Элла Никольская - Русский десант на Майорку (Русский десант на Майорку - 3)
- Вас Марина ищет, - Павел старался говорить как можно спокойнее, будто и не происходит ничего. - Тебя и Райкова Анатолия. Регистрация давно началась, вон в том зале, окошко сто сорок два. Все прошли уже, правда, Лиза?
- Ну да! - подтвердила подоспевшая Лиза, - Пошли вместе. А где твой приятель?
- Там, - "рыбка" мотнула головой на самый людный магазин, - Вы идите, я его подожду, он скоро...
Не стоит ждать, девочка. Недаром ты в баре одна сидела - приятеля твоего след простыл ещё вчера или даже позавчера. Оставил твой билет и паспорт, денег немного, свои вещички собрал и отбыл в неизвестном направлении. Не прельстишь его теперь беспошлинными шоколадом, виски и сигаретами, так что в магазине его нет как нет. Если и уедет с этого благословенного острова, то не сейчас, а немного погодя, с другим - тоже чужим паспортом. И не в Москву, нет, не в Москву...
- Чего ж он с чемоданом-то в магазин? Мог бы тебе оставить, покараулила бы...
- Что же мне делать?
Беспомощная такая, жалкая, голосок дрожит... Рыжий, впрочем, мог и вчера ещё смыться с острова. Скорее всего так оно и есть, чего ему дожидаться? Пока полиция утратит интерес к главному подозреваемому Антонио, и начнет искать других? Он же не дурак, этот рыжий, времени терять не станет. Любопытно, кому-нибудь из своих дружбонов позвонил он в Москву или только собирается? Пожалуй, уже позвонил. Встречайте, мол, покойничка и сопровождающих лиц...
Лиза, обычно сообразительная, видно, со вчерашнего дня ещё не опомнилась, рассказ Павла сразил её наповал - не сразу врубилась в смысл происходящего, удивленно вскинула брови, когда Павел взял Баранкину под руку, крепко прижал к себе дрожащий локоть.
- Давай на регистрацию, Неля, - последовал жесткий приказ, - Не рыпайся, а то хуже будет...
"Рыбка" задергалась, сначала слабо, потом сильнее, недвусмысленно пытаясь вырваться. Павел взглянул на Лизу, та поняла, наконец, отобрала у взятой в полон девицы поводок от сумки и подхватила её под руку с другой стороны. Вдвоем они повели Нелю Баранкину туда, где уже заканчивалась регистрация на их рейс. По пути Павел произнес тихо, но внятно:
- Неля, тебе лучше отсюда свалить. Вчера вечером выпустили на свободу парнишку, кого подозревали в убийстве. Второй раз полиция не ошибется. Останешься - потеряешь последний шанс. если, конечно, он ещё есть. Если прямо сейчас не задержат...
Клетчатая сумка с поводком уже ехала по трапу в багажное отделение, Неля держала в заметно трясущейся руке белый талон на посадку в самолет, когда вновь появилась Марина.
- Слава Богу, нашлась, как это я тебя пропустила? А Райков где?
- Прошел, кажется, - за Баранкину ответил Павел, - Обоих ты прозевала...
...В самолете их места были рядом - Неля пробралась к окошку, села, сгорбившись, сжавшись. Однако на неё никто внимания не обращал, пассажиры заняты были каждый собой, возбуждены и озабочены, как всегда бывает при отъезде. Не все участники группы слышали о том, что произошло убийство, а те, кто и узнал об этом, особенно и не взволновался.
- Здоровенный такой, губастый? - осведомился женский голос у Павла за спиной, кто-то разъяснил:
- Ну да, амбал такой, сразу видно - бандит.
- Бывалый у нас народ, - подумал Павел, - Невозмутимый. Привыкли к убийствам, пожарам, взрывам - по всем телепрограммам круглые сутки гоняют. Чем удивишь телезрителя, который привык смотреть все эти дорожные патрули, дежурные части, криминалы, да ещё Петровка 38, не говоря уже о лос-анжелесских секретах, которые нас ещё меньше волнуют...
Вот Неля - другое дело, ишь как съежилась на своем месте, старается казаться незаметной. Да не журись, голубка, твой час ещё не пробил, все только начинается. Не к добру ты с рыжим связалась...
Его место было с краю у прохода, попробовал было подремать, но уже заходили туда-сюда стюардессы с заманчивыми предложениями выпить чего-нибудь - девушки согласились на апельсиновый сок, сам он попросил водки, потом тяжело груженая тележка преградила путь желающим пройти в туалет. Наконец, последовал сам обед - сложное действо, состоящее в более или менее ловком манипулировании деликатными столовыми приборами, салфетками и пакетиками. Сама еда при этом отходила на второй план: пока там разберешься, что к чему...
Лиза и Неля все время тихо переговаривались, Павел не прислушивался, все равно подруга позже перескажет все в деталях. Совсем другое занимало его мысли.
...Вчера Лиза, выслушав его, только и спросила:
- Ты готов все это рассказать отцу?
- Не знаю. Может, и не нужно...
- Вот и я о том. Зачем? Раз он скрывал столько лет, значит, и дальше надеется скрывать.
Она, пожалуй, права. Но уж Конькову-то он непременно все выложит. Хорош гусь этот старый сыщик, а ещё называется друг... "Я его как огня боялась, - призналась Грета, - Опасный человек и злой." Странное мнение об отцовском однокласснике, никогда Павел не предполагал, что тот может быть для кого-то опасен, но ведь профессия-то у них обоих - людей ловить.
К концу полета он, вероятно, задремал и примстилось ему смутно, что какая-то женщина снизу машет ему, взмывающему в небеса, цветным платком...
- Пристегнись, Паша, - сказал Лизин голос, - Мы уже над Москвой.
Павел очнулся с чувством сожаления и разочарования: только во сне явилась Маргарита его проводить. Там, в оставшейся позади Пальме, он ждал: вот выйдет из-за колонны, из-за витрины или пройдет сквозь раздвигающиеся стеклянные двери, за которыми нестерпимо сверкает солнце. - Паульхен, милый Паульхен, доброго пути. - Простились бы по-хорошему, пообещали бы писать друг другу, он бы сестренке Ингрид привет передал... Ждал и надеялся, сам себе не признаваясь, до последней минуты. А никто не пришел...
- Паш, ты присмотри за Нелей, - тихо попросила Лиза. Я её успокаивала, а она ни в какую. Боится, за меня цепляется, просит её одну не оставлять...
Та, о которой они говорили, стоя в тесном, заполненном нетерпеливыми пассажирами проходе, с усилием тянула с багажной полки закинутый туда при посадке плащ. Стала доставать заодно и Лизину куртку, и Пашину.
- Погоди, я тебе помогу...
- Да-да, пожалуйста...
А у самой глаза слез полны. И не по поводу курток, которые застряли, задвинутые чужим багажом.
- Держись нас, Неля, - бросил Павел, - Сначала паспортный контроль, потом получим багаж - и через таможню, зеленый коридор, если все пройдет благополучно...
Договорить не успел, людским потоком их разделило, понесло к выходу. Лиза, вцепившись в его рукав, все пыталась что-то объяснить, но, шагая среди спешащих людей, он не расслышал. Она, наконец, отпустила его, замешкалась где-то позади, с Нелей. Так и к паспортному контролю подошли вдвоем, и оказались рядом возле ленты-змеи, которая долго двигалась мимо собравшихся возле неё владельцев багажа вхолостую. Первые ласточки - две неуклюжие связанные ремнем сумки - показались лишь минут через двадцать, ожидающие оживились, задвигались. Павел с усмешкой наблюдал, как его подруга охраняет злополучную рыбку - не отходит ни на шаг, даже отмахнулась от приглашения Павла перейти к нему поближе! Так и стояли девушки вдвоем, поодаль от всех, пока не поехала-поплыла мимо них разнообразная дорожная кладь и Неля устремилась за своей клетчатой сумкой с поводком, а Лиза свой багаж упустила и отчаянно замахала Павлу, занимавшему пост возле самого устья движущейся ленты, чтобы он-то уж его непременно подхватил. Тут оба они и потеряли из виду Нелю Баранкину: то ли оттерли её от Лизы, то ли она решила распорядиться своей судьбой самостоятельно...
Лиза все оглядывалась беспокойно, ища Нелю глазами в толпе, но Павел потянул её к таможенному проходу, их пропустили беспрепятственно - скромные пожитки не вызвали подозрений у хмурых таможенников. За барьером в зале ожидания их встретила толпа:
- Какой самолет прилетел? Вы откуда? Не знаете, из Тель-Авива прибыл?
Павел только усмехнулся, вспомнив величавое спокойствие аэровокзала в Пальме: там суетящиеся пассажиры не нарушали порядок, не больше, чем муравьи нарушают покой леса, их много, но они маленькие, а лес огромен. Информация безупречна, даже не зная испанского, можно разобраться с помощью простых табло и указателей. Ни тебе злобно огрызающихся людей в Бог весть какой униформе, ни разбойного вида субъектов, настырно предлагающих "такси"... Надо спешить, иначе очередь на рейсовый автобус вырастет многократно...
А Лиза все медлит, оборачивается...
- Да оставь ты, - с досадой произнес Павел, - Она большая девочка, сама о себе позаботиться может. Пусть спасибо скажет, что я собственноручно её в милицию не сдал...
- За что? - ахнула Лиза, - В какую милицию?
- А ты не догадалась? - на ходу бросил Павел, спеша к выходу, и, что греха таить, красуясь собой, своей осведомленностью, - За убийство Митрохина... Это же она, больше-то некому, сама подумай.
- Какого ещё Митрохина? - Лиза оцепенела, поставила чемодан у ног, Горгулова?
