Чисто шведские убийства. Отпуск в раю - де ла Мотт Андерс

— Запчастей не хватает, и среди прочего — материнских плат. Надо новые заказывать.

— Что показывает рабочая камера? — спросила Эспинг. — Есть записи за воскресенье?

— Есть, я как раз проверил.

— А что насчет остальных элементов системы безопасности? Можно понять, кто и зачем здесь был?

Электрохассе кивнул.

— Есть журнал, в котором всё прописано — кто, когда и что делал. Вот, глядите!

Он щелкнул по какому-то значку, и на экране появился список.

— Утром я открыл ворота. — Электрохассе навел курсор на строчку «08:12: Ворота открыты через приложение, пользователь Хассе Пальм». — Потом я, прежде чем войти в бытовку, отключил сигнализацию. — Он навел курсор на другую строчку. «08:13: Сигнализация деактивирована через приложение, пользователь Хассе Пальм». — Около половины девятого в домофон у ворот позвонила криминалистка, я ее впустил. Домофон работает через приложение, туда идут звук, картинка — всё. Вот запись.

И Хассе указал на очередную строчку на экране.

— А в самом доме кто утром отключил сигнализацию? — спросила Эспинг.

— Я. У дома и бытовки один канал. Отключаются обе одновременно.

— А здесь что? — Эспинг указала в самый низ экрана; строчка появилась пару минут назад.

«11:36: Ворота открыты через наземный канал».

— Это когда кто-то подъезжает к воротам с огороженной территории и активирует канал.

— Бурен как раз уезжает, вон фургон техников, — показала Эспинг.

— Сходится. — Хассе кивнул, подтверждая ее слова. — Вы, похоже, разбираетесь в системах безопасности.

— Сколько вам понадобится времени, чтобы скопировать все? — нетерпеливо перебил Винстон. Весь его опыт взаимодействия со сложной техникой говорил ему о том, что она постоянно подводит, и неподключенные камеры наблюдения служили этому очередным подтверждением.

— Минут пятнадцать, наверное. Я перекину все на съемный жесткий диск.

— Мы подождем на улице, — сухо сказал Винстон.

Едва они оказались за дверью, как Винстон повернул направо и обогнул угол бытовки. Большой фургон Хассе с лишней запятой в названии фирмы был припаркован между бытовкой и оградой.

Винстон встал так, чтобы его не видно было из окна, и тихо распорядился:

— Сфотографируйте покрышки, мы их сравним с теми, что отпечатались на берегу. Не нравится мне, что камеры не подключены.

— Думаете, Хассе их нарочно отключил?

Винстон не ответил. Отвернувшись, он принялся изучать стоявший рядом мусорный контейнер.

Эспинг сжала губы. Она понимала ход мыслей Винстона, но он мог бы выражать их иначе. Он ей не начальник и не имеет права отдавать приказы.

Эспинг, с телефоном на изготовку, стала осторожно подкрадываться к фургону. В окно ей было видно Хассе — тот сидел, повернувшись к экрану.

Наклонившись, она сфотографировала ближайшее колесо. Обогнула фургон и запечатлела остальные три.

Она как раз закончила, когда у Электрохассе в бараке зазвонил телефон и послышалось неразборчивое бормотание — Хассе взял трубку. Эспинг инстинктивно подкралась ближе к окну.

— Да отстань ты, твою мать, — говорил Электрохассе. — Ты наворотил, а мне подчищать. Здесь легавые. Интересуются насчет камер.

Электрохассе внезапно крутнулся в компьютерном кресле к окну. Эспинг мигом пригнулась и прижалась к хлипкой стенке.

Кресло заскрипело: Хассе поднялся и, судя по звуку шагов, двинулся в глубь бытовки.

Последним, что удалось расслышать Эспинг, были слова:

— И не пытайся замазать меня своим дерьмом.

Глава 12

— Полиция уже едет. — Даниэлла Мудиг отложила телефон. — Сварю кофе. Как думаешь, полицейским нужны молоко и сахар или они пьют черный, как в телесериалах?

— Ты уверена, что нам не нужно позвонить адвокату? — встревоженно спросил ее муж. — Просто на всякий случай.

— В десятый раз говорю: Никлас, мы не в США, мы в Швеции. Когда мы уезжали с просмотра, Джесси была жива. Это все, что нам нужно сказать. Если мы позовем адвоката, полицейские решат, что нам есть что скрывать, и начнут вынюхивать. А нам этого совершенно не надо, правда?

Никлас кивнул, но было видно: жена его не убедила.

— Расслабься, — сказала Даниэлла. — Включи свой фирменный шарм и придерживайся того, о чем мы договорились. Через какой-нибудь час все закончится, и Джесси Андерсон со своей отвратительной виллой окажется просто неприятным воспоминанием.

Никлас вздохнул.

— Окей. Разумеется, ты права.

От Йислёвсстранда до усадьбы, где жили Никлас и Даниэлла Мудиги, было минут двадцать езды.

Эспинг держалась хмуро, и Винстон заподозрил, что его распоряжение сфотографировать колеса прозвучало бестактно. Пытаясь сгладить неловкость, Винстон завел светский разговор.

— Похоже, вы хорошо разбираетесь в компьютерах и технике, — начал он. Газета под ним зашелестела.

Эспинг тяжело вздохнула. Жесткий диск, над которым поработал Хассе, лежал у нее в кармане плаща, но она пока не рассказала Винстону, что ей удалось подслушать под окном барака.

— У меня отец инженер, — объяснила она. — Обожает разбирать вещи, чтобы понять, как они работают. А я унаследовала его любопытство.

— Ясно, — кивнул Винстон. — А мама?

— Мама врач, так что она в основном собирает запчасти заново, в единое целое.

Винстон издал короткое «х-хе», чем привел Эспинг в недоумение.

— Вы из-за любопытства решили служить в полиции? — спросил он.

Эспинг кивнула:

— Может быть. Или из-за своей страсти к справедливости. Защищать, помогать, стоять на страже закона и все такое прочее.

Лицо у Винстона стало заинтересованное, даже дружелюбное, и Эспинг не могла понять, нравится ей это или нет.

— Ну а вы? Вы всегда хотели быть полицейским? — спросила она, в основном из вежливости.

— Да, точнее… — Винстон снял с рукава пиджака несколько собачьих волос, которые пристали к такни, несмотря на импровизированный чехол. — В юности я хотел стать летчиком. Дед у меня был летчик-истребитель. Но я оказался слишком высоким.

— О? Да, тут уж ничего не поделаешь.

Винстон пожал плечами.

— Ну, летать — это в основном придерживаться бесконечных чек-листов, — заметил он не без грусти в голосе.

В первый раз со дня знакомства Эспинг показалось, что в Винстоне проявилось что-то человеческое. Она подумала, не пересказать ли ему содержание телефонного разговора Хассе, но решила все-таки подождать. Проявилось в Винстоне что-то человеческое или нет, но это ее расследование, и никаких мы в нем быть не может.

— Что мы знаем о супругах Мудиг? — Своим вопросом Винстон, сам того не зная, укрепил Эспинг в ее решении. — За исключением того, что он хоккеист, а она инфлюэнсер?

— Никлас родом из Даларны, а вот Даниэлла — уроженка этих мест, — начала Эспинг. — Выросла на умирающем хуторе где-то на отшибе, в северном углу района. Но несколько лет назад они купили ее родителям большую современную усадьбу с машинным парком и всем необходимым. Туда мы сейчас и направляемся.

Когда «Вольво» въехал во двор, Винстон подивился точности Эспинг в описаниях. Большие строения все до одного казались или новыми, или недавно окрашенными. Ворота одного из ангаров с техникой были открыты, и внутри Винстон разглядел несколько сельскохозяйственных машин, назначение которых оставалось для него загадкой.

Возле ангара стояли два внушительных трактора, коневозка и темный внедорожник. Над хозяйством висел слабый, но безошибочно опознаваемый запах навоза.

На подворье было два жилых дома, один из которых высился чуть поодаль и казался построенным не так давно. Перед домом стояла блестящая «Тесла».

— Машина Никласа, — пояснила, паркуясь, Эспинг. — Они, когда наезжают в Сконе, живут в гостевом домике. Если только это можно назвать гостевым домиком. Если хотите знать мое мнение, он больше похож на среднестатистическую виллу.

Когда они вылезли, Эспинг быстро осмотрела колеса «Теслы». Они оказались абсолютно гладкими и никак не могли оставить те отпечатки на песке, но Эспинг все равно их сфотографировала. Винстон одобрительно кивнул.