Томейдж Пауэлл - Жаждущий крови
Хозяин, видимо, услышал мои шаги на лестнице. Дверь открылась прежде, чем я приблизился к ней. На пороге застыл маленький, болезненного вида человечек с острыми чертами лица и большими торчащими ушами. Падающий сзади свет просвечивал их почти насквозь. Тонкие волосы песочного цвета были так тщательно прилизаны на черепе, что мужчина с первого взгляда казался лысым.
— Извините, — поспешно произнес он ломким голосом, — студия закрыта. Приходите завтра к десяти часам утра.
Я прошел мимо него. Мастер выбрал одну из комнат уединенного чердака под приемную. Здесь стояли диванчик, кресло, столик, на котором валялось множество иллюстрированных журналов, тумбочка и телефон. На стенах висели фотографии, в основном свадебные. Судя по всему, они были выполнены хозяином студии.
— Мне кажется, вы не поняли меня, — тонко проговорил Спроул. — Рабочий день окончен. Я собираюсь уходить.
Я обернулся. В прямом ярком свете черты его лица выглядели еще острее: узкие глазки, похожие на лезвия челюсти, цыплячья шейка с огромным адамовым яблоком. Мне представилась разозленная, облезлая мексиканская собака, готовая к броску.
— Успокойтесь, Спроул. Я пришел не за снимком. Меня прислал Делани.
— Делани?
— Ага, Чучело.
— Но, насколько я помню, мне не приходилось…
— О, бросьте. Он просил меня зайти к вам.
— Что-то я ничего не пойму.
Фотограф стоял рядом с дверью. Вся его поза выражала чрезвычайную осторожность.
— Натали велела Делани поговорить с вами, — продолжал я. — Что-то скоро должно произойти, но что бы это ни было, Делани собирается вцепиться в дельце как черт.
Очень медленно Спроул закрыл дверь.
— Я не знаю никаких Делани или Натали. Но даже если бы знал, все равно не понимаю, о чем вы говорите.
— Вы знакомы с человеком по имени Эд Риверс?
— Я слышал о нем, но ни разу не видел.
— Вы в курсе, что он сделал с Делани?
— Если бы я знал Делани, то, весьма вероятно, мог бы.
Я потер пальцами челюсть в надежде выразить этим жестом крайнее раздражение.
— Послушайте! — воскликнул я. — У меня вечер не свободен. Чем дольше мы будем стоять тут и молоть языками, тем меньше времени у нас останется. Итак, Делани — полный остолоп, поэтому черт с вами и с ним. Я все передам Квинтону.
— Подождите, — сказал Спроул, когда я направился к выходу, — Что Риверс сделал с Делани?
— А я думал, вам уже сообщили…
— Что он сделал?
— Нашел фотографии. Немного, правда. Набил Чучелу морду. Натали оглушила его и уничтожила снимки, но Риверс все еще на свободе. Объяснять вам дальше?
Его бледное, угловатое лицо позеленело.
— Какое это имеет отношение ко мне? Я взглянул на испугавшегося парня и покачал головой.
— Отлично. Пусть Риверс отыщет нужный след.
— Ко мне?
— Прямо к вам.
— Но те люди, о которых вы упомянули… Они не должны раскрывать моего имени.
— В этом будьте уверены.
— Тогда как…
— У Риверса свои методы.
Спроул быстрыми, короткими шажками подбежал к тумбочке, коснулся ее верха пальцами и застыл в раздумье. Потом он обернулся и посмотрел на меня.
— Не вижу возможных вариантов…
— Вы фотограф. Риверс прощупает всех профессионалов и любителей в городе.
Зеленоватый оттенок кожи Спроула поблек и уступил место ярко-белому. Белизна особо проявилась вокруг губ.
— Это займет у него несколько дней.
— Или часов. Все зависит от того, каким путем решать эту задачу. Риверс опытный человек. Он всегда выбирает короткие пути. Итак, мы будем болтать или займемся делом?
Он стоял и не двигался. Мозг его работал с полной нагрузкой. Я нетерпеливо щелкнул пальцами.
— Идемте, идемте. Сложим весь товар, унесем отсюда и где-нибудь спрячем, пока не появился Риверс.
Я шагнул к Спроулу и не знаю, каким образом заметил, что его глаза потемнели. Фотограф открыл тумбочку и достал пистолет, затем быстро развернулся, поставив тумбочку между нами. Он посмотрел на меня и сказал:
— Я вас не знаю. Если вы можете соображать, то поймете, о чем я говорю.
Левой рукой Спроул подтянул к себе телефонный аппарат, не сводя с меня глаз, набрал номер и дождался ответа.
— Это Астон, — произнес он в трубку. — Ко мне пришел какой-то парень… Говорит, его прислали… Огромный, похож на медведя… Нет, имени не назвал… После вчерашнего… Что? а, я уже сказал, похож на медведя… Описание точное… Хорошо… Я еще позвоню.
Трубка легла на рычаг.
— Вы Риверс, — произнес фотограф тонким голосом. — Чертовски остроумно, не правда ли?
— Это была только попытка, — ответил я. — В чем моя ошибка?
— Вы начали сразу с цели своего визита. В этой студии нет ничего, что нужно собрать и спрятать, как вы предполагали.
— Значит, товар высылается немедленно, а не накапливается пачками.
— До сих пор не имею понятия, о чем вы все время говорите.
— О фото и кинопленках, помогающих набить кошелек. Где они, кстати, хранятся?
— Ничего не знаю.
— Когда Квинтон собирается смотаться?
— Не в вашем положении задавать вопросы, — злобно заявил Спроул.
— Знаю. У вас пистолет, но, подумав минуту-другую, я решил, что совсем не боюсь вашего оружия. Вы давно знакомы с Квинтоном?
— Никогда не слышал этого имени.
— И Делани?
— Да. А теперь убирайтесь.
— С Рассом Леппертом вы хорошо знакомы?
— О нет. — Его голос достиг на этой фразе высоты женского сопрано. — Не двигайтесь! Говорю вам…
— А я говорю вам, что вы всего лишь маленькое пятно грязи. Меня тошнит всякий раз, как я вспомню о делишках вашей банды. Сумасшедший убийца работает на вас. Он заслужил самую страшную кару, но достойного наказания для тех, кто им управляет, человечество еще не придумало.
— Стойте, Риверс! Я вас предупреждаю!
— Вы дерьмо, Спроул, такое же дерьмо, как то, которое плавает в канализации.
— Я знаю, что говорю…
— Не верю, — перебил я его. — У вас не хватит мужества воспользоваться оружием.
— Ошибаетесь! Я выстрелю в целях самообороны.
— Ну, ну, покажите свою храбрость. Никогда не поверю, что человек, занимавшийся такими делами, как в Луизиане… и такими, какими, по моему глубокому убеждению, занимаетесь здесь, может смотреть другому в глаза прямо. С оружием или без него.
Мои слова звучали довольно убедительно, но мерзкий, липкий пот все же катился по груди. Я не заметил, каким образом мои внутренности вдруг стали разбухать и заставили меня начать движение по направлению к Спроулу. Его лицо побледнело еще больше. Он попятился, пока не уткнулся в стену и не мог отступать дальше. Он был загнанным в угол трусом, и опасность приближалась к нему.
Сейчас!
Спроул слишком долго медлил. Я изогнулся и ударил его. С коротким, застывшим в горле криком он попытался ответить мне рукояткой пистолета, но тонкое запястье лишь скользнуло по моей ладони. Упруго оттолкнувшись ногами, я врезался в Спроула, почувствовав плечом вдавившийся живот. Фотограф задохнулся, упал, и мне удалось вырвать из ослабевших пальцев оружие. Бедняга распластался на полу, держась за живот. Рот был широко раскрыт, язык вывалился наружу. Я дал ему отдышаться, а пока вынул обойму, опустошил ее и бросил пистолет в тумбочку. Затем я поднял Спроула за плечи и помог добраться до диванчика. Ему потребовался лишь легкий толчок, чтобы свалиться во все еще согнутом положении на более удобное, чем пол, ложе. Придвинув себе кресло, я сел на подоконник.
— Ну, теперь, мне кажется, мы сможем спокойно поговорить.
Глава 15
Когда дыхание Спроула восстановилось, он начал рыдать. Я вдруг понял, что фотограф на самом деле плачет. Это были слезы жалости к себе, ненависти к моей персоне и ко всему миру в целом.
— Начнем с Лепперта? — спросил я. — Вы не подскажете мне имя человека, нанявшего сумасшедшего на кровавую работу?
— Я ничего не знаю, — сквозь зубы пробормотал Спроул.
— Лепперта мог подослать Квинтой, — предположил я, — или Натали, или Делани и даже, может быть, вы, дружище. Любой из вас мог иметь причины заткнуть глотку Джерлу Эдкоку и Ине Блэйн. Но акция, подобно веселой попойке, имела и побочный эффект вроде похмелья. Сильная моральная травма нанесена приемной матери парня. В тюрьме оказалась молодая, красивая девушка. Теперь ее репутация подмочена, и она может потерять все, чего день за днем добивалась с таким трудом. Я попал в выгребную яму, куда мне совсем не хотелось. Так давайте начнем лечиться от похмелья, Спроул. Скажите мне имя.
— Клянусь, я не знаю никаких имен, Риверс.
— Вы делали фотографии для известного вам человека.
— Я делал их для очень многих людей.
— Вы прекрасно понимаете, снимки какого рода я имею в виду. Эти вы не станете отдавать незнакомому человеку.
