Карты древнего мага - Наталья Николаевна Александрова
Надежда загляделась на белого кролика в шикарном камзоле и высоких сапогах-ботфортах, который с отчаянным выражением смотрел на часы. Дальше шел тот самый Страшила, который красовался на рекламной листовке. Костюм у него, как и шляпа, был небесно-голубой, с тщательно обшитыми прорехами, из которых виднелась солома, а сквозь шляпу торчали иголки и булавки, показывая, какой у Страшилы острый ум.
Надежда шагнула назад и едва не столкнулась нос к носу со следующей куклой – старушкой в черном старомодном костюме, в соломенной шляпке и с собачкой на поводке. Взгляд у старушки был ехидный и насмешливый, на локте она держала сумочку. Приглядевшись, Надежда заметила выглядывающего из сумочки небольшого крокодила с оскаленной пастью. Собачка же при ближайшем рассмотрении оказалась большой крысой.
Ну, ясно – это же старуха Шапокляк из мультфильма!
Надежда Николаевна одобрительно взглянула на куклу и проследовала дальше. Теперь перед ней стоял на задних лапах кот в черных очках и матросском костюмчике. В лапах он держал бескозырку, а на груди у него висела табличка: «Подайте бездомному коту на рыбу и интернет!»
«Что я здесь делаю? – подумала Надежда, осмотрев кота. – У меня свой кот без присмотра, а я здесь разглядываю каких-то самодельных кукол. Нет, конечно, куклы, несомненно, хороши. Не наврала старушка, эта Корюшкина очень талантлива. Но похоже, что здесь ничего такого, что пролило бы свет на историю с трупами и манекенами. С чего я вообще взяла, что эта библиотека имеет к ней какое-то отношение? Номерок мог случайно выпасть у кого-нибудь из кармана…»
С другой стороны, интуиция подсказывала Надежде, что ничего случайного в этой истории быть не может.
Она потопталась на месте, прошла немного вперед… и остановилась как вкопанная.
Перед ней стояла очередная кукла. Ростом она тоже была с человека, но если остальные куклы были сшиты из лоскутков ткани или связаны на спицах, то эта была сделана из розовой пластмассы. Проще говоря, перед Надеждой стоял обычный манекен – из тех, что стоят в витринах магазинов. Точно такие Надежда видела в пятьдесят восьмой квартире сидящими за столом. Точно такой висел на складе автодеталей, подвешенный за ногу.
На этот раз манекен был женский. Одет он был дешево, вызывающе ярко и безвкусно – в кружевную блузку, сверкающую от стразов и люрекса, и ярко-розовые лосины. На ногах розовые босоножки на огромной платформе.
Ноги и руки манекена оказались прибиты к оконной раме большими ржавыми гвоздями, а к груди таким же гвоздем прибили толстую раскрытую книгу.
Выполнена инсталляция была реалистично – вокруг гвоздей расплывались кровавые пятна, яркая одежда тоже была измазана запекшейся кровью.
Первое, что подумала Надежда, – что организаторам выставки отказал вкус. Если остальные экспонаты были сделаны с добрым юмором, то этот переходил всякие границы. Она вся подобралась, как собака на охоте, и даже уши под волосами едва не встали торчком. Неужели это то, что она искала?
– Что это у вас такое? – проговорила Надежда Николаевна, отступив от распятого манекена так, чтобы видеть мирно вязавшую у дверей старушку.
– Куклы, – отозвалась та, не отрываясь от вязания. – Написано же – художественные куклы…
– Странная какая-то кукла! Ведь у вас нет возрастных ограничений. А если дети такое увидят?
– Да что там такое, чего они раньше не видели? У Тамары же в основном сказочные герои…
– А вы сами-то видели этот экспонат? – не отставала Надежда.
Старушка вздохнула, неохотно отложила вязанье, причем было видно, что за это время шарф удлинился сантиметров на десять, и подошла к Надежде.
Уставившись на распятый манекен, она поправила очки – и вдруг начала тихо оседать.
– Ох, что с вами?.. – Надежда подскочила к ней, подхватила под локоть, не дав упасть, и кое-как дотащила до стула. Потом, за неимением никаких подручных средств, принялась обмахивать старушку ее же вязаньем, не замечая, что петли слезли со спицы.
Наконец старушка вздохнула, приоткрыла один глаз и, увидев Надежду, неуверенным, дрожащим голосом проговорила:
– Что-то мне нехорошо… мне сейчас такое привиделось… как будто тут среди Тамарочкиных кукол такое… такое… просто ужас какое! Прямо слов нет!
Тут она открыла второй глаз и взглянула за спину Надежды. Туда, где находился распятый манекен.
Губы смотрительницы затряслись, и она пролепетала:
– Не привиделось… Точно, не привиделось… это ведь не Тамарочкина кукла, Тамарочка такого никогда бы не сделала… Томочка, она женщина исключительно порядочная… такое ей и в голову не придет…
– Вам лучше? – озабоченно спросила Надежда Николаевна.
– Да вроде лучше… – Старушка села прямо, поправила волосы и проговорила: – Ведь вчера этого безобразия не было, я перед закрытием всю выставку осмотрела.
– А сегодня? – осведомилась Надежда.
– А вот сегодня я ее еще не обходила. Открыла дверь, да и села тут, – она указала на вязанье, не заметив от расстройства, что все петли за это время спустились.
– И посетители ничего не заметили?
– А посетителей сегодня еще не было, вы первая… – Смотрительница опустила глаза и забормотала: – Что же делать, что делать? – И тут же ответила сама себе: – Наина Васильевна! – И обращаясь к Надежде повторила: – Позовите Наину Васильевну. А то мне что-то не встать, ноги меня что-то не держат.
– А кто это – Наина Васильевна? Зачем ее звать и где ее найти?
– Она – заместитель директора, сейчас сидит в читальном зале. И она всегда знает, что нужно делать.
Надежда хотела уже отправиться в читальный зал, но прежде еще раз взглянула на кровавую инсталляцию и подумала: «Э нет! На этот раз я не сделаю такой глупости! Я эту инсталляцию сфотографирую, чтобы потом были неопровержимые доказательства!»
– Ой, я там платок носовой забыла! – с этими словами она метнулась в зал, достала телефон и сделала несколько снимков, запечатлев распятый манекен с разных ракурсов.
Потом подошла ближе, пытаясь рассмотреть книгу, прибитую к груди манекена. На обложке крупными буквами было написано: «Путь к совершенству». – И дальше чуть помельче: «Диета для самых успешных». Чтобы рассмотреть фамилию автора Надежде пришлось вывернуть шею, но усилия не пропали даром: автора звали Вероника Крестинская. Судя по фотографии на обложке, худая, как палка от швабры, блондинка с белозубой улыбкой.
Надежда сфотографировала и обложку и только после этого отправилась в читальный зал, где находились три посетителя и строгая дама с высокой старомодной прической.
– Вы Наина Васильевна? – осведомилась Надежда вполголоса. – Вас просили пройти на выставку кукол.
– Зачем? – строго осведомилась дама.
– Там ЧП… вообще, лучше сами взгляните, тогда у вас не будет вопросов.
Наина Васильевна поднялась и проследовала за Надеждой.
Когда они подошли ко входу на выставку, у Надежды Николаевны возникло неприятное чувство, что инсталляция к этому времени уже исчезла непостижимым образом, однако распятый манекен никуда не делся.
Увидев жуткую картину, Наина Васильевна застыла на месте.
– Это ведь не Тамарочкина кукла… – снова запричитала смотрительница, – Тамарочка такого никогда бы…
Надежда огляделась в поисках стула на случай, если Наине Васильевне тоже откажут ноги, но ничего подобного не случилось. Заместитель директора только поджала губы и проговорила:
– Марта Ивановна, прекратите причитать!
Смотрительница тут же послушно замолчала, а Наина Васильевна продолжила не терпящим возражения тоном:
– Библиотеку нужно закрыть, полицию вызвать, читателей выпроводить… – И, повернувшись к Надежде, добавила: – К вам это не относится. Вы – свидетель, значит, должны остаться до прихода полиции.
«Э нет! – подумала Надежда Николаевна. – Полиция запишет мои данные, и эта история рано или поздно дойдет до мужа, а он разбираться не станет и ни за что не поверит, что я оказалась в этой библиотеке случайно. Устроит грандиозный скандал… Нет, только не это!»
– Да, конечно, – ответила она Наине Васильевне, – я дождусь. Только сейчас за сумкой своей схожу, она в гардеробе осталась… – И метнулась к выходу, прежде чем заместитель директора успела заметить, что сумка у нее в руках. И пакет с курткой тоже.
Однако, оказавшись в холле, Надежда обнаружила, что входная дверь уже заперта. Видимо, в этой библиотеке распоряжения Наины Васильевны выполнялись необыкновенно быстро. Подергав дверь и убедившись, что открыть ее не получится, Надежда Николаевна вспомнила о ключе, который нашла в гардеробе,
