Виктор Дан - Когда плачет скрипка. Часть 1
– Не помню… Честно, не помню.
– Теперь осталась одна небольшая формальность. Завтра я привезу протокол с изложением твоего рассказа, и ты его подпишешь.
– Как! Зачем?
– Так надо. Все будет официально: такого-то числа, там-то, в такое-то время имел половую связь с такой-то, заплатил столько-то…
– Зачем?! Она уже мертва. Узнает жена, родители!
– Возможно, и узнают, если суд будет открытым. Но думаю, этого не случится.
– Какой суд! Над кем?!
– Над убийцей, который, возможно, гуляет на свободе.
Валера опять беспокойно заерзал.
Они некоторое время молча допивали пиво, потом Михаил подозвал официанта для расчета. Валера сделал попытку расплатиться за себя, но Михаил был непреклонен. Его занимала мысль, как теперь незаметно для Валеры забрать стаканы. По дороге именно для этого он купил полиэтиленовый пакет.
Они вышли из ресторана. Михаил торопливо попрощался и под предлогом, что что-то забыл, быстро вернулся в зал.
Официант уже собрал посуду со стола на поднос.
«Какая оперативность! Закон подлости!» – с раздражением подумал Михаил. – «Теперь придется забирать все стаканы! Пойми, где мой, а где его».
И он, почти оттолкнув официанта, взял стаканы аккуратно пальцами изнутри и переложил все четыре в пакет.
– Что вы делаете? – оторопел официант.
– Считайте, что я их разбил! Сколько стоит стакан?
– Полтора рубля! Но это не значит, что каждый…
– Я не каждый! Без них я не уйду. Вот держите десятку.
– Мы так без посуды останемся! – однако тон официанта свидетельствовал, что он согласился. Еще бы не согласиться. Он вдвое завысил цену, сказав полтора рубля.
Михаил вез стаканы домой, а утром в управление так бережно, будто они, по меньшей мере, хрустальные. Эксперты обещали результат через пару дней, скорее уже после первомайского праздника.
Вероятность положительного ответа, по мнению Михаила, была настолько малой, что он не стал просить ускорить экспертизу. Важно было срочно оформить показания Валеры. Наконец-то начинают проясняться истинные обстоятельства событий четырехлетней давности. Михаилу вспомнился фрагмент документального фильма об археологических раскопках.
Седой, загорелый до черноты ученый кисточкой осторожно слой за слоем сметает песок с находки. Что откроется: прекрасная гемма или осколок с ночного горшка?! Археолог будет доволен любой находкой, а вот следователю чаще открываются даже не осколки ночных горшков, а их содержимое.
Глава 6 Кому сказать «sorry»?
Протокол Валера подписал на следующий день вечером, почти без слов, с обреченностью кролика, запертого в клетке удава. Теперь будет о чем говорить с Марковой. Это не какие-то слухи, которые легко дезавуировать как наветы недоброжелателей.
Уж завтра она точно появится на работе, и он спросит, почему не сделано вскрытие половых органов убитой девушки, а если сделано, то почему об этом нет ни слова в акте экспертизы.
Еще через день действительно появилась возможность задать этот вопрос.
– Это не телефонный разговор, – ответила после небольшой паузы Маркова.
– Марина Ивановна! Я готов приехать к вам на работу хоть сейчас.
– Сейчас я очень занята!
– Тогда назовите время.
– Сегодня не получится. Позвоните после праздника.
– Нам нужно срочно. Может, вы позвоните моему начальнику отдела, Манюне Николаю Петровичу? Вы его должны знать!
– Да, я его знаю, но звонить не собираюсь. Мне некогда этим заниматься! Не думаю, что смогу сообщить что-то новое, ради чего нужна такая спешка.
– Может быть, вы найдете полчаса после работы? …
– Не смогу! Я сразу же уезжаю за город, – потом добавила раздраженным тоном, после чего положила трубку. – Что у вас там, пожар? Звоните!
Манюня был доволен ходом расследования, но никак не показывал своего удивления, словно предвидел такой исход. Наверное, с опытом способность удивляться отмирает. Какое тут удивление, если каждый день приходится сталкиваться с невероятными вещами.
– Вы на первомайские праздники домой уезжаете? – спросил Манюня практикантов.
– Нет.
– Тогда приглашаю вас на рыбалку к нам, в Христофоровку. Туда отвезу вас на своей машине, а назад приедете на автобусе. К сожалению, мест не хватит – обратно нужно везти жену с детьми и тещу. Это близко! Двадцать шесть километров по автомобильному счетчику от дверей моего подъезда до ворот тещиного дома. Автобус ходит с интервалом примерно час.
Михаил принял предложение сразу:
– Спасибо. С удовольствием!
– Спасибо. А можно дать ответ завтра? – у Анатолия были и другие варианты. По крайней мере, один – Алена и ее компания.
– Безусловно. В восемь утра первого числа я заберу вас на остановке у пединститута. Кто придет, тот мой гость. Пожалуйста! Буду очень рад.
До конца недели ничего важного не произошло. Эксперты НТО перенесли срок дактилоскопической экспертизы на тридцатое апреля. Последние выходные перед майскими праздниками Михаил решил посвятить подработке, так как предстояла поездка домой. Если не считать два года службы в армии, то каждый год десятого мая в день смерти матери он посещал кладбище, где рядом похоронены отец и мать, отец – третьего мая, мать – двенадцатого.
Ночью с субботы на воскресенье Михаил и еще два студента, Алексей и Леонид, знакомые по волейболу, прошли проходную хлебозавода и, немного поплутав среди металлоконструкций и трубопроводов, припорошенных мукой, оказались на погрузочной эстакаде.
Ребята представили Михаила бригадиру грузчиков и повели «причащаться». Так называлось здесь традиционное бесплатное угощение перед работой, которое состояло из двух городских булок и пол-литровой бутылки сливок.
Было жарко от бесчисленных контейнеров с лотками горячего хлеба. Они стояли рядами на эстакаде. От конвейера на эстакаду контейнеры подавали штатные грузчики. Для погрузки лотков, нанимали дополнительно поденщиков. Формально и для поденщика требовалась медицинская справка, что позволяло бригадиру диктовать свои условия.
Грузчики работали обнаженные по пояс, пренебрегая инструкцией. Михаил работал в халате, который долго подбирал по размеру в кладовой спецодежды. Он стеснялся огромного шрама на спине от ранения в Афганистане.
Ему приходилось подрабатывать на хлебозаводах областного центра. Порядки и расценки он знал. Была выработана и определенная сноровка. Поэтому, когда закончилась погрузка хлеба ночной выпечки, на его счету значилось девять машин.
Номера машин он записал, чтобы в случае надобности сравнить с отгрузочными накладными.
Наступил момент расчета. Поденщики по одному заходили в конторку получить деньги и расписаться в ведомости. Подошла очередь Михаила.
Бригадир, лысый, гладкий мужчина невысокого роста, сидел за столом. Перед ним лежала ведомость и замызганная белая шариковая ручка. Он положил поверх ведомости пятнадцать рублей – десятку и пятерку, и буркнул:
– Напиши фамилию и распишись!
Михаил отодвинул деньги и взял ведомость. Только фамилии и подписи. Ни одна графа больше не заполнена. Ни тарифа, ни объема работы. Не проставлена даже сумма к выдаче.
"Ну и наглец!” – подумал Михаил. Обычно бригадир, нанимая поденщика, говорит, сколько берет себе. У тебя есть выбор: можешь не согласиться, можешь торговаться.
Если согласился, расписывайся за всю сумму и получай за вычетом оговоренной. Обычно недоплаченные поденщикам деньги распределяются весьма неравномерно между штатными грузчиками. Конечно же, бригадир себя не обижает, и кое-что отдает наверх, чаще в виде подарков. Для смазки «механизма», так сказать.
– Пожалуйста, заполните все графы против моей фамилии. Я погрузил девять машин. Вы, наверное, знаете, что со второго апреля тариф на погрузо-разгрузочные работы увеличен.
– Что?! Бери, что дают, и давай выкатывайся! – бригадир сделал картинный жест рукой.
– Я уйду с этой ведомостью. – Михаил поднял руку с листком достаточно высоко, чтобы бригадир не достал.
Тот действительно попытался это сделать, неуклюже подпрыгивая, но разница в росте сделала попытки не только безрезультатными, но и комичными. В дверях ухмылялись физиономии стоящих в очереди за Михаилом поденщиков. Они не могли понять смысл происходящего, но жалкие прыжки и сердито-растерянный вид всегда важного и неприступного бригадира выглядели весьма забавно.
Наконец тот выскочил из конторки, не забыв запереть ящик стола с деньгами, и завопил:
– Леха! Леха! Кого ты мне привел! Гена! Ребята! Идите сюда! Быстрее!
Михаил тоже вышел из конторки и спрятал на всякий случай ведомость в карман брюк, сложив ее вчетверо.
Его и бригадира окружало неплотное и неровное кольцо из пяти или шести поденщиков, еще не успевших уйти. От группы сидящих на пустых лотках отделился здоровенный, ростом с Михаила, с огромным животом и непропорционально маленькой головой грузчик по кличке Крокодил Гена. Остальные не торопясь лениво поднимались и тянулись за ним.
