Сергей Ермаков - Виртуоз мести
И во всем эта сука, Верка виновата! Тварь! Прошмандовка! Сука подлая! Брызнула Алику в лицо из газового баллона! И это после всего, что он для нее сделал. Пригрел змеюку, приласкал, работу ей дал, и на тебе, Алик, за всю твою доброту. Алик подумал, что, может быть, она все еще там, стоит сзади и надсмехается над ним бедным, лежащим на столе с обнаженными бледными ягодицами. Алик почему-то не к месту подумал, что хоть его и называют черножопым, а зад у него побелее будет, чем у некоторых русских.
"Может, этим все и кончится? - подумал Алик. - Просто бросят меня здесь в таком положении. Деньги заберут из квартиры и смоются". Он будет жив и здоров. Эта мысль даже обрадовала Алика. Но только сначала. Потом ему стало нестерпимо жалко денег. Так жалко, что он чуть не заплакал от обиды и злости! Каждый месяц он откладывал в заветную копилку тоненькую пачечку зеленых, лелеял их, гладил, пересчитывал. И что? Теперь ничего нет. Он разорен. Алик представил, как утром на работу приезжает Али и видит его, уважаемого старшего брата, на столе, связанного с голой жопой. Зачем его привязали к столу в таком виде? Чтобы унизить?
А может, они и не догадаются взять у него в пальто ключи, а если и догадаются, то могут в квартире денег и не найти. Доллары хорошо спрятаны. Алик просто даже обрадовался! Ну и что из того, что он привязан к столу, на нем нет штанов, а на голове одет противогаз. Утром его освободят, и сразу он начнет поиски этой сучки. Он знает, где она живет, и даже если Верка свалила, то он все равно сможет ее найти. У него такие связи! Лежать без движения Алику надоело, и он стал пытаться высвободиться. Но вдруг тихий скрипучий голос произнес откуда-то сзади:
- Пора.
Алик замер. Что пора? Кому пора и куда? И тут Алик почувствовал, что чья-то рука нежно погладила его по ягодицам.
"Бу-у-у-у-у-у-у-у-у!!!" - замычал Алик в противогазе. Нет, только не это! Никогда! Лучше сразу смерть! Пять лет на зоне никто даже посмотреть не осмеливался на кругленькую попку Алика. Он сразу за это бил, резал или просто крыл матом. А тут, на воле, вот так подло привязали Алика к столу и хотят оплодотворить! "Бу-у-у-у-у-у-у-у-у!!!" - мычал Алик, но никто его не слушал. Его еще раз похлопали по попке ладонью. Алик сжался пытаясь не пускать чужеродный предмет в свое лоно.
И тогда к ягодицам прикоснулось что-то холодно-металлическое, твердое и острое. Алик затих. Острие скользнуло ближе к анусу, и Алик защитился, чем мог. Он просто пернул прямо в лицо своим обидчикам. Громко и отвратительно-вонюче. Хотя этого Алик сам почувствовать не мог, поскольку был в противогазе.
Острый железный штырь мягко вошел Алику в задний проход и остановился. Алик тоже замер. Ему стало страшно. Так страшно, как никогда в жизни. Хотя испытал Алик немало. Он просто представил, как эта острая железная штука медленно входит в его тело, протыкая внутренности, разрывая их. Медленно и больно. Он боялся шевельнуться. Боялся даже пикнуть. Но Алик ошибся в одном. Убийца оказался милосерднее.
Он воткнул железяку быстро и сильно. С хрустом и треском. Боль была такой, что Алик ясно ощутил внутренностями жуткий холод острой железяки и почувствовал, как катится по горлу в рот вместе с кровью эта жуткая боль. И тогда убийца рывком сорвал Алика со стола и с размаху кинул жертву на пол прямо на штырь, который пронзил внутренности и вышел через плечо рядом с ключицей. Алик то ли потерял сознание, то ли умер. Этого нельзя было никак разобрать. Он завалился на пол и не шевелился, а вокруг него растекалась лужа темной и густой крови. Сознание медленно потухало и наконец совсем оставило истерзанное тело Алика.
Стоило ли проходить через все кошмары северных лагерей и пересылок, бороться за жизнь в аду зоны общего режима, выжить, вернуться на волю, подняться, чтобы нелепо погибнуть в собственном киоске "Шаверма"?
12
У милиционеров, когда они на службе, имен нет. Есть только звания, и поэтому мы тоже будем называть двух утренних патрульных, сонно обходящих территорию возле метро, только по званиям. Старшина был старше, чем сержант, но зато сержант был умнее, чем старшина, если это слово вообще применимо к постовым милиционерам. Шли они не торопясь, потому что спешить им было некуда. Они гуляли, нагуливая себе зарплату. Редкие утренние прохожие спешили в метро - кто-то шел из дома на работу, а кто-то с ночной пьянки домой.
На улице было достаточно холодно, и поэтому ни сержант, ни старшина не предавались своему любимому занятию по проверке документов у лиц кавказской национальности и подозрительных граждан. Да и утром это занятие не было особенно урожайным - лиц кавказской национальности практически не попадалось возле метро, а у подозрительных граждан в кармане с утра звенела только мелочь. Но работа есть работа, нужно было что-то делать, и два милиционера не спеша отправились с дозором по направлению к ларькам.
Ветер доносил до их чутких носов странный запах от киоска "Шаверма". С одной стороны, это был обычный, свойственный шаверме запах жареного мяса, а с другой стороны, воняло тлеющей тканью, которая к национальному восточному кушанью отношения не имела никакого. Подойдя ближе, милиционеры увидели и легкий дымок, струящийся из приоткрытой двери киоска. Они остановились и стали рассуждать.
- Что-то горит, - предположил старшина.
- Горит киоск, - уточнил сержант, который, как мы уже говорили, был немного умнее.
- Сам вижу, что киоск горит, - одернул младшего по званию старшина и задумался.
Думал он секунд пять. Дольше думать старшина не умел. Сержант терпеливо ждал решения начальства.
- Но мы же не пожарные, - здраво рассудил старшина, - какое нам до этого дело?
- Да, - согласился сержант, - но ведь дверь открыта, значит, налицо взлом.
Старшина сурово посмотрел на сержанта. Он не любил, когда тот употреблял умные словечки типа "налицо взлом". Этим самым сержант как бы подчеркивал свое превосходство над старым работником органов, как бы говорил: "Я студент-заочник, и скоро стану лейтенантом, а ты так и сдохнешь старшиной!" Естественно, все это старшине не очень нравилось.
- Ты, бля, не умничай, - сказал старшина сержанту, - а иди посмотри, чего там...
Сержанту тоже не нравилось, что им командовал этот старый мудак, который в слове "протокол" мог сделать три ошибки, но поскольку сержант до того, как пойти в милицию, отслужил в армии, то подчиняться мудакам он там научился.
Сержант твердой походкой подошел к двери киоска "Шаверма" и решительно распахнул дверь. Сначала он совсем ничего не увидел, потому что в помещении было столько дыма, что резало и ело глаза. Сержант помахал дубинкой, разгоняя дым. Когда же завеса немного прояснилась, сержант увидел в киоске на том самом месте, где обычно находился вертел с мясом, странное существо. У существа были огромные черные глаза, совершенно лысый череп и длинный нос-хобот. Существо сидело в луже темной жидкости, свесив на пол голые ножки и воняло паленым мясом, жженой резиной и горелой тканью.
Сержант не был слабым, трусливым и жалким человеком. Он был, наоборот, сильным, смелым и решительным. Он видел за свою короткую жизнь много странных вещей. Но это, то, что он лицезрел сейчас, было за пределами разумного. Это было выше его сил, смелости и решительности, и сержант просто заорал от ужаса. Он не просто заорал, а вот так: "Мама-а-а!" и выхватил табельное оружие.
Если быть точным, то сержант втайне от коллег по службе интересовался оккультными науками, и особенно его интересовали визиты инопланетян. Поэтому у сержанта не возникло ни тени сомнения в том, что это как раз тот самый случай, и он видит перед собой представителя внеземной цивилизации. Только зачем же тогда он выхватил из кобуры пистолет?
Старшина не интересовался оккультными науками и инопланетянами. Он вообще мало чем интересовался в жизни, кроме водки, жрачки и толстопопых теток. Поэтому он увидел в киоске то, что там и было - какой-то мужик без штанов и в противогазе сидел, проткнутый вертелом от основания тела до самой шеи, и медленно поджаривался со стороны спины, издавая неприятный запах.
- Не ори, - с достоинством сказал старшина сержанту, - что, трупов никогда не видел?
И тут сержант прозрел. Он увидел, что никакой это не инопланетянин, а вполне земной хозяин ларька Алик, если, конечно, кто-то другой не надел его расшитую золотом жилеточку.
- Как у них, нах, эта плитка выключается? - вслух подумал старшина. Загорится же сейчас все!
Сержант воспринял это как приказ действовать и рванулся в киоск искать выключатель.
- Не трогай там ничего, - заорал на него старшина, - все улики постираешь! Учить тебя еще и учить.
Сержант выскочил обратно на улицу.
- Провод нужно как-то обесточить, - заикаясь, сказал сержант и указал пистолетом на тянущийся к крыше киоска электропровод.
"Опять он за свое, - зло подумал старшина, - опять эти словечки употребляет".
