Красивая женщина, купившая дом - Светлана Александровна Захарова
Грабёж! Как грубо, подумал Нагаткин. Теперь он, судя по всему, действовал более изощрённо. Иконы пропали, их нигде нет, будто в космос улетели.
Несмотря на то, что участковый Нагаткин, как это полагается, передал дело следователю, он и сам продолжал по нему работать.
Это было интересно, в его практике такого ещё не случалось. А вдруг именно он найдёт эти иконы? Ведь статистика говорит о том, что пятая часть всех преступлений раскрывается именно участковыми.
Присутствуя на очередном допросе Рысьева, он лишний раз убедился, что тот всё знает, но не говорит. Когда следователь поставил водителя в известность, что знаком с его биографией, у подследственного опять затряслись руки. Быть преступником, оказывается, неприятно. До этого он всеми силами старался представить себя человеком порядочным.
— Я человек маленький, я ничего не знаю, почему вы мне не верите? — слёзно объяснял он следователю. Надо мной стоят более крупные фигуры. Ну что бы я делал с этими иконами? Это они сбывают их за границу за бешеные деньги.
— Значит, вы их кому-то передали. Кому?
Рысьев покраснел и тяжело дышал. Он понял, что проболтался. Трясущимися руками он расстегнул верхнюю пуговицу своей джинсовой рубашки. Милиционеры смотрели на него молча. Они чувствовали, что преступник скоро расколется. Но он ещё долго водил их за нос.
— Чего вы добиваетесь, Рысьев? — говорил следователь, — в деревне Карпеевке вы были, иконы в вашей машине побывали. Все улики против вас. Так куда вы дели украденное, да ещё за такой короткий срок?
Но Николай Павлович вновь принял независимый вид и продолжал всё отрицать, испытывая терпение слушателей.
— Зачем вы заезжали в коттеджный посёлок? Наверно затем, чтобы передать иконы друзьям?
Рысьев вздрогнул, но не признался. Подозрение участкового усилилось. Уж не Деревянкин ли занимается скупкой краденого? На преступника он, конечно, не похож. С другой стороны, на какие деньги он отгрохал себе коттедж? А, может быть, и не он, а кто-нибудь из соседей. Да и дом этот, недавно купленный, подозрительный какой-то.
В посёлок надо наведаться ещё раз.
— Ну что же, гражданин Рысьев, пока вы всё не вспомните, так и будете сидеть в КПЗ. Уведите его, — следователь встал и сам открыл дверь в коридор.
А в это время в коттеджном посёлке садовник Тимофей испытывал большое душевное волнение. Он наконец-то дождался, что в долго пустовавший дом въехала хозяйка. Он, как и все соседи, ждал не хозяйку, а хозяина — Олега. Именно он распоряжался отделкой дома и сделал всё для того, чтобы его привели в порядок в короткие сроки. За это Тимофей его уважал, но никак не мог понять, зачем же Олег уезжает, оставляя женщину одну, да ещё такую женщину.
Тимофею было под шестьдесят, возраст серьёзный, но старым он себя не считал. Садовник и в самом деле был ещё крепок и душой, и телом, но в силу своего специфического образа жизни в течение ряда лет он совсем не имел дела с женщинами. И даже не задавался вопросом, хорошо это или нет. Женщина — десерт, а он, будучи самым примитивным бомжем, радовался и куску хлеба.
Тимофей был доволен своей нынешней жизнью и безмерно благодарен Деревянкину за то, что тот вытащил его из бомжей, дал работу. Он уважал и даже любил Наташу, относясь к ней, как к дочери. Ни о каких других чувствах он и не мечтал.
А тут вдруг появилась хозяйка, которой он по просьбе Деревянкина должен был помочь. Его познакомили с женщиной из другого мира, которая не позволит ему даже пожать свой локоток. Он всё время думал о том, как она, безразлично скользнув взглядом по его лицу, так же безразлично сказала: «Я надеюсь, вы здесь всё сделаете, как следует. Я заплачу вам».
Вот и всё. Она отвернулась, обратив свой взор на Владимира, к которому у неё накопились вопросы. А он всё смотрел и смотрел на неё, как на прекрасное произведение искусства. Конечно, она не для него, он и мечтать об этом не будет. Но в его жизни появился некий предмет, который её скрасит. У Тимофея потеплело на душе. У него теперь есть женщина, купившая дом.
И вот уже пятый день он ходит сюда, чтобы оборудовать садовый участок. Сейчас на календаре осень, пышного цветения ждать не приходится, но можно перекопать землю, посадить кусты и деревья, определить будущие цветники — их даже можно обложить камешками. Можно сделать и альпинарий, где будущей весной цветы вырастут среди камней и будут радовать глаз.
Дел много, а между дел он сколько угодно может смотреть на окна дома, где, может быть, мелькнёт её силуэт.
Марина Станиславовна — а он называл её только так — редко выходила на улицу, а уж в его дела и вовсе не вникала. Однако всегда здоровалась и приветливо улыбалась. В такие минуты он буквально взлетал на седьмое небо.
Вот и в этот день Тимофей, облокотясь на свою лопату, смотрел на дом, гадая, где сейчас может находиться хозяйка. А вдруг она мелькнёт за занавеской или закрытыми жалюзи, выглянет на улицу через какую-нибудь щель? За мечтами он и не заметил, как к дому подошли двое мужчин, услышал только знакомый голос, который окликнул его по имени. Перед ним стояли Деревянкин и милиционер, которого он однажды уже видел здесь.
— Марина Станиславовна дома? — спросил Владимир, — вот представитель закона хочет попросить у неё разрешения осмотреть дом. Или ты нам разрешишь?
— Зачем? — спросил садовник, недоброжелательно глядя на милиционера.
— Есть подозрение, что здесь спрятан клад, — подмигнул ему Владимир.
— Я не распоряжаюсь имуществом Марины Станиславовны, идите к ней.
Встретившись с хозяйкой дома, участковый был вынужден ввести её в курс дела и рассказать о бесследно пропавших иконах.
— В этом доме долго никто не жил, — сказал он в заключение, — не исключено, что преступники могли сделать здесь тайник. Мы точно знаем, что после похищения они заезжали в ваш посёлок. Других жителей мы уже опросили — пока безрезультатно.
Марина, разгуливая по дому в бриджах и майке, почти без макияжа, никак не ожидала внезапного вторжения двух мужчин. Естественно, она была не в духе.
— В моём доме какие-то ворованные иконы? Да вы с ума сошли! Нет, никакого обыска я вам не разрешаю. Я сама все углы обследовала, нет здесь ничего.
— Привидения искали? — пошутил Деревянкин.
