Светлана Алешина - Радость вдовца
Это тот самый серьезный дядя, догадалась я, которого я видела час назад с Всеволодом. Я снова включила автоответчик, еще раз прослушала последнюю запись.
— Вот теперь можно идти, — обернулась я к Виктору.
Стараясь не шуметь, Виктор закрыл за нами две двери. Мы молча и легко спустились во двор. Дошли до машин.
— Ну, спасибо тебе, Виктор, — поблагодарила я.
— А-а! — Виктор небрежно отмахнулся.
На его губах мелькнула застенчивая улыбка, как бы говорящая, что можно было его и не хвалить. Я отдала ему пленку и просила срочно проявить. На том и распрощались: он поехал в редакцию, а я — в офис к Всеволоду.
Мысли лихорадочно кружились в мозгу. Версия, что Кристина была любовницей Всеволода, полностью подтвердилась. Я уже затруднялась сказать, обязан ли был этот вывод моему психологическому чутью и наблюдательности или был продиктован исключительно знойным обаянием Всеволода и того, что он дюже охоч до всякого рода «клубнички». Да это и не важно было сейчас, главное — мое предположение получило фактическое подтверждение.
Ну и что же? — задала я себе нетерпеливый вопрос. Означает ли это, что Кристину убил Всеволод? Получается, струхнул, что она обо всем доложит своему мужу? Так ли уж Всеволод зависим от Аркадия, чтобы сделать такой вывод? Или так уж чувствителен, чтобы испытывать чувство стыда за попранное им доверие друга? А может, Кристина могла рассказать мужу не только о своей измене со Всеволодом, но и о чем-то еще, что знали только она и Всеволод и что задевало как-то интересы Аркадия? То, что Всеволод хотел изо всех сил скрыть… Но тогда стал бы он так легкомысленно относиться к своей любовнице, пренебрегать ее обществом, когда она настаивала на «общении», и всячески уклоняться от контактов с ней?
Непростительная небрежность! И что же, выслушав автоответчик, он решился на убийство? Нет, не может быть. Кристина передумала уже поздно вечером. А может, он вообще не слушал этих пылких посланий? Ночевал, как догадывалась Кристина, у «той потаскушки»? Интересно…
Не слышал, значит. Тем более тогда, что ему спохватываться и пугаться? Да и не производит Всеволод впечатление человека, способного испугаться. А если слышал? Но сил возобновлять прежние контакты с Кристиной не имел. Решил отделаться от нее таким вот интересным способом. Подослав шантажиста. Но ведь этот шантажист на протяжении трех месяцев угрожал Летневым. Нет, здесь что-то не так.
Или он давно хотел убрать Кристину и только поджидал подходящего случая? Тогда логично было бы предположить, что она все-таки владела какой-то важной и для Севы, и для Аркадия информацией? Что это была за информация? Думаю, речь идет о каких-то махинациях, предпринятых Севой за спиной своего друга. Но каких?
Может, Сева у него как-то деньги откачивал с Кристининой помощью? На случай развода последней? Ведь брачного контракта у них нет. Зачем получать после развода половину, когда можно получить все, да еще красивого любовника в придачу? И вот, положим, Всеволод не выдержал, нервы подкачали, или Кристина — не сахар, или просто надоело ему все, или другая приглянулась… А тут неуемная любовница требует разговора по душам, а в случае отказа грозится все рассказать мужу. Вот Всеволод снова и не выдержал.
А может, Кристина с Всеволодом были сообщники по вымоганию денег у Аркадия? Неплохая версия. Аркадий приносит полмиллиона долларов, Сева берет их, спасибо, естественно, не говорит, а потом случается развод. Все имущество супругов — поровну. Оригинально. Но сообщничество часто не выдерживает проверки временем. Начинает переть отсебятина, сообщники не могут договориться, у одного разгорается волчий аппетит к деньгам, он хочет уже больше затребованной ранее суммы, другая не согласна, ведь тот, с кого планируется получить деньги, — все-таки муж и так далее. И тогда сообщник может разочароваться в сообщнице, а к разочарованию в сфере опасного бизнеса присоединяется разочарование в сфере любовной… Утомление, скука, хочется чего-нибудь новенького. А начать с кем-нибудь новую любовную авантюру чревато… Старая-то любовница-сообщница не дремлет. Она, если что, может все мужу рассказать. И сообщник уже так увяз в этом разбойном бизнесе, что захоти он сам обо всем поведать своему другу, мужу сообщницы, он ведь, друг, не поймет, не только обидится, но и судиться станет!
Эк, куда тебя занесло, — усмехнулась я, гася третью сигарету. Воображение у тебя поистине буйное! Я глубоко вздохнула, прикрыла веки.
А этот сегодняшний собеседник Всеволода… Ему что от Аркадия нужно? Разберись, мол, с ним, с Аркадием, и если что… Он-то, этот важный астматик, наверняка не имел в виду установление порядка в Севиных отношениях с Кристиной. Речь шла об Аркадии. В любом случае пообщаться с Севой сейчас не помешает. Теперь уж он не увернется от моих прямых вопросов, не спрячется за декартовские посылы и выводы! Полная боевого задора, я нажала на газ и направилась к офису «Синего луча».
Час был предобеденный, а потому работники контор и фирм в здании, где находился офис Всеволода, уже вовсю суетились с электрочайниками и кофейниками. Большинство наших «капиталистических» служащих до сих пор не изжили в себе привычку стирать четкую грань, отделяющую в производственном распорядке обед от не обеда. Эта застойная привычка давала здесь о себе знать самым наивным и бесстыдным образом. Я удивилась, встретив на проходной Севину секретаршу, ту самую смазливую девицу, которая произвела на меня в первое мое посещение офиса «Синего луча» приятное впечатление. Я уже склонна была задаться мыслью: уж не та ли это «потаскушка», к которой так неосторожно воспылал наш знойный мачо?
Шатеночка мило улыбнулась мне. Узнала. Я тоже не могла отказать ей в доброжелательной улыбке.
— Всеволод Александрович у себя? — спросила я ее.
Она кивнула и засеменила к выходу. Я поднялась на лифте на пятый этаж и подошла к той самой двери, за которой находилась приемная. Толкнула дверь и, не обнаружив кого бы то ни было, кто заменял бы шатенку на ее ответственном посту, вошла. Дверь Севиного кабинета была неплотно прикрыта. Оставалась едва заметная щелочка. Я прекрасно слышала его сочный баритон. Другой, отвечающий ему голос, был тоже мне знаком. Я даже знала, что он может иногда терять свою тусклость и сухость и переходить в стон и крик.
— Я не понимаю, Аркадий, что ты упираешься, — кипятился Всеволод, — какая тебе разница? На две улицы ближе или дальше. Помещение отличное, кстати, больше твоего… Подумай. Олег Никифорович очень недоволен. Отчитывал меня сегодня, как мальца. Я все понимаю…
— Нет, ты не понимаешь, — свирепо отвечал ему Аркадий, — я жену, жену потерял, а ты мне о помещениях!
Я приблизила левый глаз к щелке, но ничего, кроме мелькания теней, видеть не могла.
— Ты подумай, тебе еще бабок отвалят. Я тебя предупреждаю, — видимо, потерял остатки терпения Всеволод, — если не согласишься добровольно, эти люди тебя заставят, — Всеволод угрожающе захрипел, словно возмущение несговорчивостью друга перекрывало ему кислород, — они так тебя задвинут, что о тебе никто до Страшного Суда не вспомнит!
— Уж не эти ли подонки подложили Кристи в машину бомбу? — заорал взбешенный отсутствием в друге чуткости, да и желания соблюсти элементарные приличия, Аркадий, — а то я смотрю, ты давишь и давишь! Осмелел, понимаешь! Думаешь, меня можно запугать? Дерьмо! Совсем они тебя подмяли… Или заплатили? — ехидно засюсюкал Летнев. — Сколько?.. — он судорожно засмеялся. — Цирк какой-то!
— Брось дурить, — не сдавался Всеволод, — подумай хорошенько, только не долго.
— И это говоришь мне ты?! — Аркадий взревел, как раненый зверь. — Вместо того, чтобы поддержать меня?
Не ожидала я, право, такой экспрессии.
— Я, я, я, — неистово орал Всеволод, — тебе же, дураку, добра желаю.
Я боялась, как бы они не подрались.
— Добра?! — возопил Аркадий. — Ну ты иезуит настоящий! Вспомни, как ты подставил меня с этими электронными сортирами! Если б не это, я бы сейчас уже на Гавайях кокосовое молоко через трубочку посасывал.
— Ну ты, блин, даешь! — возмутился Сева. — Вспомни еще, что в глубоком детстве было. И не подставлял я тебя! Ты сам в это дело втюхался. А теперь пытаешься меня в чем-то упрекнуть. Тебя этот хлыщ из администрации подставил.
— А ты нынче у них в «шестерках». Помещение тебе! Кукиш!
— Да не ори ты, — спохватился Всеволод, — хватит! Давай как два мужика, спокойно поговорим. Забудем все. Все-таки мы друзья…
— Ага, друзья, — с саркастичной интонацией произнес Аркадий, — не будет твоим жлобам помещения.
— Ох, Аркадий, Аркадий, они ведь тебя заставят, все равно ведь отдашь, — тяжело завздыхал Всеволод, — знаешь ведь, как они могут. Сперва проверками замучают, потом пришлют налоговую полицию, конфискуют документы, ты же банкротом станешь. А так, глядишь, нервы и деньги сэкономил бы.
