Аркадий Карасик - Стреляющий компромат
-- И то, и другое, - смутно признался Виктор. - Есть не телефонный разговор. Когда сможешь зайти?
В трубке ясно прослушивается негодующее шипение супруги, получившей, наконец, мужа в полное владение. В ответ - недовольный рык потревоженого зверюги. Не любит Володька подчиняться любимой женушки, не терпит, когда его пытаются накрыть женским подолом.
-- Через часок загляну, - пообещал он. - Не выгонишь?
-- Буду рад.
Сколько Виктор помнит друга, тот вегда назначает время встреч с запасом. Поэтому нисколько не удивился, когда через полчаса в дверях бодро задребезжал наконец-то исправленный звонок.
Дождь прогнозом погоды не предусмотрен, но Кудрин заявился во всеоружии: через руку перекинут плащ, в другой руке - сложенный зонтик. Как любит выражаться болтун, на всякий пожарный. Ибо ни прогнозам, ни заверениям в вечной преданности и любви Володька не верит.
-- Что стряслось, - повесив на вешалку плащ и пристроив в углу зонтик, Кудрин преувеличенно внимательно оглядел друга. - Заболел? Не похоже - на тебе и пахать и бороновать еще можно... Собрался жениться? Тоже не верится - таких заскорузлых холостяков тягачем в ЗАГС не затащить... Соскучился по общению? Вот в это верю...
Склонился над столом и ухватил верхнюю пуговицу рубашки. Не прошло и нескольких минут, как она оказалась на полу. Спасая вторую, Виктор откинулся на спинку стула.
Заткнуть фонтан можно только одним способом - грубостью. Кудрин легко обижается и в такие минуты становится на редкость неразговорчивым.
-- Прикуси язык! - прикрикнул Чегодин. - Помолчи минут десять, дай сказать! Разрешаю только отвечать на мои вопросы, ни слова больше!
-- Молчу.
-- Увольняться из уголовки не раздумал?
-- Обязательно уйду! Осточертело блудливое начальство, не умеющее ценить опытных сыщиков, обрыдло мотаться по пустякам в поисках мелких воришек... Знаешь, позавчера перед отпуском я...
-- Кому сказано помолчать? - раздраженно заорал частный детектив.
-- Даже ты и то кричишь, - обиделся Володька. - Куда бедному старлею деваться?
Добившись десятиминутного молчания, Чегодин изложил свое предложение о сотрудничестве. В максимально ярких тонах, главный из которых - солидный заработок. Ибо Кудрин любил две вещи: восхваление его достоинств и деньги.
-- Испытательный срок - твой отпуск. Сработаешь как надо - получишь навар и тогда решим проблему создании совместной фирмы. Представляешь, фирма "Чегодин, Кудрин и Ко"?
Зная характер друга, Виктор ни словом не обмолвился о своих намерениях, тем более, о николаевском заказе. Просто - уезжаю по делам. Коротко и... неясно. Превратится Кудрин в официального компаньона - тогда другое дело, придется откровенничать...
Сейчас - доложить бандитскому заказчику, и под конвоем Вертаева мчаться в Тихорецк...
16
Двоюродные братья медленно шли бульваром Старой площади по направлению к Лубянке. Пасмурные тучи, недавно давящие Москву, сменились жарким, безоблачным небом. По бульвару прогуливались мамаши и бабушки с детьми, блаженствовали с газетами в руках пенсионеры, на роликах скользила молодежь. Все, как в старые добрые времена. За исключением старушек, собирающих пустые бутылки, вшивых бомжей, оседлавших скамейки, и нищих калек, выставивших на всеобщее обозрение свое уродство.
Шагах в десяти от братьев так же неторопливо шли три накачанных парня в безрукавках. Дымили сигаретами, не спускали глаз с босса. Когда нищий или калека, выпрашивая милостыню, подходил к нему, телохранители резко сокращали дистанцию, настораживались. Отойдет бедолага или недовольно отмахнется босс - дистанция мигом восстанавливается.
-- Как хочешь, но реформы - Янус с двумя лицами, - задумчиво говорил Егор Артемович, ослабляя слишком тугой узел галстука. - С одной стороны благо: свобода предпринимательства, насыщенность товарами, забастовки, митинги, борьба партий. С другой... - он выразительно кивнул на безногого, выставившего перед собой кепку.
-- До чего же нудные людишки, эти политики, - поморщился Николаев. Все бы вам анализировать да сопоставлять. По моему, раз мне хорошо - всем должно быть приятно. В том числе, и бомжам... Знаешь, что, Егорушка, оставим эти разговоры для думских деятелей. Ты как-то пообещал рассказать о заговоре, зреющем в среде оппозиции, нельзя ли извлечь из него выгоду?
Егор Артемович насторожился. Слишком часто в последнее время Николаев упоминает о некоем заговоре. Примитивный интерес отпадает, не станет криминальный делец терять дорогое время на зряшные разговоры, значит, видит в "заговоре" определенную ценность, которую можно реализовать в России или за рубежом.
Помощник советника с удовольствие продал бы имеющиеся у него смутные сведения, даже не стал бы торговаться. Но выдавливая из брата информацию, Николаев ни словом не обмолвился о вознаграждении.
-- Меня сейчас занимает другое, - в очередной раз ускользнул от ответа хитрец. - Зачем тебе понадобилось заказать поиск Людмилы частному детективу? Не опасно ли доверять наши секреты другим?
Молвин знал - дело не в "секретах", а в секретарше. Не может он забыть пухленькую девчонку, одновременно, испуганную и насмешлиую, невинную и заставляла гневно сжимать кулаки. Конечно, украденый компромат заслуживает опасения, попади он в чужие руки - такое развесистое "дерево" могут вырастить, что его тень станет напоминать тюремную камеру. Или надвинутую могильную плиту. Но все же главное - ревность, то глухая, то острая, пронизывающая стареющие нервы Молвина.
Презрительная гримаса скользнула по лицу "банкира" - сощурились бесцветные глаза, вспухли и опали желваки на скулах, превратившись в тонкую нить, втянулись губы. До чего же глуп помощник советника Президента, даже немалую власть, врученную ему по явному недоразумению, не способен использовать без подсказки двоюродного брата.
-- Ничего страшного. Нотариальные конторы у меня имеются, судьи выносят приговоры только после согласования со мной, прокурорские следователи испрашивают разрешения, милиция охраняет - почему бы не обзавестись персональным частным детективом? Тем более, в таком щепетильном вопросе, как хищение у двоюродного братца целого тома компрамата. Ведь ты не рискнешь обратиться в уголовный розыск или в Генеральную прокуратуру?
Молвин отлично знает - брат блефует, нет у него ни собственных нотариусов, ни подмятых под себя судей и прокуроров, ни купленных сотрудников уголовного розыска. А ежели и есть, то в незначительном количестве - в России еще не все продается и покупается. По мнению Егора Артемовича, большинство народа - честные идиоты, зацикленные на всеобщей справедливости и равенстве перед законом.
Кстати, о законе...
-- Ты не боишься? - с оттенком ехидства спросил он.
Обычная презрительная гримаса исказила пухлое лицо авторитета. Снова сощурились глаза, сжались губы, морщины пересекли бледный лоб.
-- Отбоялся свое на зоне. Думаешь, частный сыщик продаст? Ошибаешься, брат, я ему столько баксов отвалил - никто не переплюнет. Да и что ему известно о новом заказчике? То, что господин Николаев интересуется судьбой госпожи Новожиловой? А вдруг я ее пользовал и теперь не могу забыть? Как ты, к примеру, - язвительно уколол он брата.
Пришел черед скривиться Молвину. Он представил себе толстушку в постели с другим мужиком и содрогнулся от ревности.
-- Думаешь, Чегодин сработает лучше профессионалов?
-- А он и есть самый настоящий профессионал. Высшей пробы. Именно этот профессионализм в сочетании с жаждой получения больших денег мешает ему понять: приговорен. Вне зависимости от успехов расследования. Ты прав лишний свидетель нам с тобой не нужен.
Приговор частному детективу вынесен спокойным голосом, с уверенностью человека, знающего привкус человеческой крови не понаслышке. Николаев своими руками никого не убивал, но за всеми выстрелами и взрывами, сотрясающими российские регионы, просматривалась его воля. Отсюда непоказное равнодушие.
-- Кстати, сегодня утром я получил странное письмецо. Как думаешь: розыгрыш или серьезная угроза?
Молвин достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, раскрыл его, вытащил сложенный вдвое конверт. Протянул его собеседнику.
-- Наконец-то! - обрадовался Николаев. - Я уж начал сомневаться в своих предположениях... Хочешь, не читая, расскажу содержание?
Молвин потрогал двумя расставленными пальцами любимый свой носище, будто показал брату фигу. Дескать, хвастун ты, Сережка, первостатейный, на самом деле - дурак дураком!
-- Не веришь? Тогда слушай. Пишет тебе пока неизвестный адресат о серьезных и опасных для тебя документах, попавших в его руки, обещает возвратить за соответствующее вознаграждение... Скажем, миллион баксов.
Молвин отпустил покрасневший нос, вытаращил глаза. Еще бы ему не удивиться - братец ошибся только в сумме запрашиваемого "гонорара", похититель требовал не один - два миллиона долларов.
