Энтони Беркли - Суд и ошибка
- Но если я правильно понял, официально они не разведены?
- Официально - нет. Но по сути дела, это развод. Я просто не знаю, как быть. Джин, конечно, пустила в ход свои чары, но я бы никогда не подумала, что отец сдастся так быстро. Все мы для него просто-напросто перестали существовать.
- Ваша сестра, миссис Палмер, считает, что он едва ли способен отвечать за свои поступки.
- О, так вы знакомы с Виолой?... Да, временное помешательство. Наблюдать это ужасно. Особенно у родного отца.
- Вы правы,- мистер Тодхантер задумался: известно ли его собеседнице о недавних событиях? И он пустил пробный шар.- Но насколько я понимаю, намерения мисс Норвуд изменились?
- Вы хотите сказать, она дала ему отставку? О, слава богу! Не понимаю, почему она не сделала этого раньше. Ведь она давным-давно уже разорила его. Кто же новая жертва?
- Право, не знаю...- смутился мистер Тодхантер, сожалея о своей опрометчивости.- Не знаю даже, как...
Обманывать мистер Тодхантер не умел, и уже через две минуты собеседница вытянула из него все, что хотела услышать. Она испытала шок. Ее грудь быстро поднималась и опадала, глаза сверкали скорее гневом, нежели от слез.
- Мистер Тодхантер, надо что-то делать! Хоть что-нибудь!
- Согласен,- охотно подтвердил мистер Тодхантер.- Этим я и занимаюсь.
- Эта женщина сделала несчастными десятки людей! Наверное, вы уже слышали, что она погубила мою карьеру?
- Да, я...
- Понимаете, я просто умею играть,- с неподдельной простотой объяснила девушка.- Но едва она подцепила отца, ей, конечно, пришлось избавиться от меня. Остальное уже не имело значения. Но позволить ей испортить жизнь Виоле нельзя. Винсент - болван, а эта женщина способна провести самого дьявола.
- Да,- согласился мистер Тодхантер.- Но как вы намерены остановить ее?
- Не знаю, но обязательно сделаю это. Вот увидите. Мистер Тодхантер, положение и в самом деле отчаянное. Не знаю, что именно вам известно... Маме пришлось даже продать дом и мебель, поскольку от отца она не получала ни гроша. Подавать на него в суд она не стала, хотя я и советовала ей. Я думала, что такая угроза образумит его. Но вы же знаете маму!
- Увы, не имею чести быть знакомым с ней...
- О, она очень горда, высокомерна и так далее! Она скорее умрет с голоду, как подобает леди, чем решится на столь вульгарный поступок, как судебный процесс против отца, пусть даже бракоразводный. И разумеется, ему это известно. Конечно он слишком глуп, чтобы отдавать себе отчет в том, что он делает. Я уговаривала маму судиться с ним - хотя бы ради Фейс, но она отказалась наотрез.
- Ради Фейс?- озадаченно переспросил мистер Тодхантер.
Мисс Фарроуэй явно удивилась.
- Ну да, ради Фейс... О, я поняла: вы о ней не знаете. Фейс - моя младшая сестра, ей тринадцать. Еще пару месяцев назад мама рассказала мне, что наша милая кухарка однажды напилась и выложила Фейс всю историю. Она потрясла каждого из нас, но представьте, каково было пережить это впечатлительному тринадцатилетнему ребенку! На следующий день маме едва удалось отправить ее в школу, настолько ей было стыдно. Конечно Фейс заболела от переживаний. Мистер Тодхантер, это ужасно! И всему виной тщеславие и алчность этой отвратительной женщины! Проклятье!
Мистер Тодхантер был достаточно старомоден, поэтому проклятия и брань из уст юной девушки вызвали у него легкий шок, несмотря на то что были вполне объяснимы.
- Боже мой! Ну и ну!- укоризненно пробормотал он.- Да уж... О господи... Я понятия не имел, что все так плохо... И ваша карьера...
- Бог с ней, с карьерой!- нетерпеливо отмахнулась девушка.- Да, это обидно, но не настолько. Меня злит только то, что на сцене я могла бы зарабатывать в три раза больше, чем в магазине, и посылать маме в десять раз больше, чем могу послать сейчас.
- О, конечно... Боже мой, работать в магазине... насколько я понимаю, это очень утомительно,- сбивчиво заговорил мистер Тодхантер.- Стоять за прилавком...
- Нет-нет, за прилавком я не стою,- улыбнулась девушка.- Я одна из тех надменных юных леди в черном, которые с томным видом ждут посетительниц в крошечных магазинах одежды - мы называем их "лавками модисток". Вот так,она вскочила и ловко изобразила юную помощницу модистки, обслуживающую пухлую провинциальную матрону. Это было так забавно и правдоподобно, что мистеру Тодхантеру, который никогда в жизни не бывал у модисток, вдруг показалось, что он знает о них все.
- Боже мой!- воскликнул он.- Клянусь, вы талантливы, как Рут Дрейпер!Из уст мистера Тодхантера, который ходил смотреть мисс Дрейпер во время каждого ее приезда в Лондон, это была наивысшая похвала.
Засмеявшись, девушка села на место.
- О нет - с Рут Дрейпер никто не сравнится! Но все равно спасибо вам.
- Так или иначе, играть вы умеете,- заявил мистер Тодхантер.
- Да,- грустно согласилась Фелисити Фарроуэй.- Умею. И пользуюсь этим ради себя самой и мамы.
Мистер Тодхантер смутился.
- Кстати, вспомнил... Вы непременно должны позволить... давнему другу вашего отца... не имеющему чести знать ее, но считающему привилегией... м-да...- не зная, что еще добавить, мистер Тодхантер вынул чековую книжку и самопишущее перо и, краснея, выписал чек на пятьдесят фунтов.
Девушка ахнула, когда мистер Тодхантер вручил ей чек, невнятно попросив отправить его матери.
- О, ангел! Милый ягненочек! Умница!- вскочив, она обвила прелестными руками жилистую шею мистера Тодхантера и пылко поцеловала его.
- Право, не стоит... О боже!- польщенный мистер Тодхантер не сдержал довольную усмешку. Вскоре после этого он с сожалением отклонил настойчивые приглашения на ленч (будучи хозяином дома, он по опыту знал, как трудно принимать гостя, когда магазины уже закрыты) и ушел, довольный собой и взволнованный.
Глава 6
* 1 *
Следует признаться, что эти дни доставили мистеру Тодхантеру немало удовольствия. Он всерьез и совершенно бескорыстно беспокоился за семью Фарроуэя, мысли о несчастном ребенке, живущем в Йоркшире, угнетали его, но роль, которую он играл, ему определенно нравилась. Во-первых, благодаря ей он чувствовал себя важной персоной. А подобных чувств он не испытывал с давних времен, и нельзя сказать, чтобы он находил их неприятными. Все эти люди - Виола Палмер, очаровательная Фелисити Фарроуэй, даже угрюмый мистер Бадд,- все они смотрели на мистера Тодхантера так, словно он и вправду мог что-то сделать. В глубине души мистер Тодхантер понимал, что сам создал такое впечатление. От этого ему было немного неудобно, но угрызения совести не портили удовольствия. Ибо если бы он и вправду решился на серьезный поступок, то, несомненно, осложнил бы положение, а не исправил его. Поэтому особенно приятно было делать вид, будто спасаешь положение, даже снискать славу, но не причинить ни малейшего вреда.
Подобные размышления внушали мистеру Тодхантеру ощущение избранности и превосходства, и вместе с тем - убежденность, что он мог бы совершить весьма полезный поступок, если бы пожелал. Но разумеется, ничего такого он не желал. Все уже решено давным-давно. Гораздо предпочтительнее держаться подальше от всех этих нелепых неурядиц. Философская отстраненность в сочетании с сочувственным интересом - вот правильная позиция, которой ему следует придерживаться. Как профессор энтомологии изучает муравейник, не имея ни малейшего желания становиться муравьем и суматошно носиться с громадными яйцами без какой-либо определенной цели, так и мистер Тодхантер явился во вторник на квартиру Норвуд-Фарроуэя. Нельзя сказать, что он с нетерпением ждал этого события, ибо мисс Джин Норвуд была из тех людей, в присутствии которых его терзала мучительная неловкость, однако он предвкушал, как с сардонической внутренней усмешкой будет наблюдать за ее попытками поработить его, д в том, что его попытаются поработить, мистер Тодхантер был убежден. Метод, очевидно, будет тем же самым, который уже опробовали на Фарроуэе. Мистер Тодхантер не знал, станет он притворяться порабощенным или нет, но понимал, что такая роль для него слишком трудна все зависело от степени неловкости. Однако в целом он собирался обмануть даму и продолжать разыгрывать богача. По крайней мере, этого Джин Норвуд заслуживала.
Именно поэтому он явился к ленчу, со злорадством облачившись в свой наихудший (и это еще мягко сказано), самый бесформенный ветхий костюм, при виде которого мисс Норвуд сморщила прелестный носик, в такой ветхой и неряшливой шляпе, что при виде ее заподозрил бы неладное даже самый рассеянный профессор, и с тем же яичным пятном (до сих пор не выведенным) на жилете. Мистер Тодхантер оставался верен образу эксцентричного богача; довольно посмеиваясь, он нажал кнопку звонка и приготовился с блеском сыграть свою роль.
Впоследствии мистеру Тодхантеру пришлось признать: несмотря на все свои недостатки, мисс Норвуд знала, как угощать гостей ленчем (ему и в голову не пришло, что мисс Норвуд просто поручила приготовить ленч на двоих своей опытной и очень дорогой кухарке). Беда заключалась в том, что мистер Тодхантер, как и полагалось сознательному больному, отверг все блюда одно за другим, как и предшествующие ленчу коктейли. Когда же хозяйка в отчаянии спросила, что бы он хотел съесть, мистер Тодхантер скромно попросил стакан молока с сухариками. Обстоятельства для попытки порабощения складывались крайне неблагоприятно - это чувствовали и гость, и хозяйка.
