багажник «тойоты», они отправились на дом к профессору, а от него заехали в гипермаркет. Два часа хождений от прилавка к прилавку были одинаково утомительны для обоих. Настя ожидала, что муж взмолится уже через полчаса их броуновского движения, но так и не дождалась. Он спокойно соглашался со всем её выбором, что бы она ни клала в тележку. Девушка пришла к выводу, что либо ему всё фиолетово, либо у него ангельское терпение. Она решила испытать его ещё сильней и стала искать для него мужские розовые стринги, но вовремя остановилась.
Всё время совершаемых покупок Павел пытался анализировать происходящее, наблюдая за нерациональными движениями своей спутницы. Когда же она стала интересоваться у продавщицы мужскими розовыми стрингами, он тихонько отошёл в сторону, изо всех сил стараясь сохранить, как ему казалось, серьёзность и равнодушие, но глаза выдавали его смех. Наконец-то он раскусил её. Она просто хотела найти точку кипения его терпения, и ей это почти удалось.
Когда же она вернулась к нему, он с невозмутимым видом тихо сказал, чуть повернувшись к ней:
– Не знаю, зачем тебе нужны мужские розовые стринги, но их лучше спрашивать не в гипермаркете, а в сексшопе. Там ты их наверняка найдёшь. Скажи мне, солнце моё, тебе действительно необходимо всё, что ты накидала в эту тележку?
– Даже не знаю, – пожала плечами Настя.
– Вот и отлично, – Павел Андреевич нежно взял её под руку и, откатив тележку к одному из очередных прилавков, оставил там. – Теперь мы спокойно можем пройти в продовольственный отдел, и, умоляю, не надо скупать весь магазин. Нам с тобой просто столько не съесть. А в следующий раз ты предварительно составишь список необходимого и мы купим всё, что нужно.
– А если мне что-нибудь понравится?
– Ты примеришь, обязательно примеришь то, что тебе понравится. Объяснишь сама себе, зачем это надо, и если оно подойдёт, мы обязательно купим.
– А если я закапризничаю?
– Тогда я отвезу тебя к твоему профессору лечить шопозависимость.
– Прямо так?
– Ну, в домашних условиях это лечится только одним известным мне способом, но ты же не хочешь, чтобы я отстегал тебя ремнём по твоим стейкам.
– Всё, всё, всё, убедил. Я не капризная девочка. И потом, на мою зарплату сильно-то не разгуляешься.
– Говорят, медикам подняли.
– Ну, в министерстве кому-нибудь что-нибудь и подняли, только не зарплату врачей первичного звена, а я как раз к таким и отношусь.
– Кстати, надо бы как-нибудь отблагодарить твоего профессора за оказанную услугу.
– Денег он с нас точно не возьмёт, а если у него заболеет внучка, с десяток раз позвонит независимо от времени суток. Он тебе ещё надоест.
Из магазина они вышли с двумя большими полными пакетами продуктов. Настя объяснила всё до банальности просто: на неделе по магазинам ходить некогда, а мужика в доме надо кормить. Иначе времени хватает только за хлебом заскочить, и то не всегда.
Домой приехали ближе к обеду.
– У меня вчерашние щи. Ты как?
– Говорят, суточные щи вкуснее свежих, но, если честно, никогда не ел, да и вообще щи… не очень.
– Ну, сегодня у нас день экспериментов. Я такого завтрака никогда в жизни тоже не пробовала, жива осталась! И тебя не отравлю, не бойся, ещё и добавки попросишь, ан нету.
– Готовишь тоже на неделю?
– Не угадал, дня на два максимум. Да и много ли надо одной.
Настя поставила кастрюлю на плиту, но зажечь не успела. Павел Андреевич обнял её и поцеловал в губы. Поцелуй был нежным и затяжным. С трудом оторвавшись от него, Настя прошептала:
– Если мы будем продвигаться такими темпами, я скоро уйду в декрет.
– Тогда нужно ускорить этот процесс.
– Давай хотя бы поедим… – но он уже снова целовал её.
⠀⠀ * * *
В двенадцать ночи они проснулись от того, что противно дребезжал сотовый Павла. Едва он отозвался, как в трубке раздался знакомый раздражённый голос генерала.
– Ты где тусуешься, твою мать? Я нарочного дважды к тебе домой посылал. Самого нет, вещей тоже нет, что за выкрутасы. Собрал жопу в горсть и на аэродром, в Новосибирск полетишь, самолёт уже ждёт.
– С каково перепугу?
– Я думал,
