Марина Серова - Последний загул
— Что теперь делать, Татьяна Александровна?
Вопрос прозвучал, и, значит, ситуация опять под моим контролем. Так-то лучше.
— А я на что? — ответила я ему, доставая из кармана пластиковую карточку-удостоверение, отобранную мной у лысого охранника. — Вы вот что сделайте, узнайте, какое место в фирме, так… частное охранное агентство «Самшит», занимает этот молодец и имеет ли какое-то отношение «Самшит» к «Фавору». Это — срочно.
— Ладно, — озадаченно согласился Семен Геннадьевич, получив карточку в руки.
— Теперь ты, джазмен, твоя очередь, — повернулась я к Ребру.
В этот момент Надежда появилась в дверях с чистыми чашками и большим кофейником в руках. Кофе пришелся кстати.
— С чего начать? — Джазмен задумался, полез пятерней в щетину на подбородке.
— Начни с причин своей неприязни к Валерию Рогову.
— Ого! — удивился Семен Геннадьевич. — Неожиданности на сегодня еще не все?
— Не все, — ответила я ему. — Приготовьтесь. Но слушайте не перебивая. Евгению придется рассказывать о вещах гораздо более тяжелых, чем ваша беседа с мадам Гореловой. Галина Канифоль, Женя, если я не ошибаюсь, — обратилась я к Ребру тихо.
Он вдохнул, выдохнул и замер, глядя в пол.
Само имя уже прозвучало. Дальше должно пойти легче.
— Да, Галина, — повторил он и обнял Надюху за плечи, — Шведовой она была на самом деле. Галя ушла от меня к Валерке. По мне, так и черт с ней, но уж больно обошелся он с ней плохо. Ей-богу, такого она не заслужила.
— В двух словах, Женя, — пожалела я его.
— А по-другому и не получится. В чужую жизнь я никогда не лез, так что знаю только то, что люди болтали. А они такого наговорят, да, Надюха? Галина забеременела от него и на пятом месяце аборт сделала. Разошлись они в мнениях насчет брака, так я слышал.
— От кого слышал? — уточнила я.
— От Валентины Гореловой, — проговорил он медленно.
Иного я и не ожидала.
— Померла Галинка после аборта. Вот и все. Мы с Валеркой врагами не стали, но и друзьями перестали быть.
— Когда это случилось? — спросил Рогов.
— Да с год тому… Чуть больше. Позапрошлой весной, наверное. Нет, в начале лета.
Год. Опять год. Повсюду год фигурирует в этой истории. Что за притча?
— Что связывает тебя и Валентину и какую роль играла она в жизни Валерия?
— Никакой роли в его жизни она не играла. Бегал он от нее, как от чумной заразы. А временами как-то схлестывались они, но не сходились, нет.
— Откуда вам… — Рогов возвысил голос, порох, а не человек. — Откуда тебе это известно? Ты же сам сказал, что друзьями вы быть перестали!
— Да от Валентины же! — возмутился его недоверием Женька. — Она бывает в джаз-клубе. Валерка и с Галкой-то через нее познакомился. Два раза я доставал для нее героин.
— Героин! — задохнулся Рогов.
Я резко повернулась к нему, и он осекся, сжал губы.
— Да, героин. Каждый раз понемногу.
Я вспомнила о шприце под тахтой и посмотрела на почти пустой графин с виски.
— И преподносила она героин Валерию? — предположила я.
— Сие покрыто мраком.
Ну, это для кого как. Не давал мне покоя шприц под кроватью и спиртное в холодильнике. У алкоголиков хранить спиртное не в обычае, оно быстро кончается. И Андреевна не обмолвилась ни словом о пристрастии Валерия к выпивке. А он у нее, можно сказать, целый год на виду был. Но наркоманом Валерий не был тоже.
— Давно? — повернулась я к Женьке. — Давно она у тебя героин покупала?
— Впервые где-то летом. А потом…
Он не задумался, нет. Уставился на меня ставшими дикими глазами и рот закрыть позабыл.
— Меньше месяца тому назад. Тебе что и дату назвать? Не помню я дату!
И как он от матерщины удержался?
Итак, догадка превращалась в уверенность: незадолго до злополучной вечеринки на даче Валерий с кем-то, скорее всего в компании с одним человеком, расслаблялся здесь, в своей квартире. Они выпили несколько бутылок пива, бутылку водки и все это при небольшом количестве закуски, судя по остаткам в мусорном ведре. Расслабушка закончилась уколом. Одним уколом, в одну руку. Шприц-то под тахтою один. Не унесли же второй в кармане?
Почему Валентина не прикончила его еще тогда? В интимной обстановке, не опасаясь случайных глаз? Зелья не хватило?
Праздновали тихо и без предварительной подготовки. Вековую пыль перед торжеством не удосужились стереть. Что отмечали? И бумажки в столе, судя по следам на его поверхности, появились примерно тогда же.
Вопросы, вопросы.
Рогов спросил что-то у Евгения, и тот ответил ему раздраженно. Я, выйдя из задумчивости, полностью его ответ не уловила.
— …слишком круто героин у нас стоит! — говорил Ребро. — И не по карману, и не отвяжешься от него после. Так что подкуривать для нас предпочтительней. Да, Надюх? А уж в особых случаях можно на ханку разориться. Мак, хозяин. Балдеешь с него тоже неплохо, а опасность не та. Главное — не увлекаться.
— Господи, сижу в одной комнате с наркоманами!.. — поразился полушепотом Рогов, и я поняла, что настало время вмешаться, пока эти двое не надавали друг другу оплеух.
— Давай, Ребро, про вечеринку, — по-свойски хлопнула я его по плечу, — только подробно и с самого начала.
Я протянула ему роговскую сигарету, Надежда подлила кофе. Дали мы Женьке время собраться с мыслями.
— На вечеринку меня Валентина пригласила. Все в том же клубе. От имени Валерки. Сказала, что народу будет немного, не более десяти человек, и все свои. Я тогда еще подумал, что зовут меня для развлечения честной компании, и заявил, что играть им ничего не буду, пусть не просят. Она посмеялась и обещала заехать за мной. Я ей свой адрес дал, и мы договорились о времени.
— По этому адресу Гореловы сегодня милицию прислали, — объявила я Семену Геннадьевичу, — для того чтобы мы с вами не имели возможности его выслушать.
Женька постепенно заводился, и подгонять его уже не было нужды.
— Не бывал я до этого на Валеркиной даче. Шикарное место, надо сказать!
— На моей! — ввернул вполголоса Рогов, Женька посмотрел на него с пренебрежением.
— И людишки там собрались неслабые. Я среди них босяком выглядел. Зато в искусстве все — чащоба непроходимая. Ду-бы! Одно это и помогало мне ходить среди них как равному.
Мы с Валентиной приехали чуть ли не самыми последними. После нас прибыла еще пара, так этих весь вечер в упор видно не было — собой занимались. Они из машины вылезли, несмотря на дождь, полураздетыми.
Валя скривилась при их появлении и проговорила Валерию на ухо, но так, что слышно было многим: «Из какого борделя Димочка вывез эту потаскуху?»
— Они нам не помешают, — ответил Валерий и поспешил навстречу прибывшим, заглаживать неловкость.
Он сделал это со смехом, и получилось как нельзя лучше, потому что был в прекрасном настроении и от уже выпитого, и, как он объявил во всеуслышание, от сегодняшнего торжественного дня.
Накрытого стола, обычного в таких случаях, не было. И гости одеты были просто. Располагаться предложено было в гостиной, на первом этаже, кому где нравится. Бар с батареей бутылок и разного рода хрустальными емкостями для питья был здесь же, а стол с закусками стоял в углу, чтобы не мешал, не путался под ногами публики. Угощались сами, кто, когда и сколько хотел. Звучала музыка. Вполне приличные, хоть и разностильные вещи. Мало-помалу разговор стал всеобщим и вскоре коснулся причин, заставивших сельского отшельника, как собравшиеся назвали Валерия, нарушить свое уединение.
— Причины… Причины есть, — воскликнул он слегка заплетающимся языком, — сегодня у меня торжественный день.
Так я вам и сказал! — смеялся Валерий, не отвечая на вопросы, и тут вступила Валентина:
— Не лезьте с вопросами, не спугните настроение хозяина. В последнее время нечасто удается видеть его таким беззаботным.
— Хозяина с некоторых пор вообще нечасто удается видеть! — поддержал ее длинный, как верста коломенская, мужик с седыми висками, сидящий прямо на полу и держащий возле себя сразу два фужера с напитками разной крепости.
— Теперь этому конец! — Валерий рассмеялся и чмокнул в щеку подошедшую к нему Валентину. — Все теперь вернется на круги своя. Потому что, ребята, сегодня у меня праздник избавления от страха.
— Ты что, дружище, курс лечения у психиатра прошел, что ли? — поинтересовалась единственная из всех разряженная в пух и прах девица, сидящая на коленях у молоденького парнишки со скучающим и высокомерным выражением лица.
Видел ее где-то Женька. Может быть, по телевизору?
— Отнюдь нет! — Валерий потряс рукой, и Валентина с поспешностью, как показалось Женьке, сунула ему в руку бокал. — Так что принимаю поздравления! — быстренько закруглился он и выпил.
«И чего допытываются? — с неприязнью подумал Женька. — Им что, своих страхов и неприятностей мало? У меня хватает. Чужие на фиг не нужны».
