Чарльз Де Линт - Лунное сердце

Сара сидела перед своей пишущей машинкой «Селектрик» в лавке «Веселые танцоры», а из динамиков над дверью доносились звуки арфы Алана Стивелла. [60] Ощущение обостренной восприимчивости и необычной ясности еще не оставило Сару. Сегодня она наконец придумала, что ей делать со своим главным героем, а то она уже почти неделю топталась на месте. Сара как раз печатала, что предприняла в определившейся ситуации ее главная героиня, когда зазвонил телефон.

— Черт! — выругалась она и промахнулась, нажав вместо клавиши с буквой «ш» клавишу «м», так что получилась не «душа», а «дума». Нахмурившись, Сара покосилась на телефон, надеясь, что он умолкнет, но после пятого пронзительного звонка сдалась и сняла трубку.

— «Веселые танцоры». Здравствуйте! — проговорила она. — Это автоответчик. Если хотите оставить сообщение, пожалуйста, говорите отчетливо и…

— Сара?

— О, привет, Джеми! Что случилось?

— Боюсь, у нас возникли осложнения.

— Что ты хочешь сказать?

— Не знаю, с чего начать. Помнишь, я говорил, что утром возьму этот рисунок и пойду в музей? Я решил зайти туда и сначала показать Тэду Бенсону этот твой костяной диск.

— Джеми, что случилось? У тебя голос как-то дребезжит.

— Я… — Джеми прокашлялся. — Я только что закончил разговаривать с инспектором Такером из конной полиции. Похоже, диск был украден с художественной выставки, и…

— Украден? Но это невозможно! Я же нашла его в чулане в нашей лавке. Он пролежал там сто лет!

— Мне это известно. Я пытался объяснить это инспектору, но он такое хамло, Сара. Разговаривает так, будто сошел со страниц романа Микки Спилейна! [61]

У Сары сильно забилось сердце. — Что случилось? — снова спросила она. — Что ты им рассказал? Рассказал, что я еще нашла?

Она посмотрела на кольцо и, словно пытаясь защитить его, сжала пальцы в кулак.

— Давай я начну с начала, — сказал Джеми. — Я поднялся в кабинет Тэда и объяснил, что мне нужно. Он улыбнулся и ответил: «Никаких проблем», ну я и вынул твой диск из кармана и сразу понял: что-то неладно. Он как-то странно посмотрел на меня, как будто я… ну, не знаю. Спустил штаны, что ли! Позеленел и спросил, откуда диск у меня. Я начал было рассказывать, а он говорит: «Ладно, неважно!» — и просит меня немного подождать у него в кабинете. Наверное, тогда он и позвонил в полицию. Или, во всяком случае, этому инспектору Такеру. Когда он вернулся, вид у него был уже более нормальный. Он предложил мне чая и всякое тому подобное. Держался уклончиво, так, будто ничего не произошло, попросил диск, чтобы еще раз на него посмотреть, справился, как ты, как движется моя книга. Так ему удалось убить полчаса; в тот момент я еще ничего не подозревал. Все это я понял потом. Как бы то ни было, в дверь постучали, и появился этот инспектор. Едва протиснулся в дверь, Сара, такой он огромный. И на лице у него прямо написано: «власть».

Сара внезапно ясно представила себе полицейского, у которого на лбу красными чернилами выведено слово «власть», но это не вызвало у нее улыбки.

— Он сразу за меня взялся, — продолжал Джеми. — Пожелал узнать, где я взял этот несчастный диск, зачем принес его к Тэду. Пожалуй, я попрошу Байкера сбить его за меня мотоциклом. Как ты считаешь, Байкер согласится?

— Лучше не проси, — ответила Сара. Она знала, что Байкер сделает все, о чем бы ни попросили его Джеми и она.

— Нет, ты только вообрази, устроил мне настоящий допрос! — продолжал Джеми. — Уже одно это о чем-то говорит!

— А почему он так заинтересовался костяным диском? — спросила Сара.

— Вот об этом-то я и спросил его. Но он ничего мне не сказал. «Это конфиденциальные сведения», — важно заявил он и посмотрел на меня так, словно я закоренелый преступник. После этого стал выяснять, кто я такой, чем зарабатываю на жизнь, и попросил Тэда подтвердить, правду ли я говорю. К этому времени я уже пришел в ярость. Я отказался разговаривать с ними обоими и потребовал вызвать моего адвоката. Инспектор как-то странно посмотрел на меня и заявил: «Вызывайте! Только я еще не завел на вас дело, так что он зря потратит время».

— О Боже, Джеми! Ты что, уже в тюрьме?

— Нет, я в телефонной будке. Я решил сразу позвонить тебе на случай, если этот инспектор Такер надумает наведаться к тебе в лавку. Я просто не сомневаюсь, что он туда и направился.

— Зачем?

— За новой информацией. Знаешь, он ведь не вернул мне костяшку! «Боюсь, что не могу этого сделать», — заявил он официально. И выдал мне расписку, что она у него. Расписку!

— Джеми, что мне говорить, если он сюда явится?

— Ничего. Ничего ему не рассказывай. Позвони Мак-Наббу. Ты имеешь право, чтобы при таком разговоре присутствовал наш адвокат. Вообще тебе, пожалуй, стоит позвонить Филлипу Мак-Наббу прямо сейчас. Мы подадим на них в суд за… за… ну, я не знаю… за причинение беспокойства.

Сара не сводила глаз с двери, ожидая, что вот-вот взвоют сирены, покажутся мигалки и перед домом резко затормозят машины, из машин выскочат полицейские, ворвутся к ней с револьверами и заберут ее. Начнут допытываться насчет кольца и того рисунка и вообще насчет всего. Но эти сокровища принадлежат ей, и они не имеют на них никаких прав. Друг Джеми оставил все это им, и Джеми сказал, что она может взять кольцо и рисунок себе.

— Сара! Ты меня слушаешь?

— Я просто задумалась. Они же ничего не могут нам сделать, правда, Джеми? Я хочу сказать, ведь мы же знаем, все это годами хранилось в чулане.

— Но мы не можем этого доказать.

— А разве мы должны доказывать?

— В конце разговора инспектор сказал мне, что твой диск был частью экспозиции на художественной выставке, его похитили при перевозке из Торонто в музей Оттавы. Очевидно, они всё вернули, кроме этой безделушки. Твоего диска.

— Но это же невозможно!

— Я так им и сказал. Только, по-моему, ему было все равно, что я говорю. Знаешь, Сара, я плохо представляю, что происходит, но знаю одно: происходит нечто странное. У меня дурное предчувствие, очень дурное.

Сара ощущала то же самое. И словно в ответ на ее мрачные мысли колокольчик над входом в лавку зазвенел, Сара подняла глаза и увидела в дверях крупного мужчину. На лбу у него не было надписи красными чернилами, но она сразу поняла, кто он такой.

— По-моему… он… он уже здесь, — пробормотала она в трубку.

— Кто? Инспектор Такер?

Сара кивнула, но, сообразив, что Джеми ее не видит, сказала:

— Если не он, то его родной брат.

— Ничего ему не говори! Ничего! Я позвоню Мак-Наббу, и мы будем у тебя, как только сможем. Идет?

— Идет.

Сара повесила трубку. Вошедший мельком оглядел лавку, и она подумала, не ошиблась ли. Но он тут же подошел к конторке.

— Вы — мисс Сара Кенделл? — спросил он.

Суровость тона была очевидна. Хотя Саре никогда не приходилось общаться с полицией, она знала этот тон по множеству фильмов, которые показывают по ТВ. Она молча кивнула, стараясь понять, почему чувствует себя виноватой. Она не сделала ничего плохого, но руки у нее дрожали. «Может быть, в присутствии полицейских все так себя чувствуют», — подумала она. А может быть, на нее так действует его одеколон?

— Я хотел бы, если можно, задать вам несколько вопросов. Меня зовут Джон Такер. Я инспектор из Конной полиции.

И словно они разыгрывали сцену в кино, он сунул руку во внутренний нагрудный карман пиджака и показал ей свое удостоверение. Значок блестел, как зеркало.

— Какие вопросы? Нет, я не намерена говорить с вами без моего… э… адвоката.

Сказав это, она почувствовала себя глупо. А вдруг он арестует ее за то, что она отказывается с ним сотрудничать?

— Без вашего адвоката? — Такер взглянул на телефон, перевел взгляд на Сару и вздохнул. — Это ваш дядя только что звонил вам?

Она кивнула.

— Он легко приходит в волнение, правда? — Такер показал на стул для покупателей. — Не возражаете, если я присяду?

— Разве я могу вам запретить?

— Господи помилуй! Да что это с вами со всеми? — Такер уставился на нее. — За кого вы меня принимаете? За людоеда?

Сара, потеряв дар речи, покачала головой. Ее пугал зловещий тон его голоса, и она стала нервно крутить кольцо на пальце, потом вспомнила, что не стоит привлекать к нему внимание. Тогда она положила руки на колени и широко раскрытыми глазами уставилась на полицейского, ожидая, что он скажет дальше.

Такер уселся на стул.

— Слушайте, — сказал он, — мне очень жаль. Я только что беседовал с вашим дядей, но с ним говорить крайне трудно. Я здесь не для того, чтобы кого-то арестовывать. И не для того, чтобы пугать вас. Я просто задам вам несколько вопросов и тут же уйду. Согласны?

Сара проглотила комок в горле и, собрав все силы, спросила:

— А почему вы его обманули?

— Кого?

— Джеми. Насчет костяного диска. Вы же знали, что никакой кражи с выставки не было. Этого просто не могло быть. Я нашла этот диск вчера в коробке среди всякого хлама.