Льюэс Пэрдью - Наследие да Винчи
Священник знал, что среди них есть предатель. Найти его будет нелегко. За время борьбы с Братьями, начавшейся в XVIII столетии, люди в Ватикане стали искусны и хитры. Церковь за это время разжирела и утратила ориентиры, заменила истинную веру иконами и ликами святых. Братья возглавили движение иконоборцев — и проиграли. За эту борьбу в 1378 году после Великого Раскола Братьев отлучили от церкви; именно тогда при финансовой поддержке мощных политических противников церкви они поселились на этой вилле около озера Комо, у подножия итальянских Альп. Им приходилось бороться и физически, и духовно.
Только дикие горы и озеро защищали Братьев от налетов дьявольских варваров из Ватикана. Но даже этот Сатана, Папа Римский, не смог их уничтожить. При дворах всех крупных королевств у Братьев были верные люди — даже дома у самого Папы. Это Братья свергли Сильвестра II[20] и ввели в должность Папу Григория,[21] покровителя Братьев. Он был почти идеальным Папой, только нарушил данные Братьям обещания. Те на руках внесли его в Рим, а он потом от них отвернулся, поэтому они объединились с Генрихом IV[22] и свергли его, но за них был Климент III.[23]
Так все и шло, с горечью думал Грегори, продолжая путь по длинной дорожке. Папы карабкались наверх по плечам Братьев, а позже начинали их уничтожать, ибо власть Братьев была велика. Это именно так, признал он, подходя к дому для гостей. Своим влиянием они могли воздвигнуть Папу и могли свергнуть его. Но им никогда не удавалось продержаться у власти достаточно долго, чтобы сменить курс Церкви, вернуть ее на истинный путь. Положение дел, подумал Грегори с еле заметной улыбкой, переменится после заключения сделки. Тогда Великий Раскол станет лишь коротенькой фразой в книге истории.
У каменной лестницы, ведущей в гостевой дом, Грегори повернулся и посмотрел на яркое чистое небо над озером, на игру солнца и теней на крутых склонах, обточенных ледниками. Таких дней скоро станет немного. Лето перейдет в осень, и озеро подернется туманом.
Как только Грегори разберется с Вэнсом Эриксоном, из его жизни исчезнут все облака, ни один враг против него не выстоит. Нет, мистер Эриксон, подумал он, отыскивая ключи от железных ворот гостевого дома, я насчет тебя ошибся. Не стоило пытаться привозить тебя. Надо было убить на месте. Я тебя недооценил тогда, а мои братья недооценили тебя вчера. Но я о тебе позабочусь. Вот увидишь. Ты не можешь убегать от меня вечно.
Он нашел нужный ключ и вставил его в новый блестящий бронзовый засов, встроенный в древнюю железную решетку. Войдя в огромную деревянную дверь, он тихо постоял в проходе, прислушиваясь к звукам. Вверху пощелкивала клавиатура.
— Профессор Тоси! — позвал Грегори. Звуки стихли. — Можно я вас ненадолго отвлеку?
Вэнс прислонил голову к прохладному оконному стеклу купе первого класса; поезд поднимался из влажных низин, окружающих Милан, к более прохладным подножиям Альп. В это время года на Комо восхитительно — любимое место отдыха измученных жарой ломбардцев.
Когда поезд въехал в один из многочисленных тоннелей, Вэнс закрыл глаза. Хорошо бы просто ехать туда, чтобы расслабиться. Но приходится бежать от… он даже не знал, от кого. Вчера его пытались убить, и у ник почти получилось. Если бы не его профессиональный телохранитель, Вэнс бы, как и сам громила, погиб. На нем поставили метку — он был последним живым человеком, читавшим дневник де Беатиса.
Поезд снова вырвался на свет и Вэнс открыл глаза. Густая зеленая листва проносилась мимо окна, сливаясь на большой скорости в сплошные мазки. Если поезд не опоздает, они приедут в Комо через пятнадцать минут, в 15: 45. Путешествие из Милана длилось всего час, но у Вэнса было такое ощущение, будто он непрерывно ездит на поездах со вчерашнего дня. Ему не хотелось рисковать, возвращаясь в отель, поэтому он доехал на метро до главного вокзала Милана, где купил билет на ближайший поезд. На нем доехал до Рима. Там купил билет до Империи на лигурийском побережье. Оттуда — до Генуи и назад в Милан, несколько раз менял такси, чтобы понять, не преследуют ли его. Вэнс твердил себе, что в движущуюся мишень попасть сложнее. Пока эта мишень не устанет и не начнет ошибаться.
В Генуе Эриксон сделал четыре телефонных звонка. Во-первых, оставил сообщение для миланской полиции: сказал, что решил выехать из города на природу; затем позвонил в отель и сообщил, что комната ему понадобится дольше, чем он предполагал, и попросил убирать там каждый день. На третий звонок ушло больше времени. Он звонил Харрисону Кингзбери. Секретарь сообщила Вэнсу, что хозяин уехал из города в очередную длительную поездку, которая завершится в Турине через две недели: он должен подписать договор с итальянским нефтеперегонным заводом, купленным «КонПаКо». Передать ли ему что-нибудь? — спросила женщина. Вэнс разочарованно ответил, что не надо, он перезвонит. Четвертый звонок был в номер Сюзанны Сторм. Ее не было. Он оставил портье сообщение: «Пожалуйста, передайте мисс Сторм, что я прошу прощения».
Прощения? Эриксон вспомнил резкую сцену в ресторане. Да, подумал он. Возможно, я должен перед ней извиниться. Нет… Не возможно, а точно.
Конечно, Жюль, я неимоверно крут. Эриксон рассмеялся, закрыл глаза и запрокинул голову, пытаясь прогнать из головы усталость, избавиться от мрачного гложущего напряжения, сковавшего шею. Комо — единственный правильный выбор. Семейная вилла Каицци, где раньше хранился Кодекс Кингзбери, располагалась у озера, милях в трех от Белладжио. В одном непонятном абзаце дневника де Беатиса тоже упоминалось Комо, но мимоходом, и ничего нельзя было понять. Секретарь кардинала составил дневник за двести лет до того, как Каицци построили эту виллу, и за триста лет до того, как они приобрели Кодекс, связи здесь быть не могло. Вэнс жалел, что у него нет с собой копии дневника — его память на детали была не идеальна, — но он не хотел рисковать и возвращаться в отель, чтобы достать дневник из сейфа. Возможно, де Беатис приезжал на Комо отдыхать, подумал Вэнс, — как и многие другие, от Леонардо до Наполеона I, Браманте, Максимилиана[24] и остальной европейской элиты. Отдыхать; других причин у них быть не могло. Абзац о Комо не был особенно длинным и значительным, и как Вэнс ни старался, вспомнить его не удавалось.
Когда поезд наконец подъехал к Комо, вместе с Вэнсом вышла горстка пассажиров: пожилая пара с охапками ярких коробок и пакетов, двое мужчин в чистых отглаженных костюмах — видимо, бизнесмены, — и пестрая группа всклокоченных студентов с огромными рюкзаками и спальными мешками. Бизнесмены сразу же напра вились к такси; пожилую пару встретили молодые мужчина и женщина; а юные туристы двинулись к информационной будке. Остановившись у автобусной остановки, Вэнс внимательно осмотрелся, разглядывая прохожих. Никто не обратил на него слишком пристального внимания? Там, под пиджаком, нет пистолета? А в той сумке? В какой-то мере он посмеивался над собственной осторожностью, но в основном уже принял роль жертвы, понимая, что это смертельная игра, и проигравшего жестоко наказывают.
Вэнс сел в оранжевый автобус и, купив билет в автомате, стоявшем в конце, сел на одно из задних сидений и стал внимательно рассматривать всех входящих. Как только двери начали закрываться, он выскочил. Вэнс вспомнил этот прием из «Французского связного»;[25] может, сработает и тут. Быстро сев в такси, Эриксон велел водителю отвезти его в «Метрополь-э-Сюисс» на пьяцца Кавур. Этот старый роскошный отель располагался прямо на набережной в центре города. Обычно Вэнс останавливался в менее дорогом отеле третьего класса, подальше от побережья, но в «Метрополе» он мог поселиться анонимно. К тому же Эриксон понимал, что придется нарушить обычаи, чтобы скрыться от людей, которые хотят его убить.
Вэнс вышел из такси на лунго Ларио-Тренто, что примерно в квартале от отеля. Остальную часть пути он прошел вдоль берега, по разбитой каменной дорожке в тени деревьев, которые росли по обе стороны и элегантно свешивали ветви, образуя великолепный зеленый тоннель, через который ярко светило солнце. С озера дул вечерний бриз, закручивая в сточных канавах бумажки и обертки в маленькие пыльные смерчи. Усталые туристы с фотоаппаратами на шеях, катавшиеся по озеру на баркасах, сейчас довольно выходили на пирсы.
На деревянных зеленых лавочках сидели пары всех возрастов и смотрели на толпы катающихся, на экскурсионные лодки и водные такси, яхты на рейде; мягко плескались волны, люди кивали друг другу, подтверждая: да, мы хорошо провели время и это чудесное место.
Вэнс смотрел на них, завидуя, понимая, как просто им наслаждаться жизнью. Их ведь никто не пытается убить. Он прошел мимо «Метрополя», перешел через дорогу на углу виа Луини и направился в магазин кожаных изделий. Там по карточке «Американ Экспресс» купил небольшой чемодан. В огромном магазине рядом с виа Чинке-Джорнате приобрел туалетные принадлежности; в магазине мужской одежды, что в квартале от отеля, — рубашки, носки, белье и пару свитеров. Он выдумал историю, которую можно рассказать любому настырному служащему: авиакомпания потеряла его багаж, — но никто ни о чем его не спрашивал. Все покупки Вэнс сложил в новый чемодан.
