Эдгар Уоллес - Потерянный миллион
Джимми с удивлением смотрел на Джоанну.
— Какие деньги? — сказал он наконец.
— А которые вы мне прислали.
— Я не присылал вам денег, я не осмелился бы! Когда вы их получили?
— Сегодня после обеда. В заказном письме — десять стофунтовых бумажек. И при этом никакой записки. О! — воскликнула она вдруг. — Это, верно, Рекс.
— Возможно. Откуда отправлено письмо?
— Из Центральной почтовой конторы Лондона. Отправлено Д.Смисом. Фамилия, конечно, вымышленная. Поэтому я и подумала, что это вы.
— Спасибо за хорошее мнение обо мне. Но я не осмелился бы…
В это-время автомобиль с Джоанной и Джимми подъехал к дому Уолтонов. По тротуару проходил какой-то человек, который любезно открыл дверцу подъехавшего автомобиля.
— Как любезно с его стороны, — заметила Джоанна, потом вдруг насторожилась: — А может быть, этот тоже следит за нашим домом?
— Наверное. Но только на этот раз этот человек не работает против закона, а идет с ним рука об руку. Точнее — это сыщик.
Увидя конверт, в котором лежали полученные Джоанной кредитки, Джимми стал внимательно разглядывать и конверт и бумажки. Потом вдруг вспомнил, что записал себе номера тех четырех тысяч фунтов, которые были взяты Рексом в английской валюте. Найдя у себя в записной книжке номера, он сличил их и увидел, что это были деньги, полученные Рексом в банке.
— Я рада, что Рекс прислал деньги. Значит, он думает обо мне, а не забыл, чего я боялась. Скажите, правда, что Коллет убит? Я только мельком увидела эту новость в газете. Что это значит и имеет ли Рекс какое-нибудь отношение к этому убийству?
— Отчасти да. И Рекс, и его миллион. Но Рекс не убивал Коллета. Нет. Лофорд Коллет убит кем-то, кто думал, что Коллет обманул и выдал его.
— Скажите, почему дом сторожит сыщик?
— Он, собственно, не сторожит, — ответил Джимми, — но находится тут неподалеку, если сюда явится кто-нибудь… Видите, это так трудно объяснить!
— Вы думаете, что мне грозит какая-нибудь опасность? — спокойно спросила Джоанна.
— Мы все более или менее в опасности, пока Кьюпи не будет водворен куда следует.
— Значит, по-вашему, Кьюпи виноват в этих ужасных преступлениях?
— Я вполне в этом уверен. Те двое людей, что следили за вашим домом, да тот, который подслушивал ваши телефонные разговоры, ничуть не шутили, а выполняли заданную им задачу.
— Какую?
— Они сторожили Рекса.
Джоанна вскрикнула от изумления:
— Рекса?! На что им понадобился Рекс?
— Они хотели помешать ему вернуться домой или снестись с вами каким бы то ни было путем. Этим объясняется, почему они перерезали у вас телефонные провода и почему так неусыпно следили за вашим домом. Я ничуть не сомневаюсь в том, что если бы Рекс вернулся через несколько дней после своего исчезновения, то его убили бы на пороге вашего дома.
Джимми беспокоился за Джоанну, так как где-то в глубине его мозга жила тревожная мысль об угрожавшей ей опасности. Когда, откуда она придет и в какую форму выльется — этого он не мог сказать, но он чувствовал злобу и отчаяние, руководившие последними действиями Кьюпи и его сообщников. Люди, не колеблющиеся убивать своих прежних помощников по одному лишь подозрению, убившие Паркера, бывшего одним из их начальников, не остановятся ни на минуту, если им покажется, что Джоанна стала поперек их пути.
Кьюпи приобрел теперь новый облик: из сравнительно безвредного шантажиста он стал мрачным убийцей, наводящим смертельный страх своей безжалостностью.
— Не думаю, что Кьюпи когда-либо напишет хоть одно шантажирующее письмо, — и в этом известная доля утешения.
— Почему? — спросила с изумлением Джоанна.
— Во-первых, писавший письма от имени Кьюпи умер. Во-вторых, Кьюпи достиг своей цели. Он добивался всеми силами миллиона вашего брата, и он отнял его у Рекса.
— Неужели вы серьезно думаете, что это он ограбил Рекса?
— Да. Другого объяснения нельзя подобрать продолжительному таинственному отсутствию Рекса.
Джимми очень хотелось спросить девушку, есть ли в доме какое-нибудь оружие, но он не хотел пугать ее. Поэтому, придумав какой-то предлог, чтоб увидеть наедине старика-слугу, прослужившего в семье Уолтонов чуть не с юного возраста, он рассказал ему об угрожавшей опасности и велел держать наготове хоть какое-нибудь оружие.
— Спасибо, сэр, что предупредили меня, старика, — сказал, слуга. — У меня есть старый револьвер. В какое время, по-вашему, нужно ждать их?
— Да так, между полуночью и тремя часами утра, — прикинул Джимми. — После этого уже становится слишком светло, а до этого дом еще не спит.
— Хорошо, сэр, — сказал старый слуга решительно, — я не буду ложиться раньше трех часов. Но мне придется дать какое-то объяснение мисс Джоанне.
— Я сам скажу ей, что просил вас не ложиться раньше, так как из Скотленд-Ярда могут по телефону сообщить что-нибудь важное.
После того как были приняты меры предосторожности, у Джимми отлегло от сердца.
Если Кьюпи решится нанести новый удар, то это, несомненно, будет очень скоро. Если же он для своих целей решил завладеть Джоанной или произвести покушение на ее жизнь, то, очевидно, и эта попытка будет сделана в скором времени.
Поздно вечером Джимми позвонил в Скотленд-Ярд и отдал приказание усилить охрану Кадоган-сквера, послав туда еще одного сыщика. Но, как потом выяснилось, предосторожность эта оказалась излишней: помощь пришла слишком поздно!
29
Филипп, старый слуга, задремал над книгой. Когда он очнулся, встал и потянулся, на часах было около половины второго. Бесшумно ступая, он снова обошел весь дом, осматривая окна и двери, выходившие наружу. Все было в порядке, но вдруг ему показалось, что на витражном окне, освещавшем первую площадку лестницы, отразилась на мгновение какая-то вспышка света. Он быстро обернулся, но свет исчез. Решив, что это был обман зрения, он продолжал свой обход. Ни один звук не нарушал тишины дома, кроме величественного тиканья старинных часов, стоявших в вестибюле.
В течение своего бодрствования он два раза выглядывал в окно темной столовой и каждый раз успокаивался, видя ходившего взад и вперед по улице сыщика. И теперь, когда им овладело нервное состояние, он снова прошел в столовую и, встав у окна, стал ждать, когда появится сыщик.
Минуты проходили, а сыщик все не показывался. Филипп хотел было открыть дверь и выглянуть на улицу, но не решился. Было без четверти два, и он стал медленно возвращаться к оставленному им камину, держа руку в том кармане, где у него был револьвер. Он наполовину спустился с лестницы, когда увидел, что свет потух в той комнате, где он раньше чуть не заснул над книгой; в лицо ему пахнула струя свежего воздуха, как будто кухонная дверь была открыта.
Филипп вынул револьвер и взвел курок, потом осторожно спустился по лестнице до конца, прошел к двери и, протянув руку к выключателю, хотел зажечь свет. Он услышал свист чего-то в воздухе и хотел отступить назад, но было поздно. Налитая свинцом палка молниеносно опустилась на его незащищенную голову, и он упал лицом вперед, потеряв сознание. Темная фигура, ударившая его палкой, подняла его и унесла на кухню.
— Заткните ему рот салфеткой и свяжите руки, — скомандовал незнакомец, и человек, бывший с ним, подчинился ему беспрекословно.
Джоанне плохо спалось в ту ночь. Может быть, предостережение Джимми взволновало ее. Она постаралась нагнать на себя сон чтением, но безрезультатно: сон не шел и когда она потушила свет.
Наконец около половины второго она задремала, как вдруг за дверью ее комнаты скрипнула половица. Сонливость моментально исчезла, и Джоанна бесшумно встала с постели и подошла к двери. Сердце ее бешено колотилось в груди, она, положила руку на ручку двери. Тишина была абсолютная, но кровь застыла в ее жилах, когда она почувствовала, что ручка двери медленно поворачивается! К счастью, Джоанна закрывала теперь дверь на ключ и на задвижку. За дверью послышался разговор шепотом.
— Кто там? — спокойно спросила она, овладев своим голосом.
— Это Филипп, мисс! — прошептал кто-то, и она готова уже была открыть дверь, когда вспомнила, что Филипп не стал бы пробовать открыть дверь, предварительно не постучав.
— Подождите минутку, я оденусь, — сказала она, пытаясь скрыть овладевший ею ужас. Она зажгла свет и стала одеваться. Руки дрожали и плохо слушались ее. Очевидно, за дверью стали терять терпение, потому что тот же голос снова спросил:
— Вы еще долго будете одеваться, мисс? Нечто очень важное.
— Нет, Филипп, я недолго, я сейчас.
Кровать ее была на бесшумных колесиках, и, собрав все свои силы, она пододвинула тяжелую кровать медным изголовьем плотно к двери. Раздался треск дверной панели, очевидно, на нее приналегли плечом. Она быстро окинула-взглядом комнату, ища какого-нибудь оружия для защиты. На туалетном столе лежало ручное зеркало в тяжелой серебряной оправе. Она быстро схватила его, и когда в расщепленную панель просунулась мужская рука, которая старалась повернуть ключ в двери, Джоанна изо всей силы ударила зеркалом по руке.
