Уильям Харрингтон - Господин посол
Она вырвалась из его хватки и решительно отрезала:.
- Впервые видишь? Сам знаешь, что это такое.
- Да, черт возьми, - кивнул он. - Это героин?
- Нет-нет, - запротестовала она. - Просто стимулятор, и то немного.
- Просто стимулятор, - сердито передразнил он. - Те парни, что напали на нас в субботу ночью, тоже кололи стимуляторы?
- Нет, они сидели на героине.
- Неужели? Ты их знаешь?
Она покачала головой.
- Джош слышал, кто они такие.
Фрэнк снова схватил её руку и притянул поближе к свету, чтобы лучше рассмотреть отметины - не слишком сильно, но крепко.
- Пэтти, ради Бога!
Она слабо улыбнулась.
- Я трудный ребенок.
Он кивнул.
- Вот именно. Вернее ничего не слышал.
Она пожала плечами.
- Это моя жизнь, Фрэнк.
- Ну да, твоя... И что ты с собой делаешь? Господи Боже! Посмотри на себя, Пэтти! Просто посмотри на себя! Посмотри, черт возьми!
Фрэнк покачал головой.
- Не знаю, что тебе сказать, что с тобой делать, - потерянно пробормотал он, выпустил её руку и отвел глаза.
- Почему? - поинтересовалась она. - Я не возражаю, хотя ты ждешь именно этого.
- Ладно, - снова насупился он. - Не понимаю, чего ты хочешь... для чего ты колешься. Не понимаю, для чего ты торчишь в той грязной студии. Не понимаю, для чего тебе весь этот революционный бред. Вот так-то. Вот мои слова. И делай, что хочешь.
Обеими руками она крепко сжимала бокал и задумчиво смотрела на него, крепко сжав губы.
- Знаешь, мне нравится, что тебя это волнует, - сказала она, совершенно не уверенная, что ей это и вправду нравится. - Разве не забавно?
- Забавно, что я говорю тебе, что делать, - буркнул он. - А самому-то похвастаться нечем...
Он невесело улыбнулся.
- Знаешь, такое бывает с парнями, которые только что отбыли срок. Они всегда лучше всех знают, как надо, как будто за решеткой стали знатоками. Но будь они такими чертовски умными, они туда бы не попали. А с теми, кто попал, такое получается ещё и потому, что их надежно охраняют, - он все так же невесело хмыкнул. - За решеткой становишься мудрым, слово философ. Почему, как ты думаешь, заключение в грязной каморке порождает такое множество философов?
Патрисия покачала головой и неловко улыбнулась.
- Не знаю. Сколько ты там пробыл, Фрэнк?
- Ты хочешь знать? - переспросил он.
- Я не хочу совать нос не в свое дело, - поспешно поправилась она.
- Я не скажу тебе того, что знать не стоит. И все это совсем неинтересно. Я пробыл там три года и четыре месяца, на этот раз он ухмыльнулся с заметным удовольствием. - Я был грабителем - одиночкой. Как кот, который гуляет сам по себе.
В ответ на его ухмылку Патрисия тоже улыбнулась..
- Правда?
- Ну ладно, это похвальба. На самом деле я был в банде, которая чистила квартиры. Очень изящно чистила. Мы очень осторожно разрабатывали план и тратили на него где-то с месяц. А когда приходило время, выносили все, что чего-то стоило - в буквальном смысле все: драгоценности, меха, картины и даже мебель. Ты не поверишь, какие штучки иногда хранят дома богачи. Я просто поражался. А мы грузили все в машину - и ищи ветра в поле.
- А как ты попался? - спросила она.
- Я постоянно размышлял над этим, - вздохнул он. - Ты же знаешь, в городе есть люди, которые заправляют такими вещами. Без их благословения ничего не происходит. Так вот, они эти дела не одобряли. До этого годами я на них работал, но так ничего и не добился и сидел на мели. Как и другие парни из нашей кампании. Поэтому мы стали проворачивать дела, не спрашивая позволения. И иногда я думаю, что когда про это узнали большие люди, им это не понравилось. И они стукнули в полицию.
- Ты говоришь про мафию?
- Я говорю про людей, которые правят Нью-Йорком. Как бы ты их ни называла.
- Они стукнут в полицию и про нас, если узнают, верно? спросила она.
Он отхлебнул пива.
- Возможно.
- Мне всегда было интересно, как люди относятся к реальной правде жизни, - протянула она. - Узнаешь про такое - и не можешь поверить. Ты говоришь, что работал на них. Что ты делал?
- Кажется, я рассказываю тебе историю своей жизни, - заметил он.
- Извини.
- Да ничего. Что я для них делал? Ну, все так сложилось... После увольнения из ВВС я приехал в Нью-Йорк. И решил, что провинцией сыт по горло. Вот почему я тут остался. Некоторое время был таксистом, работал то тут, то там, и в конце концов меня занесло в порт, в доки. Мне удалось договориться с людьми, и меня поставили на пристани. Знаешь, как это бывает. У них там множество людей. И все под контролем. Другими словами, у нас постоянно крутились дела. Мы столько забирали с каждой выгрузки, как будто взимали налог.
Я был простым солдатом мафии. Одним из тех, кто сам таскает каштаны из огня. Ну, кто-то сдуру и донес. Видно, решил перестать платить оброк. Меня арестовали. Я отсидел четыре месяца. Но обо мне позаботились. Мне платили полное жалование плюс пятьдесят процентов за время за решеткой, и вот однажды я опять увидел голубое небо.
Вот ещё что: когда два года спустя меня взяли за грабеж, оказалось, что на меня даже не завели дела. Как бы там ни было, едва я вышел, мне сразу же нашли другое место. Поставили в аэропорт Кеннеди на ту же роль взимать оброк с воздушных перевозок. Но счастья я не чувствовал. Я был все тем же солдатом, и все также сидел на мели. Вот тогда я решил немного поработать на себя.
- Что ты будешь делать со своей долей? - спросила она.
- Наверное, уеду в милое местечко, где можно нежиться на солнышке, улыбнулся он. - На такие деньги можно купить все, чего может желать человек. Игра стоит свеч.
Она смотрела в бокал.
- Я...
- Ты не сможешь поступить так же, - кивнул он. - Я знаю.
- То есть?
- Ты не сможешь уехать загорать и расслабляться. Я понимаю, что это для тебя.
- Может, смогу, - возразила она.
Он качнул головой.
- Надеюсь, Пэтти. Не вижу ничего хорошего на том пути, который ты избрала.
Они сидели в общей комнате на Сикес-стрит, и Фрэнк держал речь. Там были Джош, Марк и Памела. Памела держала на коленях чашку холодного риса, периодически запускала туда пальцы и безо всякого удовольствия ела. Бесформенное цветастое хлопчатое платье скрывало её беременность. Марк в синих джинсах, давно превратившихся в обтрепанные шорты - точно такие же носила Памела, пока не очень располнела - сидел на корточках без туфель и рубашки. Джуди лежала на полу, подложив под затылок сцепленные руки. Джош забрался на стул.
Фрэнк выглядел деловитым - а по собственной оценке непреклонным и решительным.
- Мы не можем захватить нашу жертву в здании ООН. Там слишком много полиции. Не можем захватить в посольстве - там то же самое. Поэтому нужно узнать, где он ещё бывает, или брать его на улице. Далее, нам нужно место, куда его везти. Сюда везти его нельзя.
- Мы сами с этим разберемся, - пообещал Марк.
- Хорошо, - кивнул Фрэнк. - Нужно будет снять где-нибудь жилье. Квартиру. Больше того, снять её сейчас, не дожидаясь сентября. Нужно, чтобы соседи к нам привыкли, привыкли видеть, как мы входим и выходим, чтобы не видели ничего необычного, когда там будет Мистер Мишень. Это должен быть приличный дом, и не в трущобах, - тут он многозначительно обвел взглядом собравшихся. - И нам нельзя идти на дело с видом шайки бомжей.
- Ты намерен нам указывать, как мы должны одеться? возмутилась Джуди.
Фрэнк наградил её холодным взглядом.
- Чертовски верно!
Марк пожал плечами.
- Ради такого случая, Джуди...
- Вот именно, парень, - кивнул Фрэнк, - и первая вещь, которая должна исчезнуть - это твоя борода. Она похожа на рядок облезлой кукурузы, которая пытается вырасти на затопленных пойменных землях.
Улыбнулись все, кроме Памелы.
- Чтобы снять жилье, которое ты хочешь, понадобятся деньги, - заметил Джош.
- Верно.
- И кому-то придется подписывать договор об аренде.
Фрэнк ухмыльнулся.
- И что? Мы наплюем на договор, как только дело будет сделано. Когда нас примутся разыскивать по всей стране за похищение индийского посла, никто не вспомнит, что за квартиру не плачено.
- В договоре придется указать настоящую фамилию? - поинтересовалась Джуди.
Фрэнк пожал плечами.
- Иначе делать просто глупо. Слушай, если хоть кто-нибудь из вас воображает, что когда дело выгорит, ваши фото не расклеят по всей стране, лучше выходите из расклада прямо сейчас. Можно надеяться не увидеть себя в газетах, если грабануть бензозаправку, но в таком крупном деле - нет. Единственная возможность не угодить за решетку - исчезнуть, едва все закончится.
Повторяю - исчезнуть. Нельзя ошиваться поблизости и надеяться, что полиция о нас не узнает. Узнают, будьте уверены. Поэтому Фрэнк Коффи исчезнет. Исчезнут Пэтти, Джош... как бы кого ни звали - все исчезнут. Не будет разницы, кто что подписывал, или у кого чья есть фотография, или что-то другое. Исчезнуть - и надолго - придется всем.
