Далия Трускиновская - Коза отпущения
Судя по тоскливому виду охранника, Люся выставила его из-за компьютера.
Она что-то быстро печатала. На лице у Люси было написано – я к нему всей душой, а он… Ну и провались он сквозь землю!
– Мы можем только ждать, – в сотый, наверно, раз проворчал Артем. – Я не знаю, что это будет – телеграмма, анонимный звонок, черт в ступе! ОНИ должны преподнести нам Катю на блюдечке, и на это весь мой расчет. И дураку ясно, что милиция ее так скоро не найдет.
– Вот диван, – сказал Кареев. – Вот газеты. Я за стенкой.
И ушел работать.
Артем изучил всю городскую периодику за две недели. Из газет выходило, что бизнеса в городе нет – одна блестяще организованная преступность.
Потом принесли фирме обед в пластмассовых белых судочках. Кареев вывалил в крышку от судка половину своей порции языка с грибами и вьетнамским рисом, сервировал Артему на подоконнике. Люся поставила еду на поднос, локтем нажала на ручку черенковского кабинета – было заперто.
Кареев снял трубку.
– Впусти жрачку, Черенок, – сказал он. – Не валяй дурака, остынет же.
Через минуту дверь открылась и Люся проскользнула в кабинет.
– Ты тут весь день просидеть собираешься? – даже с некоторым уважением спросил Кареев. – Тогда я Черенка все-таки предупрежу. А то выйдет – не обрадуется.
– Он знает про дискету?
– Нет, конечно.
Кареев как-то странно покосился на Артема – наверно, соображал, что тот мог бы сделать с украденными файлами.
– Вот и замечательно… К твоему сведению – файлы я скопировал на знакомый компьютер, а мое завещание лежит в сейфе у директора цирка.
– Уймись, – посоветовал Кареев. – Я же сказал – ноль-один…
Он сел на диван, рукой показал Артему – садись рядом. Место он предложил удобное – впритык к подоконнику с крышкой от судка.
Вернулась расстроенная Люся, и сразу же из внутренних помещений вышел мужичок с презрительным ртом.
– Ну, как? – спросил он.
– Отзынь, Аверьянцев, – ругнулась Люся. И это Артема обрадовало – словечко было дворовое, сам его в детстве употреблял. Стало быть, теперешние девушки вовсе не так уж безнадежны!
Она молча забрала у него и у Кареева судок с крышкой, выкинула в мусорник, протерла салфеткой подоконник и вернулась к компьютеру.
– Люсь, по телефону он меня уже послал и видеть не хочет, – объяснил ситуацию Аверьянцев. – А мне деньги нужны. Проплатить за товар. Там вагон растительного масла и четыре вагона гречки. Эта дура Галина без него не дает. Ирча тоже говорит – пусть он сперва подпись поставит, а потом я…
Аверьянцев, еще что-то ворча, показал Люсе, где на бумагах должна быть подпись.
– Не пойду, – сказала Люся. – Он в меня чуть подносом не запустил.
– Несерьезно, – покосившись на Кареева, заметил в пространство Артем.
Кареев чуть заметно кивнул.
И они просидели молча примерно час, а может, и больше.
Люся занималась делами, отвечала на звонки, выгораживала и отмазывала Черенкова. К дверям кабинета никого не подпускала. Настроение у всех троих было скверное.
– У тебя другого занятия нет? – спросил Артем Кареева.
Кареев хмыкнул и пожал плечами.
То, что он безропотно сидел рядом и ждал событий, немного удивляло Артема. Возможно, он караулил не столько ИХ, в которых не очень-то поверил, а Черенкова. Но тем не менее они сидали рядом, их плечи соприкасались, и газеты, которые они держали, тоже шуршали друг о дружку.
– ИХ время поджимает. ОНИ знают, что следствие уже началось, – сказал Артем.
И опять Кареев слегка кивнул.
Тут снизу позвонил привратник. Люся взяла трубку. И вдруг, выскочив из-за стола, устремилась к Артему и Карееву.
– Это снизу! Это ищут Инессу!.. – растерянно воскликнула она. – Что отвечать?
– Вели пропустить, – распорядился Кареев. – Но к Черенкову не допускай.
Пока не выяснишь, в чем дело.
– Что говорить-то?
– Унизишься до вранья. Шефа нет и не предвидится.
– Где он?
– У зубного врача!
Кареев вскочил, схватил диван за подлокотник и стремительно разворотил его спинкой ко входу вместе с Артемом. Потом и сам шлепнулся рядом на новенькую кожу.
– В зеркало гляди! – успел шепнуть он.
Вошла тридцатилетняя женщина – не слишком красивая, губастая, длинноносая, но стройная и хорошо одетая. Вот только волосы крупными кольцами наводили на мысли о парике. Впрочем, цвет был вполне натуральный, рыжеватый.
– Я нигде не могу найти Инессу Черенкову, но хоть мужа ее я могу видеть? – брюзгливо осведомилась она. – Я принесла деньги, которые вчера взяла у Инессы. Она просила вернуть как можно скорее.
– Я секретарь господина Черенкова, – официальным голосом представилась Люся. – Я могу принять деньги и выдать расписку.
– А сам Черенков?
– Отсутствует, – холодно отвечала Люся. – Будет ближе к вечеру, если только не поедет в аэропорт встречать голландцев.
– Тогда мне, наверно, действительно лучше оставить деньги вам… – посетительница открыла сумочку и замялась. Люся же, быстро что-то настучав, включила принтер, и он настрекотал две бумажки.
– Я, Львова Людмила Николаевна, приняла у… впишите, пожалуйста, фамилию-имя-отчество… и сумму прописью. Теперь дату. И здесь то же самое.
Артем не знал, с чего начать. Не спрашивать же, что за деньги такие. И вдруг его осенило – начинать незачем. Если эта женщина ни при чем, она радостно избавится от денег и смоется. А если при чем – сама начнет рассказывать увлекательную историю.
Кареев вопросительно посмотрел на него – мол, что же ты молчишь? Артем показал рукой – мол, погоди, все идет как надо.
Посетительница полезла в сумочку за деньгами и как-то незаметно уселась в гостевое кресло у Люсиного стола, выложила на его край какие-то вещички, бумажки, полезла в портмоне… а пауза-то длилась!..
Артем подумал – в такой ситуации посторонний человек будет молчать. То есть, отдаст деньги, возьмет расписку – и пока! Возможно, женщина – действительно посторонняя.
Но если только заговорит…
– И передайте Инессе, что все равно с дачей ничего не получилось, – сказала гостья Люсе. – И у меня теперь вся надежда на этого деда, как его… деда Гришу Стахова.
Люся кивнула. Артем не удержался – высунулся из-за спинки дивана.
Посетительница сидела к нему вполоборота. И он изобразил ладонью Люсе, как болтается высунутый изо рта язык, – ля-ля-ля. Мол, опомнись наконец и полялякай!
Люся опустила глаза. Очевидно, кудрявое дитя наконец-то ощутило себя не в своей тарелке.
Невзирая на остроту ситуации, Артему стало забавно – это тебе, девочка, не по телефону дурака валять…
– Когда она появится, пусть непременно со мной свяжется. Но вечером я уезжаю в Москву, и если не позвонит днем, пусть ищет меня в пятницу.
– Можно ваш телефон? – Люся понемногу брала себя в руки.
– Да Инесса же знает! Вы просто скажите, что приходила Надежда и принесла деньги.
– Хорошо, – сказала Люся. – Тогда давайте деньги, и вот расписка.
– Вы ей еще передайте, что, когда она уехала на такси к этому деду Грише, Катерина тоже взяла такси, ладно? Она поймет, – посетительница выложила на стол двести долларов и вписала эту цифру в расписку.
Люся явно растерялась – посмотрела на спинку развернутого к окну дивана, как будто ждала от дивана помощи.
Но помощи не было. Как раз в эти секунды Артем молча показал Карееву пальцами топ-топ-топ, а потом покрутил воображаемый руль. То есть, послал его к «вольво».
– Хорошо, – согласилась Люся. – А она… Она знает, о ком речь?
– Еще бы она не знала! – посетительница даже ладонями развела. – Эта Катерина уже не первый день ее преследует.
Кареев встал впритык к темной портьере. И совершенно бесшумно скользнул к дверям. Тогда Артем встал и подошел к посетительнице.
– Вы про Катю? – как ни в чем не бывало, спросил он.
– Да-а… – тут посетительница явственно испугалась. – Инесса сказала, что это Катя. А я ее и не узнала в лицо…
Люся с надеждой уставилась на Артема, а он выжидающе смотрел на гостью.
– Мне пора, мне еще на поезд собираться… – с этими словами гостья встала и повернулась к дверям. Но Кареев только что выскочил на лестницу, она увидела, как дверь ни с того ни с сего захлопывается, и повернулась к Артему.
– Поезд – это серьезно, – загадочно сказал Артем. – А про Катю мы знаем.
Мы все про нее знаем…
– Вот и прекрасно. Я вообще-то предупредить хотела… Она же, понимаете, просто-напросто шпионила за Инессой!
– Ничего страшного, – успокоил посетительницу Артем. – Счастливого пути!
И, повернувшись боком, показал Люсе, протянувшей руку за распиской, кулак.
– Вот и прекрасно, – повторила посетительница. – Так я пойду.
Она подошла к дверям и скрылась из приемной.
Артем схватил со стола расписку, показал Люсе уже не кулак, а большой палец, и, как Кареев, выскочил на лестницу.
