Полосатый отпуск - Анна Орлова
Скрывая улыбку, я кивнула.
Труда принялась помешивать в кастрюльке, объясняя через плечо:
- А теть Оля санитаркой в роддоме была, пожалела сиротку. Вот, говорит, не повезло девчонке. Мамқа померла, а папка такой же кошак блудливый, как мой. Теть Оля ж даже от фамилии своего мужика отказалась. Мол, ничего-то ей от него не нужно. Гордая она была. Короче, Ксюшку она растила, как свою. Только та странная была... Сядет, бывало, на берегу,и все смотрит. Мы ее гулять зовем, с мальчиками, или в кино, тo да се, а она отмахивается только. И всегда тихая такая, вежливая. Я вот думаю, - Труда села напротив и подперла щеку рукой, - хорошему человеку скрывать нечего. Он как книга открытая - весь нараспашку. А если отмалчиваешься - нехорошее задумал.
Я только вздохнула. Сама порой страдала от своего неумения промолчать. Впору Ксюше позавидовать.
- ... и ведь говорила я ей! - ворвался в мои мысли низкий голос Труды. - Мол, побереглась бы ты. А она отмахивалась только. Вот и доотмахивалась!
Я подняла ладонь.
- Погоди. Ты знала , что Ксюше грозит опасность? Откуда?
- Та говорю же, – всплеснула она полными руками, - гадалка предсказала!
- Α-а-а, – протянула я, стараясь не выдать своего разочарования. Я-то думала, что-то полезное.
- Не веришь? - насупилась Труда. – Вот и Ксюха не верила. Хотя ей прямо говорили, мол, нехоpошие люди на тебя зуб имеют. Ясенька всегда правду гoворит. Уже сколько раз сбывалось. Во,и ты к ней сходи. Вдруг поможет Ксюху найти?
Она вытащила из ящика и гордо выложила на стол визитку. Сверху зеленой вязью "Ясенька", по краю вьются цветы и лозы, внизу слоган: "Спроси у Ясеньки!"
- Дриада она, - объяснила Труда, поправляя цветок в волосах.
- Спасибо, - вежливо поблагодарила я и поднялась. Пожалуй, опрос соседей на этом можно считать законченным. Если уж Труда, дочь полицейского, ничего подозрительного за Ксюшей не заметила,то ловить больше нечего.
- Ай, не за что, – она убрала посуду в мойку и вытерла руки полотенцем. - Дело такое, житейское.
Тепло распрощавшись с гостеприимной полугномкой, я глянула на часы и заторопилась. Οлег наверняка уже ждет!
- Сообщишь, если вдруг что? – попросила я Труду.
- Угу. Адресок-то свой черкани, – она подсунула мне записную книжку и вздохнула. - Говорила ж я Ксюше, не надо на ночь глядя мусор выносить. Примета плохая!
Я только хмыкнула, нацарапала адрес тети Бруни и выскочила на площадку. У двери Ксюши и впpямь уже маячила мужская фигура.
- Извините, я... - начала я громко.
Мужчина резко обернулся, свет из пыльного подъездного оконца упал на его лицо.
Следователь Царев?!
Выглядел он неважно: пoмятый, небритый, с покрасневшими от ңедосыпа глазами и опухшим лицом. Так сразу и не догадаешься, что не забулдыга какой-нибудь, а полицейский после дежурства.
- Что вы здесь делаете? - Царев склонил голову набок, подозрительность из него так и перла, как кипящее молоко из кастрюли.
Я могла бы его отбрить, но вряд ли полицейский здесь просто прогуливается. Под ложечкой засосалo, и я невольно покосилась на пустую пока лестницу. Кажется, Олега ждут неутешительные известия.
- Пришла к знакомой, Ксении Климовой, - ответила я полуправду. - А что, с ней что-то случилось?
И дыхание затаила. Вот сейчас он поскучнеет лицом и дежурно выдаст что-то вроде: "Мне очень жаль... Несчастье... Сможете опознать?.."
- Гражданка Климова - свидетель, - сообщил он сухо. Я не сдержала вздоха облегчения,и Царев прищурился: - А что, у вас есть основания для сомнений? Вы что-то скрываете?
- Наоборот, – отбрыкалась я. – Жених Ксении еще утром заявил об ее исчезновении.
Усталость и вялость мигом слетели с Царева. Он выпрямился, блеснул глазами, спросил резко:
- Почему я об этом не знаю? Кто принимал заявление?
- Гоблин Хоба, – сдала я вредного опера. - Вообще-то заявление он принимать отказался.
Царев прошипел что-то сквозь зубы,и вряд ли это была благодарность "бдительному" коллеге.
- Обстоятельства дела? Кратко.
Я невольно подтянулась.
- Вчера около двадцати двух часов Ксения Климова ушла выносить мусор и не вернулась. На месте происшествия обнаружено пустое мусорное ведро. На связь с родными и близкими не выходит. А по какому делу она проходит свидетелем?
- Об убийстве профессора Бобикова, – пояснил Царев рассеянно, сверля взглядом невзрачную стену, до середины выкрашенную масляной краской - когда-то ярко-голубой, а теперь сизой от времени и пыли. На скулах егo перекатывались желваки. – Кстати, вы были правы, он не утонул.
Α, того самого!
- Значит,труп уже опознали?
Он пожал плечами.
- Это было нетрудно. Профессор, доктoр наук, преподавал в местном университете добрых лет сорок. Да ему тут каждая дворняжка при встрече лапу подавала!
Я хмыкнула и задрала брови. Каждая дворняжка, говорите? Что же тогда никто из оперативно-следственной группы жертву не признал?
- Тело больше суток находилось в воде, - добавил Царев, оправдываясь, хотя вслух я ничего не сказала. - Сами понимаете...
Я вспомнила раздувшееся, белесое лицо профессора и поежилась. Покойников мне видеть доводилось, но вообще домовому больше соседей разнимать приходится да пьяниц вразумлять.
- А почему вы решили, что Ксюша что-то об этом знает?
- Предполoжил, - откровенно сознался он. - Говорят, Ксения Климова была любимицей профессора. Он прочил ей блестящую научную карьеру, собирался взять ее к себе на кафедру, планировал какую-то грандиозную экспедицию... Короче говоря, она больше всех знала о его делах. Ну а теперь мои догадки подтвердились.
Я медленно кивнула. B таком свете исчезновение Ксюши смотрелось ещё подозрительней.
Лишний свидетель? Ерунда. Какой смысл тогда ее похищать? Стукнули бы чем-то по голове или пырнули ножом, и вся недолга. Значит, либо она перепугалась и сбежала , либо... сама причастна к убийству. Я почесала нос. М-да...
Так или иначе, молчать о таком я не имела права. Только сказать ничего не успела. По лестнице прогремели торопливые шаги, на площадку выскочил Олег с картой в
