Д. Пален - Живой товар
Торты в «Хрустале» пекут просто замечательные. У них сбоку есть прилавочек, и там эту радость обжор продают на вес. Даже довольно недорого. Особенно когда самой возиться неохота. А наполеон у них фирменный и получается почти как у моей мамы.
— Дима, а не слишком ли шикарно для случайного провожания домой?
— В самый раз. Не обижайтесь, я уже года восемьдесят два с красивой женщиной в ресторане не был, это для меня событие. А если уж выбрались в такое отличное заведение, не сидеть же голодными…
Это правда. И заведение нормальное, и кормят недурно.
В общем, приступили. Дима угадал и взял именно то шампанское, которое мне нравится, самое сухое — брют. Вино пузырилось в бокалах, курочка понемногу исчезала. А мы болтали.
После историй о рыбалке разговор как-то переполз на животных вообще. Я сообщила, что уже сто лет не была в зоопарке. А Дима поведал, что у него есть знакомая пара, которая ходит туда чуть ли не каждое воскресенье. Покупают два турецких батона для зверей, пиво для себя и идут гулять. А что, неплохо, наверное…
Потом заговорили еще о чем-то. И вскоре я поняла, что мой собеседник мягко так, ненавязчиво, расспрашивает меня о моих вкусах и пристрастиях — и какие книги, и какая музыка, и даже какой рисунок на обоях мне нравится…
Давненько со мной такого не бывало. И как приятно вот так просто сидеть напротив мужчины. Говорить глупости. А он слушает тебя и улыбается. И видно, что и ему приятно так вот болтать и интересно.
Я даже позволила себе вторую сигарету за сегодняшний день. Он ни слова не сказал: каждый делает то, что ему хочется…
Сам-то он, я заметила, почти не курит, но все же больше, чем я.
— Скажите, Дима, а вас не раздражает, когда женщина курит?
— Это вы анкету заполнять продолжаете?
— Нет, самой интересно…
— Знаете, Ася, я считаю, что человек сам хозяин всех своих поступков. Если бы вам не хотелось, вы бы не курили, так ведь?
— А вы?
— А я столько по госпиталям валялся, что почти бросил. До сих пор у меня первый симптом болезни — курить не хочется. Потом снова начал, но до крепких еще не дошел.
Я погасила сигарету в пепельнице и случайно посмотрела на часы у него на руке. Стрелки угрожающе приближались к полуночи.
Я почувствовала себя Золушкой, и примерно по той же причине. Платье при мне все равно осталось бы. А вот карета-тыква… метро вот-вот закроется. После такого пиршества я просто не имела право раскрутить Диму еще и на такси.
Поэтому я заторопилась:
— Пойду я, Дима, пора. Метро закроют.
— Вам далеко?
— Нет, на Черную гору.
— Так я вас на такси отвезу.
— Нет, Вадим Андреевич. Я поеду в метро. До свидания.
И я протянула руку для прощального рукопожатия.
— Нет, Асенька, одну я вас не отпущу. У вас такой район… Провожу. Пошли.
И мы довольно быстро подошли к подвалу со спасительной «М» на высоких столбиках. Отсюда ко мне всего-то три остановки. Так что приехали быстро.
На улицах не было ни души. Я могла и сама совершенно спокойно дойти, но… Честно говоря, ужасно приятно было, что тебя провожают, что можно поговорить о разных глупостях. И с человеком этим хорошо было. Вот хорошо, и все тут.
— Ну вот, Вадим Андреич, мы и пришли.
— И высоко вам?
— Не очень. На восьмой.
— А если лифт не?..
— Ну, тогда пойду пешком — не в первый раз. Да, Дима, — я попыталась вернуть наше общение в чисто деловое русло, — если вы срочно хотите просмотреть то, что для вас отобрано, можете зайти завтра. Я выйду поработать на пару часов.
— Когда? — как-то уж слишком быстро поинтересовался он.
— Не знаю еще. Часиков в двенадцать, наверное.
— Я позвоню вам на работу.
— Договорились… И спасибо за приятный вечер.
Он отдал мне пакет, и я ушла в подъезд. Лифт, к счастью, работал, так что я вознеслась к собственной двери довольно быстро.
Гремя ключами, вдруг подумала, что очень обидно вот так одной возвращаться. Сапожник всегда без сапог — что я, что Юлька…
Да, вот какие мысли навеяла на меня сегодняшняя прогулка! И страшно захотелось завтра выйти на работу.
Захотелось, чтобы это произошло побыстрее. Вдруг он и в самом деле позвонит…
* * *Взял я ноги в руки и успел на последний поезд метро; довез он меня только до центра, а дальше поехал в депо — отсыпаться. Предстояла еще прогулка домой — около получаса прямо вверх до самого дома. Ничего, что пока на пути к светлому капиталистическому будущему мы не особенно продвинулись: можно пройтись по ночному городу и сохранить в целости кошелек и жизнь. В центральном районе, по крайней мере. И вообще я больше о ноге беспокоился — но ничего, молчит. Значит, установился антициклон. Ну что ж, неплохо, несколько дней не будет погода сказываться на работе и личной жизни…
Кстати о погоде. Анна Георгиевна… Ася… а что, можно и Ася, сегодня чуть-чуть другой своей стороной повернулась. Под конец как будто помягчела, стала проще. Отложила щит и подняла забрало. Может, шампанское виновато? Да нет, вряд ли — сколько там она его выпила, слезы! Наверное, есть у нее этот счастливый дар — выходя из фирмы, оставлять на рабочем месте все служебные неприятности и конторскую протокольную сдержанность.
Похоже, ни мужа, ни детей у нее нет, и живет, скорее всего, одна — иначе позвонила бы домой, предупредила, мол, задержусь.
Нет, правда, приятно вечерок прошел — спокойно, без натуги, без демонстративного напора с одной стороны и демонстративного сопротивления с другой. Сидела нормально, почти не язвила, слушала с удовольствием всю эту чушь… да ладно, не такую уж чушь, я с ней как с другом говорил. Ни разу не перебила, только пристально глядела своими этими рыжими глазами…
За раздумьями не заметил, как почти пришел. Возле Дворца бракосочетания повернул, поднырнул под лесами. Тут уже шесть лет идет ремонт — зданию пытаются вернуть «исторический вид».
Вошел в подъезд, вытащил из ящика газеты и несколько конвертов. С новой своей работой к обилию корреспонденции стал уже привыкать — так ребята результаты своей работы за день мне сообщают. Телефону далеко не все доверить можно — не потому, что кто-то мне жучок может поставить, а потому, что наши АТС классно работают: сколько раз сам в чужие разговоры въезжал, а то вдруг посреди деловой беседы начнутся комментарии разговорным великорусским лексиконом…
Привычно поставил чайник, вскрыл первый конверт, прочел:
«Объект вышел из помещения в 20.13. Признаков постороннего наблюдения не отмечено. В 20.15 объект был встречен высоким сухощавым мужчиной 37 лет, глаза серые, волосы русые, левая нога болит, но хромоты нет.
Объект и мужчина пешком прошли от офиса в Сад, где ужинали. Затем отправились домой к объекту, используя метрополитен. Наблюдение прекращено».
Я покачал головой — наглецы сотрудники у меня, оказывается. Но правильно, что наблюдение прекратили, — кто знает, что еще наблюли бы… Я усмехнулся.
Она сказала, что завтра будет на работе, велела звонить. Конечно, обязательно позвоню…
Глава 15
АВТОРСКОЕ ПРАВО
Все выходные я работал как сумасшедший. Почти не ел — только бы от письменного стола не отходить. Звонил Ромка из «Саймона» — приглашал на презентацию. Но я его послал — писалось легко, даже весело как-то.
Грех был бы при таком материале над статьей долго мучиться. Слова на бумагу ложились сами, почти без участия головы. Сначала я думал отделаться сотней строк, но вскоре понял, что меня несет. Останавливаться не хотелось — и я все писал и писал.
Закончил только к вечеру воскресенья. Перечитал, исправил описки, но по сути решил ничего не менять. Только добавил в конце, что редакция начинает собственное журналистское расследование.
Вот теперь на столе лежал аккуратно отпечатанный товар. Можно было и поужинать, а прямо с утра двинуться по редакциям. Товар редкий, такой не стыдно и людям показать, и запросить подороже.
Допивая кефир, я решил, что кроме всяких друзей можно еще и в солидные газеты пойти — вдруг возьмут. Им для занимательности, а мне для престижа может пригодиться.
Если возьмут в печать, надо будет в это брачное агентство наведаться. Посмотреть, как там все происходит, — детали для правдоподобности дело нелишнее. Но это уже пойдет во вторую часть. Женихом назовусь, пусть найдут мне невесту в Аргентине.
Утром, надо признать, мои надежды, довольно радужные, слегка развеялись.
Сэм в «Вечерке» прочитал не отрываясь. Сказал:
— Да, старик, материал — супер. Но ты же подписывать его не хочешь?
— Здоровье дороже.
— Ну вот, а мы теперь только подписанные материалы печатаем. И не под псевдонимом, а настоящим именем.
— Что, лавры столичных журналистов покоя не дают?
— Да, парнишка. А еще врать не хочется… Вот если бы все, что ты накорябал, было правдой, ты мог бы подписаться?
