Галина Куликова - Женские штучки, или Мир наизнанку
– Но ты все равно сразу вспомнил Лагутина. Почему?
– Да не знаю я! – с досадой ответил Женя. – Наверное, мне его осанка показалась знакомой. Или жесты какие-нибудь.
– А ты его голос слышал?
– Откуда? Там, где мужики пиво пьют, всегда шум стоит, как на вокзале.
– Нет, ну все-таки, – не сдавался Дима. – Не каждый студент, увидев мужчину в каскетке и солнечных очках, вспомнит своего бывшего учителя физкультуры. Согласен?
Женя усмехнулся, поднял голову и задумчиво посмотрел в небо, захламленное неопрятными тучами.
– Ну, ладно, ладно, я расскажу, – вздохнул он. – Я вот почему на ББ подумал. Вы были правы. Незадолго до того, как он уволился, мы ездили на районный спортивный праздник в соседнюю школу. Сначала суматоха была, потом начались выступления. Я Жанну потерял. Начал искать. – Женя замолчал.
– И увидел ее с Лагутиным?
– Да. Они целовались в раздевалке. Жанна стояла на низенькой тумбочке и обнимала его двумя руками за шею.
Дима ничем не выдал своего волнения. Просто спросил:
– Они тебя видели?
– Нет, я ушел. Не то чтобы испугался, но было как-то и страшно, и противно. Не знаю, как объяснить.
– Шок, вот что это было. Я бы на твоем месте тоже почувствовал себя не в своей тарелке.
Женя немного оживился:
– Такое чувство было, как будто тебя под дых ударили. Понимаете, если бы ББ такой же козел был, как наш бывший преподаватель физры, мне бы просто противно стало, и все. А Борис Борисович…
– Да, ты говорил, что тебе он нравился.
– Он всем ребятам нравился.
– Наверное, девчонкам тоже. Может быть, со стороны Жанны это был просто порыв? А ваш Лагутин не захотел ее обидеть и высказался позже, потом, когда ты ушел. Например, если бы мне выказала свою симпатию пылкая юная девочка, я бы так и сделал. Не обижать же ее криком, понимаешь?
Женя пожал плечами. Было заметно, что такой поворот дела кажется ему маловероятным.
– Значит, поэтому ты и подумал на Лагутина, когда увидел Жанну с каким-то типом?
– Ну да. Поэтому.
Он замолчал, но Дима просто кожей чувствовал, что Женя рассказал не все. Поэтому сыщик повел себя, как хороший психолог – вопросов задавать не стал, а дождался, когда собеседник окончательно созреет. Скрывать тайну порой так же невыносимо, как терпеть боль.
– Пару месяцев назад я решил, что мы с Жанной как-то неправильно расстались. По-детски. Поехал на журфак и стал поджидать ее во дворе. Думал, она выйдет после занятий, я ее засеку, а потом подстрою все так, будто мы случайно на улице столкнулись. Но когда я пришел, то увидел ББ. Ну, или человека, который на него похож.
– Пусть будет ББ. Для краткости, – предложил Дима.
– Вы же сами сказали – сначала все нужно проверить.
– Проверим, не волнуйся.
– Ну, вот. Я подошел и вижу – он стоит неподалеку от входа, в руках что-то крутит. Прислонился к дереву, нога за ногу. Такой крутой, блин.
– А во что он был одет? – с любопытством спросил Дима.
– Еще холод стоял. На нем дубленка была, шапка коричневая. И эти очки затемненные. Совершенно не из той оперы.
– Слушай, а ты не пытался за ними следить? – свойским тоном спросил Дима.
– Пытался. А толку что? Он на машине ездит. Они с Жанной к машине подошли, сели и уехали. Так обидно было… Приперся, называется. С лучшими намерениями.
– Н-да… Может, ты марку той машины запомнил?
– Чего там запоминать? «Опель». На ней же написано.
– А цвет? – насторожился Дима.
– Серебристый, – коротко ответил Женя и тут же добавил: – Дурацкий цвет. Я бы такую машину никогда не выбрал. А вы милиции про Лагутина доложите?
– В самом крайнем случае.
– А про меня доложите?
– Только если ББ замешан в преступлении. Тогда уже скрывать источник информации не получится. А до тех пор – ни-ни.
– Не продинамите?
Дима заверил, что на него вполне можно положиться, и еще некоторое время терзал Женю Сушко вопросами. Не делал ли тот других попыток наладить отношения с Жанной? Где он чаще всего ее видел? С кем из бывших одноклассников она поддерживала отношения? Однако ничего путного больше не узнал и отчалил, вполне довольный состоявшейся беседой.
* * *– Мы нашли его, – коротко сообщил Сухарев по телефону. – Сейчас придем. Неверова с нами.
– Они его нашли, – повторил Ратников, выходя в приемную и глядя на Лизу блестящими глазами. – Все сработало.
Фотографа звали Глеб Соколов. Это был довольно высокий плотный человек сорока трех лет – живой, улыбчивый, уверенный в том, что все люди – братья, и вполне довольный этим обстоятельством. Нина Николаевна Неверова завороженно смотрела новому персонажу в рот и, кажется, на радостях была не в силах мыслить здраво. Что бы у нее ни спрашивали, она только невпопад кивала и улыбалась.
Впрочем, сегодня сыщикам было не до нее. Все их внимание сосредоточилось на с таким трудом обретенном свидетеле. Глеб Соколов не мямлил, не заводил глаза в потолок, а на каждый вопрос, чуть подумав, давал точный и исчерпывающий ответ.
– Обычно я не пристаю к женщинам на улице, – признался он, забавно сморщив нос. – Но тут что-то меня словно толкнуло. Я увидел… э… Нину и тут же ударил по тормозам.
– Такое, конечно, случилось с вами впервые в жизни, – поддерживая его легкий тон, добавил Ратников.
– Да вы только взгляните на нее, – понизив голос, зашептал Глеб.
Все непроизвольно повернулись и посмотрели на Неверову. Она и в самом деле была хороша. Лизе она напоминала картинку из дамского журнала, однако в отличие от глянцевых красоток была до ужаса натуральной. Никакого обмана – рыжие волосы, широкие скулы, белая кожа. Все теплое, живое и сексуальное. Да, еще несколько веснушек на носу – вероятно, для пикантности. Даже глаза у нее были цвета горчицы, а не просто карие или, например, желтые. Короче, сногсшибательная мадам, спору нет.
– Почему вы не оставили ей своей визитки? Не попытались продолжить знакомство? – настаивал Ратников.
– Она бежала от меня, как от чумы. Я даже слегка растерялся. Сначала-то все было нормально. Мы немного поболтали обо всяких пустяках, посмеялись. И только я собрался познакомиться по-настоящему, представиться, все такое, как вдруг по дороге на большой скорости пронеслась машина. Нина вздрогнула и словно бы очнулась. Беспечность с нее мгновенно слетела, она стала нервничать и тут же засобиралась ехать.
– Но почему вы не сунули ей визитку? – настаивал Ратников.
– Да не было у меня с собой визитки. Визитница осталась в машине. Но разве она стала бы ждать?
– А почему вы не попросили у нее номер телефона?
– Я попросил, но она вместо ответа вытянула в мою сторону руку с обручальным кольцом.
– А вы не запомнили номер ее машины?
Глеб бросил в сторону Неверовой опасливый взгляд и коротко ответил:
– Запомнил.
Нина Николаевна непроизвольно приложила руку к груди. Кстати, обручального кольца на ней уже не было. Только след от него.
– Во время вашей встречи вы хотя бы раз смотрели на часы? – перешел Ратников к более насущному вопросу.
– Сто раз смотрел. Я опаздывал на важную встречу. И все равно не мог уйти. Меня держала непонятная сила. – Он говорил без тени иронии, а Нина Николаевна хлопала глазками. Эйфории по поводу появления свидетеля поубавилось, и сквозь нее проступило кокетливое любопытство.
– В котором часу вы встретились?
Глеб прикусил нижнюю губу, сдвинул брови и секунду спустя уверенно сказал:
– В пять двадцать.
Артем Сухарев медленно выдохнул. Заявление Соколова означало, что они свои деньги отработали. У Нины Николаевны Неверовой с сегодняшнего дня появлялось алиби. Что и требовалось по контракту.
Лиза испытывала самые сложные чувства. Ведь это именно она способствовала продвижению дела! Она пустила в дело свою женскую интуицию и подбила Неверову на более откровенный разговор. Значит, и поиски благополучно завершились во многом благодаря ей. Приятное и волнующее чувство. Сейчас Лиза почти что любила эту рыжеволосую штучку, которая сидела на венском стуле, закинув ногу на ногу.
Пока Ратников завершал с Соколовым всякие формальности, Нина Николаевна засобиралась домой. Она благосклонно приняла помощь Сухарева, который подал ей плащ, покопалась в своей сумочке, припудрила носик и, хлопнув крышкой, убрала пудреницу назад. После чего изобразила улыбку, которая деморализует мужские коллективы, выдала несколько слов благодарности всем-всем-всем «милым сыщикам» и двинулась к двери. Но перед тем как выйти, чуть-чуть повернула голову в сторону Лизы, бросив на нее быстрый взгляд. Взгляд победительницы. И он Лизе категорически не понравился. Вряд ли этот взгляд имел отношение к Лизе как к женщине – в конце концов, она себя тоже не на помойке нашла. Тогда он имел отношение к ней как к сыщице?
«Такое впечатление, что она обманула меня и торжествует, – с внезапной тревогой подумала Лиза. – Что бы это значило?» Взгляд Нины Неверовой преследовал ее целый день. Лиза стала рассеянной, невпопад отвечала на вопросы, чем обеспокоила даже невнимательного Сухарева.
